Фокусы показывать?
Помилуйте, мне как-то и не к лицу…
М. Булгаков
“Мастер и Маргарита”
Из книги “Кто есть кто в России”:
“В экономической истории России он останется прежде всего как министр гайдаровского правительства, как член его реформаторской команды.
Петр Авен закончил знаменитую физико-математическую школу № 2 в Москве и поступил в МГУ на экономический факультет. Диссертацию писал под руководством С. Шаталина. Возглавляемая академиком кафедра была рассадником экономического вольнодумства. Здесь выросли многие известные ныне экономисты-рыночники.
Такое воспитание и привело Авена в конце концов в команду Е. Гайдара. Они были птенцами одного гнезда, учениками одной экономической школы, у них были близкие взгляды на экономические реформы в России. Все члены команды были готовы к принятию крайне непопулярных мер, в первую очередь, конечно, к проведению либерализации цен. И понимали соответствующие последствия.
Сам Петр Авен считает, что за короткое время обладания министерским портфелем ему все-таки удалось реформировать внешнеэкономическую деятельность страны. Были введены экспортно-импортные тарифы, резко сократились импортные субсидии, увеличились валютные активы России, было достигнуто положительное сальдо торгового баланса, урегулирована проблема внешней задолженности в 1992 г.
После распада гайдаровского Кабинета Авен оставил правительство и ушел в бизнес. Он стал президентом “Альфа-банка” и собственной компании “ФинПа”, которая оказывает в том числе и консультационные услуги.
Однако, судя по всему, это не точка в его общественной и деловой биографии”.
СТАТЬЯ ВЕКА
Статью бывшего министра гайдаровского правительства Петра Авена “Экономика торга”, опубликованную в еженедельнике “Коммерсант”, “демократические” СМИ немедленно объявили великой и эпохальной. Редакторы ведущих газет наперебой изливали на читателей потоки белой зависти в связи с тем обстоятельством, что честь опубликовать этот “шедевр” выпала не их изданиям, а “Коммерсанту”.
На мой взгляд, если чем и велика статья г-на Авена, то только своим объемом – целые две газетные полосы. Но недаром на Руси говорили: ”Велика фигура, да дура”.
Подобно ловкому карточному шуле…, sorry, фокуснику, г-н Авен беспардонно манипулирует цифрами, фактами и понятиями, стремясь “доказать” заранее известный ему постулат: только подлинно либеральные реформы способны сделать Россию великой и процветающей. О таком способе “философствования” прекрасно сказал Бертран Рассел применительно к классику средневекового богословия ”ангельскому доктору” Фоме Аквинскому: ”Прежде чем Фома начинает философствовать, он уже знает истину, она возвещена для него в основах католического вероучения. Но отыскание аргументов для вывода, данного заранее, это не философия, а система предвзятой аргументации”.
Рассмотрим для разминки набор “карточных фокусов” “либерального Фомы” – Петра Авена. Свое обширное исследование он начинает с развенчания разного рода легенд, будто бы бытующих в современной экономической науке и общественном сознании.
“Существует легенда, – пишет Авен, – что доходы нашего государства крайне малы. Отсюда – постоянные истерики власти и ежегодная смена руководителей Госналогслужбы. Собираем мы, однако, совсем немало.
Доходы расширенного правительства (консолидированный бюджет плюс внебюджетные фонды) в 1992 – 1997 годах колебались от 35 до 40 % ВВП. Это действительно меньше, чем было в Советском Союзе, меньше, чем в наиболее успешных постсоциалистических странах Восточной Европы – Чехии, Венгрии, Польше (где собирают около 50 % ВВП). Однако больше, чем во всех государствах бывшего Союза, за исключением Эстонии. Больше, чем в странах, близких к нам по уровню экономического развития, – Бразилии, ЮАР, Турции, Таиланде и т.п.
Впрочем, никаких доходов не хватит, если расходовать деньги так, как это пытаемся делать мы. Расходы расширенного правительства в 1993 – 1997 годах колебались в диапазоне 42 – 50 % ВВП. Это существенно больше, чем в подавляющем большинстве развитых стран, особенно если сравнивать с теми, чья экономика считается либеральной (США – 36 – 37 %, Япония – около 35 %). Только в странах традиционной социал-демократии (Швеция, Дания, Австрия) соответствующий показатель превышал или был близок к российскому”.
