– Я очень не люблю, когда люди, делающие одно дело, начинают ссориться. Я стараюсь, чтобы они не ссорились. С “мальчиками” было проще, потому что я был старше. Но я видел, к чему мы придем. Потому что в ребятах стала пробуждаться… Понимаешь: было МЫ. Но в каждом из них было Я. А по мере нарастания популярности это Я становилось все сильнее и сильнее.
– Так это хорошо. Пусть себе пробуждаются, вплоть до звездности. Все проходит, всему свой час.
– Но для командования – это плохо. Потому что я начинал чувствовать, что есть опасность расхода. Вначале не было и конкуренции среди тройки. И переход на двоих ведущих был вызван чисто техническими причинами. Ребята сначала все делали втроем. Это было прекрасно, но громоздко. Они начинали уже загибаться где-то на пятой, на седьмой передаче. Должно быть какое-то перераспределение.
– Вы знаете, кто меня интересует, – Мукусев. Фигура колоритная. Был выпускающий программы. Стал ведущим. Вы, естественно, помните сенсационный материал в “Огоньке”, когда он “хлопнул дверью”. Он там всем сестрам по серьгам роздал. Написал, что, покидая КПСС, он выходит из партии пономаревых и шипиловых. И т.д. Досталось всем. Включая бывших коллег-ведущих. Вашу фамилию, по-моему, помянул вполне лояльно.
– Он даже похвалил меня и Сагалаева. Мы хотели ответить было, но потом поняли, что как–то…
– Ну а, допустим, в каких вы с Володей личных отношениях?
– В личных – никаких. Я после “огоньковской” статьи просто сказал, чтобы он забыл мой номер телефона. Честно скажу: я всегда был категорически против.
– Публикации?
– Прихода Мукусева. Как ведущего. Меня заставили. И человек, который меня заставил, позвонил в день выхода того интервью и сказал: “Ты знаешь, я просто чувствую свой грех…” Сказал: “Чувствую свою вину перед ребятами, перед тобой”. Володя странный человек. Он трудяга. Тут я не могу сбрасывать со счетов. Так получилось, что я с ним работал до “Взгляда”.
– ”Мир и молодежь”?
– Да. Он делал у меня много передач, когда только начинал. Мукусев человек талантливый. В каком смысле? Во-первых, трудолюбив. У него есть нюх на материал. Есть журналистское счастье. Это тоже так бывает. Он берет материал, и тот становится звездным, хотя он в него ничего не вкладывал. Но я не могу сказать, что он очень добрый человек. Володя любит не то что в искусстве себя – он только себя любит. Когда ты делаешь сюжет о ребенке, который поет: “Прекрасное далеко – не будь ко мне жестоко” и не узнаешь фамилию этого ребенка и имя, то это жестоко. Страна бросается усыновить этого мальчика. Телеграммы, звонки, письма. “Володя, а как его фамилия?” “А я не знаю”. Ему везло на материалы. Но беда его – он суперсолист. Он должен сам играть на рояле, сам спеть.
– Но с Политковским они слепили крепкий, хороший тандем. И работали дельно. Так, во всяком случае, смотрелось.
– Смотрелось – да. Но вообще-то это не так.
– А какой вообще был отбор, почему изначально выбрали этих троих – Любимова, Листьева, Захарова?
– Пришли, кстати, действительно трое. Картинный Саша Любимов, такой денди-бой, масса зубов, все такое. Усатый Влад Листьев, такой очаровашка. И никакой Олег Вакуловский. Потом, буквально через неделю, пришел Дима Захаров. Заменивший Олега. Совершенно другой. Дима, он же такой зануда…
– На Западе телезвездам платят, как кинозвездам. То есть это люди одного масштаба. Здесь этого нет. Нет, повторяю, ТВ-звезд. Более того, на экране даже нельзя увидеть более-менее симпатичных девушек. Неужели трудно найти хорошеньких ведущих?
– Не сказал бы, что этого нет. Наши телезвезды получают не меньше, чем наши кинозвезды.
– Звезды? Вот Мерилин Монро – все знают, кто это. Легенда кинематографии. На ТВ тоже должны быть легенды.
– Отъедь от Москвы сто километров; я точно скажу, что там не знают, кто такая Мерилин Монро.
– Зато знают, кто такая Миткова?
– Да. Я всегда Мукусеву говорил: Володя, ты должен одну вещь понимать – ты популярнее Льва Толстого. Толстого читало десять миллионов, а тебя каждую неделю видят сто, хотят они или нет. У нас чего нет? Нет системы становления звезд. Гениальная книжка Моргана “Великий человек”. Я ее когда прочитал, чуть не заплакал от обиды. Там – технология. Как из человека делать телезвезду. В “Что? Где? Когда?” Нурали Латыпов – он был телезвездой, почти легендарной. Хотя был абсолютно некрасив. Он был наименее красив из всех остальных. Наименее речист. Но так сложилось. А сама передача строилась так, что если появлялся кто-то выползавший, то начинали работать на него. Это от Ворошилова. Он умел это создавать. Он один из немногих подлинных телережиссеров.
– То есть Ворошилов сумел вычислить Латыпова?
– О, нет! Он в этой передаче ставил на других. Не всегда ставят на тех. У нас нет системы воспитания звезд. Была Фаина Григорьевна Раневская. Разве в мире имея актрису такого масштаба из нее бы не сделали суперзвезду? Нонна Мордюкова – при всем при том это тоже звезда! Да из нее же можно было сделать сверхзвезду! У нас не принято. Не выеживайся, не высовывайся. Трамвайный закон. Не вылезай – ты скромная советская киноактриса.
– Наша система образования строилась на воспитании коллективизма, а не на воспитании звезд. Вы не смогли найти перспективных ведущих в МГУ. То есть административно-командной системе удалось нивелировать личность уже на стадии высшего учебного заведения…
– Абсолютно! Почему – учебного заведения? В школе! Основная претензия к школе, которую слышал любой из нас: “Ты что, умнее других?” Он себя считает умнее других – это оскорбление.
– Да. Но личности тем не менее благополучно произрастали и они произрастают…
– Случайно. Методом самопосева и методом самовырывания. А системы селекции талантов, которая существует в США, у нас нет. Вот трагедия. А она должна вытекать вот сейчас. Вот я ездил в МГУ, смотрел телевизионный класс. Там человек 30. Это в школе. Вот двое: мне показалось, что–то в них есть. Но что значит “что–то”? Надо их дернуть. Как создавалась Мирей Матье? Ее воспитывали три-четыре года. С ней работали модельеры, парикмахеры, учителя манер. Кто у нас воспитывал Аллу Пугачеву? Она пробилась через все. Самородок. Так у нас вся страна самородков. А самородки в натуре своей имеют крайне корявый вид. Как даже хороший алмаз, пока его не огранят. А гранить мы не умеем. Потому что у нас нет ни времени, ни техники, ни средств.
– Отчего нет самородков на экранах телевизоров? Я все на ту же тему звездности.
– Сейчас уйдет старший слой телевидения. Он начнет гаснуть, исчезать. Через разрыхленную почву пробьются новые.
– Ну что ж, поживем – увидим.
Беседовал Евгений Ю. ДОДОЛЕВ.
