“Реформаторы” всех мастей и оттенков, начиная с команды Гайдара, с присущей им скромностью называли себя смертниками и камикадзе, что, впрочем, одно и то же. Никто из них, слава Богу, не умер и не пожертвовал своим благополучием во имя либеральной идеи. Даже совсем напротив: все в добром здравии и при деле. У одного – банк, у другого – институт, у третьего – партия, а у “лучшего и талантливейшего реформатора” современной России Анатолия Чубайса – вся энергетика страны в надежных реформаторских руках.
В отличие от этих “подвижников либеральных реформ” новый премьер Примаков камикадзе себя никогда не называл, о готовности отдать свою жизнь, не поступившись либеральными принципами, ничего не говорил. Однако многие думали про него: вот уж действительно камикадзе!
Казалось, после 17 августа экономический коллапс надвигается на нас с неотвратимостью снежной лавины и обвал будет следовать за обвалом. И вдруг случилось почти немыслимое. Правительству удалось отвести угрозу дефолта по долгам Лондонскому клубу кредиторов, провести обнадеживающие переговоры с представителями МВФ и Всемирного банка о реструктуризации российской задолженности, не пойдя при этом на такие крайние “нерыночные” меры, как фиксированный курс рубля, запрет на хождение иностранной валюты, национализация банковской системы, прекращение импорта, массовый пересмотр итогов приватизации.
Более того, впервые за многие годы наметился рост в некоторых отраслях промышленности, главным образом в сфере производства товаров народного потребления. Правительству удалось частично погасить задолженность перед бюджетниками и пенсионерами. Курс доллара хотя и вырос за последний месяц, но все же далеко не до тех величин, которые ему предрекали “либеральные” эксперты.
В чем тут дело? Только ли в особых талантах правительственной команды премьера Примакова?
НЕТ ХУДА БЕЗ ДОБРА
Правительства Черномырдина и Кириенко, говоря словами Примакова, “выстраивали всевозможные финансовые пирамиды с привлечением иностранного капитала, имевшего короткое дыхание и склонность к бегству из страны”.
Главнейшей из этих пирамид являлась пирамида ГКО. К лету 1998 г. ситуация в экономике страны характеризовалась тем, что практически все поступления в бюджет уходили на выплату процентов держателям ГКО.
Бюджетное финансирование страны остановилось. Государственная налоговая служба, таможня – все работали на выплату невиданных в мире доходов по государственным ценным бумагам. Таким образом, бюджет работал вхолостую. Держатели ГКО “пухли” от сверхприбылей, страна нищала.
В стране нарастала социальная напряженность, кульминацией которой стали массовые забастовки шахтеров, учителей и ученых.
17 августа пирамида ГКО потерпела закономерный крах. Выплаты по ГКО были приостановлены. И вслед за этим бюджет стал реально наполняться.
После краха пирамиды ГКО появилась реальная возможность направлять значительную часть средств, полученных в виде налогов и таможенных сборов, на финансирование реальных статей бюджета. Уже само по себе это обстоятельство позволило в значительной степени оздоровить российскую экономику.
Конечно, за столь короткий период добиться реального перелома в экономическом развитии невозможно. И правительство это прекрасно понимает. Сам Примаков считает, что 1999 г. может стать только предтечей перелома. Согласно подсчетам ряда экспертов для обеспечения устойчивого социально-экономического развития страны объем инвестиций должен возрасти, как минимум, в четыре раза. Такой рост в официальных правительственных документах даже не планируется.
Невозможно за столь короткий период обеспечить и увеличение производства сырья, необходимого, скажем, для пищевой и швейной промышленности. Однако уже сегодня мы наблюдаем наращивание объемов производства мясопродуктов на привозном сырье, равно как и рост производства швейных изделий на основе импортных тканей. Все это стало возможным вследствие того, что падение рубля по отношению к доллару привело к значительному сокращению импорта готовых изделий. Для российских предприятий открылись дополнительные возможности завоевать внутренний рынок.
ПУДОВЫЕ ГИРИ НА РУКАХ РОССИЙСКОЙ ЭКОНОМИКИ
Можно задать вопрос: выходит, хорошо, что пирамида ГКО рухнула? И да и нет. Слом пагубного механизма, при котором практически все бюджетные поступления уходили на выплату сверхдоходов по государственным ценным бумагам, можно было осуществить по-разному. И если бы на месте господ Кириенко и Дубинина у руководства экономическими процессами находились более здравомыслящие люди, ситуация могла бы стать принципиально иной.