Вот так раз! Получается, что доходы у нас вполне достаточные, вот только тратим много. Даже больше, чем США и Япония! Чудеса какие-то. Но давайте посмотрим, каковы наши доходы и расходы не в “процентах от ВВП” (ох уж любят наши либералы эти проценты от неизвестных читателю величин!), а в абсолютном выражении. Так вот, валовой внутренний продукт США составляет 7 трлн (!) 393 млрд долл., Японии – 3 трлн 19 млрд долл., Турции – 376 млрд долл., Чехии – 131 млрд долл. А вот ВВП России на 1999 г. запланирован на уровне 130 млрд долл., т.е. в 60 раз меньше, чем в США, и в 25 раз меньше, чем в Японии, и примерно равный ВВП маленькой Чехии. Но ведь население Чехии – 10,3 млн человек, а России – 150 млн. О таких “мелочах”, как отсутствие в Чехии северных территорий, ядерного оружия, которое необходимо поддерживать в боеготовом состоянии, железных дорог и линий электропередач огромной протяженности и т.п., я уже не говорю. Не может Россия расходовать меньше, чем Чехия, даже если это соответствует догматам либеральной теории. Можно, конечно, отвлечься от этих “мелочей” и следовать догматам. Это подобно тому, как можно отвлечься от мороза и милиции и в феврале выйти голым на Красную площадь. Вот только ни мороз, ни милиция не отвлекутся от вас, если вы такой опыт проделаете.
По логике Авена получается, что нам следует еще больше сокращать государственные расходы. “Давно доказано, – пишет он, – что большие государственные расходы ограничивают экономический рост”.
Вероятно, для г-на Авена государственные расходы – это некий абстрактный показатель, и чем он ниже, тем согласно либеральной теории лучше.
На самом деле сокращаемые любой ценой государственные расходы – это учителя, четыре месяца не получающие зарплату и объявляющие от отчаяния забастовку. Это неотапливаемые и годами не ремонтированные школы, по окончании которых дети выходят в жизнь с целым букетом хронических заболеваний, только 10 % выпускников школ более-менее здоровы. Это оборванные “военнослужащие”, промышляющие на дорогах Амурской области обменом на сигареты собранной в лесу земляники (сам наблюдал!). Это кончающие жизнь самоубийством российские офицеры, которые не в состоянии прокормить свою семью. Это бегущие на Запад российские ученые…
Будем сокращать дальше? Пусть погибнет страна, но восторжествует либерализм?
Но что такое либерализм, из-за которого, собственно, столько шума, а главное, столько жертв, трагедий, неудач и страданий?
“В чистом виде, – пишет Авен, – либерализм – это философия свободы. С точки зрения экономики чем меньше запретов на деятельность хозяйствующих субъектов, чем меньше помех свободе конкуренции, тем более либеральной является экономическая система… Либералы хотели бы по возможности вообще не вмешиваться в экономику”.
Беда, однако, заключается в том, что наши либералы, по мнению Авена, в экономику вмешивались, причем делали это крайне неудачным образом.
“Ничего менее соответствующего духу свободной конкуренции, – пишет Авен, – чем льготы по внешнеэкономической деятельности, придумать было нельзя. Объем этих льгот (“спортсменам”, “инвалидам”, “слепым” и т.д.) в 1994 – 1995 годах оценивается в $2 – 3 млрд в год. Заметим, что речь идет только о прямых и безвозвратных потерях бюджета; отсрочки по уплате таможенных пошлин – отдельная тема.
Статистика льгот наглядно демонстрирует исключительные возможности влияния власти на бизнес в нашей “либеральной” стране. И необязательно строить различные “индексы уровня административного контроля”, достаточно вспомнить первые приходящие в голову примеры зависимости доходов хозяйствующих субъектов от благоволения властей, чтобы понять: у нас не было и нет либеральной экономики. Мы по-прежнему живем в “экономике торга”, где не только материальные ресурсы или деньги можно выторговать у государства, но и сами правила хозяйственной жизни не являются прозрачными и единообразными, а могут быть предметом обсуждения, торга предприятия и власти. Отсутствие общих правил в течение всего периода 1991 – 1998 годов ставит крест на возможности определения наших реформ как либеральных”.
“А предоставление права на участие в государственных программах экспорта нефти и нефтепродуктов вплоть до 1997 года, – пишет Авен. – Ну чем не либеральная система?
А распределение из казны индийских рупий, отмененное пару лет назад, но, кажется, опять возвращаемое?
А многолетняя система скидок отдельным перевозчикам, действующая в МПС?
