Financial Times, 28, January, 1999
Судя по всему, годы правления г-на Ельцина завершаются явным провалом.
Стоя на башне танка перед московским Белым Домом во время подавления попытки коммунистического переворота в 1991 г., он олицетворял собой новую эру либерализации в российской истории. Самая большая страна в мире сбрасывала с себя пережитки тоталитарного прошлого и командной системы управления и открывала объятия навстречу либеральным реформам, демократии и рыночной экономике.
Однако вполне вероятно, что будущие историки будут рассматривать царствование г-на Ельцина как краткую интерлюдию к нескончаемой череде реформ, а не как радикальный разрыв с прошлым. Горделивые похвальбы г-на Ельцина об успехах в управлении экономикой, сводившиеся к тому, что он приватизировал большую часть промышленности, либерализировал торговлю, стабилизировал рубль и спас страну от инфляции, с позиций сегодняшнего дня кажутся дурной шуткой.
Ведущие политики сегодня кричат о том, что приватизация была проведена с использованием криминальных методов, и требуют национализации предприятий. Чиновники, отвечающие за финансы, в частности новый старый председатель Центробанка Виктор Геращенко, требуют установления жесткого контроля за валютными операциями и обменным курсом рубля. Девальвированный рубль каждый день теряет свою ценность, печатный станок не прекращает работу, постоянно повышая процент инфляции. Даже потоки импортных товаров, совсем недавно заполнявших полки российских магазинов и являвшихся видимым признаком движения страны к рыночной экономике, сегодня почти пересохли. Цены рванули вверх со скоростью взлетающей ракеты, в то время как российские и зарубежные предприниматели пытаются выпутаться из паутины парализованной банковской системы.
В сфере политики достижения г-на Ельцина также довольно сомнительны. Ядром всего постсоветского уклада российского государства должна была стать новая Конституция, принятие которой сопровождалось кровавыми разборками с мятежным парламентом в октябре 1993 г. В соответствии с этой Конституцией президент должен быть центральной политической фигурой в России, гораздо более влиятельной, чем закон и способной в одну секунду уволить с поста даже премьер-министра. Ну что же, г-н Ельцин до сих пор сидит в своем кабинете, однако он уже не столь силен, чтобы идти на конфликт с парламентом. Он также вряд ли сможет с легкостью уволить своего премьер-министра, поскольку это увольнение спровоцирует еще больший политический кризис.
Российский президент не становится моложе и здоровее, и накануне его дня рождения следует подвести некоторые итоги. В конце 80-х гг. о России часто говорили: старая система умирает, но новая еще не родилась. То же самое можно сегодня сказать и о годах правления г-на Ельцина: его эра подходит к концу, однако направления новой эпохи еще не определены. В этой ситуации у сегодняшнего российского премьер-министра г-на Примакова есть реальная, но последняя возможность проявить свои выдающиеся качества. Намерения г-на Примакова, о которых он говорит с высоких трибун, кажутся сегодня довольно рациональными, однако в такой стране, как Россия, исполнение одних намерений часто приводит к совершенно другим последствиям. К тому же некоторое сомнение вызывают академические экономисты, принятые сегодня в качестве советников премьер-министра. Эти люди, отсиживающиеся в малоизвестных институтах со времен г-на Горбачева, возможно умны и интеллигентны, но вряд ли их можно заподозрить в ясном понимании основополагающих принципов функционирования рыночной экономики.
Тем не менее в настоящих условиях надежды России могут быть связаны только с г-ном Примаковым. Если он не выберет единственно правильный путь, сохранив то лучшее, что сумел привнести в жизнь России г-н Ельцин, и отбросив все самое худшее, это будет означать конец демократии, политического либерализма и экономических преобразований в этой стране.
Обзор подготовила Марина МЕДВЕДЕВА