Во-первых, следовало бы поэтапно девальвировать рубль, доведя его до уровня 10 – 11 руб. за доллар, а не расходовать впустую золотовалютные резервы и кредиты МВФ на поддержание совершенно нереалистичного курса рубля, заданного “валютным коридором”. Во-вторых, правительству и Центробанку следовало бы подготовить в одностороннем порядке условия реструктуризации задолженности по ГКО и объявить о них западным инвесторам.
Правительство и Центробанк поступили с точностью до наоборот: сначала заявили о невозможности продолжения выплат по ГКО, а потом стали выдавать на гора различные варианты реструктуризации, ни один из которых не устраивал западных инвесторов. И только в начале этого года была достигнута взаимоприемлемая договоренность.
Но одновременно резко возросли объем внешней задолженности России и стоимость ее обслуживания. Конечно, и сегодня на Западе находятся трезво мыслящие люди, которые отдают себе отчет в том, что Россия не имеет возможности в текущем году выплатить 17,5 млрд долл. на обслуживание внешней задолженности. Вопрос о ее реструктуризации не столько экономический, сколько политический. Запад не заинтересован в дефолте, крахе российской экономики и последующем распаде страны с непредсказуемыми последствиями. Ему вполне хватает Югославии.
Западу выгодно держать Россию в подвешенном состоянии, выставляя ей все новые условия типа отказа от военно-экономического сотрудничества с традиционными союзниками и ухода с традиционных рынков оружия. Но здесь многое зависит от искусства российских переговорщиков. Для таких переговоров нынешний премьер с его огромным международным опытом и личными связями в кругах западного политического истеблишмента – идеальная фигура.
Настоящий крах коснулся российской банковской системы. На момент 17 августа крупнейшие российские банки накопили такое количество долговых обязательств, которое превышало их совокупные активы. Крушение пирамиды ГКО было использовано банками для фактического объявления банкротства. Объявленный правительством 90-дневный дефолт плавно перешел в бессрочный. По обязательствам перед вкладчиками сегодня расплачивается Сбербанк, т.е. государство; обязательства перед предприятиями не будут выполнены никогда.
Однако и после своего фактического краха система коммерческих банков мертвым грузом легла на российскую экономику. Средства, которые начали поступать в бюджет после 17 августа, пошли на накачку деньгами обанкротившейся банковской системы. Правительство в значительной степени продолжало жить иллюзиями о незаменимости системы коммерческих банков в ее нынешнем нежизнеспособном виде.
Система коммерческих банков продолжает оставаться главным источником нестабильности для российской экономики. Экономическое положение России будет неустойчивым до тех пор, пока финансовые потоки фактически контролируются частными лицами. Банкиры, формально не являясь владельцами активов своих банков, имеют тысячи способов для увода средств банков за рубеж, что и продемонстрировали события, последовавшие после 17 августа. Самый яркий пример – ”Инкомбанк”, львиная доля активов которого “исчезла”.
Правда, вслед за кризисом наметилась реструктуризация самой банковской системы. Сегодня в регионах остались один-два губернских банка, которые проводят основные платежи. Фактически контроль за банковской системой в регионах перешел к губернаторам. А многочисленные филиалы крупнейших столичных банков уже свернули или сворачивают свою деятельность.
Тем не менее ситуация остается крайне опасной. Пока крупнейшие финансовые потоки страны будут фактически контролироваться частными лицами, говорить о каком-либо устойчивом развитии российской промышленности не приходится.
Для России открывается уникальный шанс – обеспечить стабильный экономический рост с опорой главным образом на собственные силы, создать предпосылки для прорыва в постиндустриальное, информационное общество ХХI в. Сегодня все громче раздаются голоса “певцов либеральных реформ” о необходимости продолжать именно либеральный курс. Важно не поддаться на их увещевания и понять, что сегодня как никогда от государства требуется проводить внятную и последовательную политику и, не преувеличивая роль рыночной стихии, контролировать важнейшие экономические процессы в стране.
Мартин ШАККУМ
президент Фонда “Реформа”