А наконец, приватизация и апофеоз “либерализма” – залоговые аукционы? Во всех “больших” случаях победитель был известен заранее, до конкурса. Речь в чистом виде шла о “назначении в миллионеры” (или даже в миллиардеры) ряда предпринимателей, должных по замыслу стать главной опорой существующего режима…
Кулуарное распределение наиболее привлекательных кусков государственной собственности (на основе неясных приоритетов власти) – издевательство над либерализмом. И это издевательство происходило все годы реформ, достигнув своего апогея 17 августа. Мораторий на выплату долгов одних частных банков (российских) другим частным банкам (западным) – ярчайшее свидетельство ментальности нашего руководства, да и его квалификации. Мораторий не имел никакой юридической силы, он не препятствовал аресту активов банков-должников (что и было сделано), но оказался явным сигналом готовности нашего государства вмешиваться в экономические отношения между частными структурами”.
Я нарочно привожу столь обширные цитаты из труда г-на Авена, чтобы, не дай Бог, не быть заподозренным в предвзятости и сознательных искажениях.
Итак, либеральные реформы не удались. В итоге, по Авену, мы получили “экономику, нерастущую, сильно криминализированную, где господствует бартер и практически неизвестны банкротства, финансирующую бюджет за счет непонятных зачетов и бессмысленно дорогих ГКО”. И только “ежегодные транши МВФ создавали иллюзию нормальности происходящего, успешности реформ”.
И ради этого стоило огород городить? Что, собственно, такого нового сказал г-н Авен? О пагубности таких новаций, как либерализация цен, приватизация по Чубайсу, предоставление многочисленных льгот, залоговые аукционы, жизнь взаймы – за счет ГКО и кредитов МВФ, оппозиционная пресса писала на протяжении всех последних лет.
Оказывается, новизна “Евангелия от Петра” (как назвал опус г-на Авена главный редактор “Независимой газеты”) заключается в том, что реформы оказались… недостаточно либеральными. А потому Россия должна стать ”самой либеральной из либеральных стран”.
Нелегко в этом разобраться. “Реформы” в стране проводили люди, объявившие себя приверженцами либеральной идеологии. Шоковая терапия, либерализация цен, приватизация по принципу: неважно, как собственность распределена, главное, что она распределена, допуск нерезидентов на рынок ГКО – все это меры в духе некоторых современных теорий самого крайнего, оголтелого, фельетонного экономического либерализма. Но, может быть, дело в том, что сами либералы-реформаторы оказались людьми нечестными, корыстными, что и погубило благие начинания?
Опять не угадал.
”Я абсолютно убежден, – пишет Авен, – в личной честности и неподкупности Гайдара, Чубайса и большинства других “младореформаторов”.
Глядя на сладкую жизнь этих самых “младореформаторов” (слово-то какое, по аналогии с “младотурками”, что ли?), которые еще так недавно влачили жалкое существование младших сотрудников академических НИИ, а сегодня соревнуются в “светских манерах” с богатейшими людьми Запада, невольно вспоминаешь некрасовское:
Не спрошу я, откуда явилося,
Что теперь в сундуках твоих есть.
Знаю, с неба тебе все свалилося
За твою добродетель и честь!
Справедливости ради отмечу, что в среде своих сподвижников по “реформам” г-н Авен усматривает и такие черты, как готовность к сдаче соратников, самоуверенность, присвоение себе права на мифотворчество и ложь… Но главный же их порок, по Авену, – внутренняя далекость от идеалов либерализма…
ОБ ИДОЛАХ И ИДЕАЛАХ
Вот тут давайте отвлечемся немного от статьи г-на Авена и поразмышляем. Что все-таки за зверь такой этот либерализм?
Как явствует из самого названия идеологии либерализма, ее цель – осуществление свободы личности. Крупнейший исследователь либерализма Виктор Леонтович подчеркивает, что “основной метод действия либерализма – это не столько творческая деятельность, сколько устранение всего того, что грозит существованию индивидуальной свободы или мешает ее развитию”.
Итак, “цель – свобода”? Скорее, не совсем так. Свобода – это, конечно, и цель, но она же и средство. Целью либерализма, как отмечает тот же Леонтович, “является благополучие и даже счастье человека, а следовательно, расширение возможностей для человеческой личности беспрепятственно развиваться в полном своем богатстве”.
Если мы примем этот постулат за основу, то, говоря о “реформах”, которые терзали и опустошали Россию последние семь лет, мы, конечно же, никак не отважимся назвать их либеральными.
В современной России парадоксальным образом даже богатейшие и влиятельнейшие люди субъективно безумно несчастливы и до боли напоминают нэпманов 20-х гг. в описании Валентина Катаева – этакая смесь наглости и страха на холеных лицах.
Исторически либерализм развивался как сопротивление абсолютизму, у которого он отвоевывал одну позицию за другой. Великая французская революция на своем начальном этапе выдвигала либеральные требования: свобода, собственность, безопасность, право на сопротивление насилию и деспотизму власти.
Сопротивление абсолютизму, тирании органически вытекает из естественного стремления человека к свободе и счастью. Народ, “третье сословие”, бывшее ничем, должно стать чем-нибудь (Сиейес): ему должны быть гарантированы не только священное право собственности (“блаженны имеющие имущество”), но и некий набор политических прав. Классический либерализм добивается отмены всех искусственных ограничений для частного предпринимательства, более того, в предпринимательской деятельности только и способно раскрыться все богатство человеческой личности. В политической сфере либерализм утверждает принцип свободного делегирования власти гражданами своим представителям на основе свободного и всеобщего избирательного права.
Опыт Великой французской революции убедительно доказал, что насильственное разрушение старых общественных форм ни в коей мере не может быть плодотворно для реализации либеральной идеи. Всякая ломка как раз разрушает наиболее ценные элементы старого порядка, выдвигая на первый план людей авторитарных и жестоких, любящих человечество, но не любящих соседа. В истории таковых тьма – от французских якобинцев до русских большевиков и современных реформаторов.
“Антиреволюционные позиции либерализма, – пишет Леонтович, – в основном вытекают из следующего соображения: если государство, не основанное на либеральных принципах, но не определенно и открыто тираническое и деспотическое, существует уже долгое время, то это долгое его существование ведет к образованию умеренных и сдерживающих тенденций в государственной практике, так что и в рамках подобного государства развиваются и укрепляются многочисленные положительные стороны государственной системы, государства как такового”.
Эта превосходная мысль как нельзя более применима к проблеме реформирования старых авторитарных режимов, когда-то, быть может, очень жестоких и кровавых, но впоследствии постаревших, одряхлевших и во многом уже не столь антилиберальных. В первую очередь речь идет об Испании, СССР и странах Восточной Европы.
Если подходить к проблеме реформирования советского общества с либеральных позиций прав, свобод и счастья человека, то речь могла бы идти о постепенном устранении того, что этому препятствовало.
Но что же это?
Во-первых, губительная конфронтация с Западом, вынуждавшая нас направлять все лучшие ресурсы на поддержание военного паритета. Без учета этого важнейшего фактора все рассуждения о советской экономике (вниманию г-на Авена!) вообще теряют смысл.
Во-вторых, это информационная закрытость. Право свободно получать и распространять информацию не только принадлежит к естественным правам человека, но и является непреложным условием научно-технического прогресса в современном мире.
В-третьих, это бессмысленные ограничения на свободу предпринимательской деятельности. Конечно, магистральным путем реформирования советской экономики могло бы быть только создание современных научно-производственных комплексов, выпускающих высокотехнологичную продукцию, способную конкурировать с западными образцами. Однако наличие таких комплексов совершенно не отрицает существования огромного числа малых предприятий, выполняющих вспомогательные работы, в том числе высокотехнологичные, такие, как компьютерное проектирование. Именно в рамках этого НЕКАПИТАЛИСТИЧЕСКОГО уклада могли оказаться востребованными и подлинная предприимчивость, и творческий подход к труду, и работоспособность.
В-четвертых, мертвая, окоченевшая идеология, превратившаяся в систему общеобязательных ритуалов.
Задачей настоящего ЛИБЕРАЛА является постепенное устранение всего того, что стоит на пути свободы и подлинного расцвета человеческой личности, при сохранении всего позитивного, что дал старый строй, в нашем случае передовой науки, неплохой системы социальной защиты, совместного проживания различных наций и народов на огромной территории практически без конфликтов, приоритет ЧЕЛОВЕКА над материальными благами.
Здесь как нельзя кстати слова великого консерватора Эдмунда Берка: “сохраняя, реформировать”.
ЦЕЛИ И СРЕДСТВА
Положительными сторонами либеральной идеологии являются стремление к свободе человека, реализации в полной мере всех возможностей, заложенных в нем Богом и природой, отрицание всего того, что ведет к закабалению человека другими людьми или государством.
Отрицательная сторона – некоторый иррационализм, упование на стихийность, свободный рынок (которого давно уже нигде нет), минимизация вмешательства государства в экономику, отказ от глобального планирования (даже суперкомпьютер чилийские либералы, по словам Авена, изничтожили: “либеральная идея – великая идея, но зачем же компьютеры ломать?!”).
Теперь посмотрим, что именно такого либерального сотворили у нас “реформаторы”.
Фактически они не воплощали в жизнь либеральные принципы, не действовали они и либеральными методами – в этом прав г-н Авен.
Возьмем постулат Ричарда Коуза: Неважно, как собственность распределена, важно, что она распределена.
Это, конечно же, не более чем изящный парадокс, а не руководство к действию. Но даже если мы вдруг решим взять его на вооружение, нам придется принять некоторые аксиомы. На Западе они таковы: любой частный собственник, приобретающий собственность, прежде находившуюся в руках государства, по определению заинтересован в повышении эффективности производства. При этом государству ни в коем случае небезразлично, кто именно завладеет его собственностью, а потому оно проводит многочисленные конкурсы на лучший инвестиционный проект (Англия), принуждает новых собственников под угрозой потери собственности выполнять целый ряд заранее оговоренных условий (Аргентина) и т.д.
Но при этом считается АКСИОМОЙ, что собственность продается за ДЕНЬГИ – те деньги, которые за нее реально можно выручить, ну не враг же государство само себе! Конечно, бывают такие производства, устаревшие, нерентабельные, которые лучше вообще передать новому собственнику бесплатно. Но является также АКСИОМОЙ, что новый собственник будет инвестировать средства в приобретенное им производство в целях повышения его эффективности, а не выжимать из него все соки, доводя его до банкротства, а прибыль переводить на оффшорные счета.
В конце концов цель приватизации в соответствии с либеральной теорией – дать возможность собственнику проявить себя как личности, т.е. продемонстрировать все свои таланты предпринимателя, а отнюдь не жулика и афериста.
Здесь мы подходим к чрезвычайно важному моменту, который вообще игнорируется нашими либералами. Кто он, этот собственник?
На Западе тип собственника сложился, как известно, в период становления капитализма. На связь европейского капитализма с религией кальвинизма (радикальный вариант протестантства) указывал еще Макс Вебер. Собственник эпохи раннего капитализма – кальвинист, страстно верящий в свою богоизбранность, которую нельзя заслужить никакими добрыми делами (она предопределена еще до сотворения мира), но в которую надо верить. Эта богоизбранность (в которую он верит!), разумеется, не позволит ему пустить собственность по ветру, распродать ее, переведя выручку на оффшорные счета и т. д, иными словами, заниматься всем тем, чем занимаются российские “предприниматели”.
Здесь в мышлении наших либералов в полной мере проявляется непонятное убеждение, находящееся совершенно вне контекста всей человеческой культуры, о том, что пути перехода к экономическому благополучию для всех стран одинаковы. Абсурдность этой мысли подчеркивал еще Иван Ильин. Глуп тот адвокат, который одинаково ведет дела всех своих клиентов. Гроша ломаного не стоит тот врач, который лечит всех пациентов одним и тем же лекарством. Но почему-то ни у кого не вызывает удивления г-н Авен, уже семь лет провозглашающий, что пути к стабилизации для всех стран ОДИНАКОВЫ.
Но здесь мы переходим к главному вопросу. Г-н Авен объясняет крах наших либеральных реформ чем угодно – наивным оптимизмом реформаторов, верой в чудо и т.д.
Конечно, скажем, политика безумного наращивания внутренней и внешней задолженности вполне отвечает тезису, приписываемому Тертуллиану: ”верую, ибо нелепо”. На что тут можно было надеяться? Но все дело в том, что они и НЕ ВЕРИЛИ.
И вот здесь мое основное расхождение с постулатами Авена. Он-то полагает, что это лично честные и бескорыстные люди, которые заблуждались. Увы, это не так. Это мошенники и авантюристы, которые ввергли страну в катастрофу с вполне прозаической, меркантильной целью – нажить капиталы, финансовые и политические, на разграблении и унижении России. Надо честно признать, что им это удалось. Они стали “героями дня”. Только непонятно, когда они подлее – когда грешат или когда каются. А либерализм здесь вовсе ни при чем…
Николай ГУЛЬБИНСКИЙ
руководитель пресс-службы Фонда “Реформа”
