Шерлок Холмс и доктор Ватсон, путешествуя на воздушном шаре, попали в ураган и приземлились на каком-то лугу. Не вылезая из гондолы воздушного шара они обратились к проходившему мимо человеку с вопросом: “Сэр, не могли бы Вы нам сказать, где мы находимся?”. Незнакомец задал Холмсу и Ватсону множество вопросов о том, кто они такие, откуда они вылетели, какой силы и направления был ветер. Потом человек долго думал и наконец изрек: “Вы находитесь в гондоле воздушного шара”. “Я знаю, кто Вы, – воскликнул Шерлок Холмс, – Вы – консультант в области экономики!”. Удивленный незнакомец подтвердил правоту Холмса и поинтересовался, откуда тот узнал его профессию. “Элементарно, сэр, – улыбнулся Холмс. – Во-первых, Вы задаете много вопросов, во-вторых, Вы долго думаете, в-третьих, все что Вы говорите, абсолютно правильно (мы действительно находимся в гондоле воздушного шара) и абсолютно бесполезно.
Старый анекдот.
Совершенно очевидно, что российская экономика сегодня тяжело больна, и пока, несмотря на уверения отдельных оптимистов, не проявляет ощутимых признаков выздоровления. Ну, а когда кто-то болен, лучше всего обращаться к врачам-специалистам, желательно – первоклассным. Казалось бы, с врачевателями для отечественной экономики в Росси не должно быть проблем. У нас множество научных институтов экономического профиля, нет недостатка в академиках и профессорах, издаются монографии, выпускаются специализированные журналы, проводятся многочисленные научные конференции.
Что же является результатом деятельности нашей экономической науки? Какой выход из создавшегося экономического положения видят маститые корифеи и перспективные молодые ученые? Предложу вам несколько цитат.
Академик Л.И.Абалкин: “Экономический кризис во всех формах своего проявления не только не утихает, но имеет тенденцию углубления… Суть предлагаемых мер по стимулированию совокупного спроса состоит в преодолении глубоких деформаций в структуре общественного воспроизводства, прежде всего – диспропорции между материально-вещественными и финансово-стоимостными его аспектами.
Расширение совокупного спроса и, соответственно, объема денежной массы не может рассматриваться как одномоментное решение. Речь идет о поэтапном ее расширении и доведении до уровня 30-35 процентов объема ВВП. Меры по стимулированию совокупного спроса должны осуществляться не изолированно, а сопровождаться соответствующим регулированием финансово-денежных потоков. Это позволит направить дополнительный объем денежных ресурсов в реальный сектор экономики, оживить инвестиционную активность”.
Академик Н.Петраков: “Пять лет нам обещают перелом негативных тенденций. Пять лет существует художественный образ: мы нырнули в пучину рынка, ударимся о дно – и начнется бурное всплытие! Согласно этому образу, реформаторы постоянно спрашивают друг друга: достигли мы дна или еще нет? Тонуть можно очень долго. В смысле глубины погружения в маразм, в том числе экономический. Но достижение дна никак не гарантирует всплытия. Надо к этому моменту как минимум не захлебнуться, да еще уметь плавать… Но ведь можно же разорвать порочный круг. Без экстремизма, без битья горшков. Для этого все должны пройти свою часть пути.
Государство: снизить налоги до уровня, когда их стыдно не платить, провести земельную реформу, возглавить работу по формированию цивилизованного рынка, создать государственную программу конверсии на основе военной доктрины.
Бедные слои населения: разрушить монополию работодателей на рынке труда, прекратить голодовки в шахтах и самоубийства в высоких кабинетах. Пока народ довольствуется зарплатой в сто долларов в месяц и мирится с ее задержкой, он не может рассчитывать на уважение властей.
Богатые должны ультимативно требовать от государства создания максимально благоприятных условий для инвестирования своих капиталов в производственную сферу, в реальный сектор экономики. Жить на спекуляции государственными ценными бумагами – значит зависеть от государственного чиновника. Пора бы это уже понять”.
Доктор экономических наук Лариса Пияшева: “По всей видимости, увы, ближе к истине все-таки те, кто предрекает кризис… Мало кто сомневается, что финансовая система страны на грани банкротства. Совокупный долг приближается к размеру производимого ВВП. Обслуживание долга требует денег в размере, сопоставимом с величиной всей находящейся в обращении денежной массой… Надо забыть о своей “исключительности” и вернуться к экономическим правильностям. Решить вопрос с собственностью, отказаться от смешанной, “частично-государственной”, номенклатурно-монопольной. Собственность должна быть частной – как индивидуальной, так и коллективной (я не имею в виду транспорт, энергетику и связь). Тогда можно будет забыть о мобилизациях и конфискациях. Налоги, чтобы они не подрывали основ государственной жизни и чтобы их платили, должны быть умеренными, не конфискационными как сейчас. Тогда не придется печалиться о низкой “налогособираемости” и пускать в дело налоговую полицию Конфискации у населения должны быть разумными, не подрывающими возможности для выживания. Тогда можно будет не бояться ни забастовок, ни голодовок. Долги должны быть умеренными, такими, которые общество может выплачивать. Тогда не придется беспокоиться об утрате национальной независимости своих территорий и не готовиться к войне или смуте, которые могут оказаться единственным “бескомпромиссным” способом отказа от всех сделанных долгов, выплатить которые не сможет ни это, ни следующее поколение”.
Экономист, директор одного из независимых институтов А.Илларионов: “Почти все кризисы в отечественной экономике – финансовый, бюджетный, долговой, платежно-расчетный, инвестиционный, производственный, как и их нынешнее обострение – вызваны проведением российскими властями в течение ряда лет не жесткой, а исключительно мягкой, экспансионистской бюджетной политики… Для того, чтобы радикально решить проблемы платежного кризиса, необходимо реализовать комплекс институциональных реформ, направленных на повышение либерализованности российской экономики. Безусловно, следует продолжать проведение умеренно рестриктивной денежной политики. Но в качестве самой срочной, поистине пожарной меры необходимо денежные ресурсы сделать доступными широкому кругу экономических субъектов. Этого не достичь без существенного снижения процентных ставок на денежном рынке и радикального сокращения размеров рынка государственного долга. Последнее же возможно лишь при отсутствии спроса на дополнительные денежные ресурсы со стороны бюджета, другими словами, при достижении сбалансированности государственных расходов и доходов, то есть при ликвидации бюджетного дефицита…
Как хорошо известно, увеличение государственного вмешательства в хозяйственную жизнь снижает эффективность национальной экономики, “съедает” экономический рост в стране, сокращает благосостояние ее жителей. Увеличение налоговых изъятий, государственных расходов, бюджетного дефицита на каждый процентный пункт ВВП ведет, при прочих равных условиях, к снижению темпов экономического роста (или увеличению темпов экономического спада), снижению уровня потребления примерно на 1 процент. Поэтому в 1997 году экономического роста или даже “ростика”, судя по всему, не будет. Вместо него, очевидно, будет даже не “спадик”, а хороший полнокровный спад.
Есть, правда, единственный вариант, при котором этого может не случится. Если бюджет не будет выполнен. Причем, чем в большей степени он будет не выполнен (как по расходам, так и по доходам и дефициту), тем больше шанс, что спад может превратиться в спадик, а при катастрофическом невыполнении бюджета – даже в нулевую по величине стагнацию. И хотя за последние годы законы о бюджете ни разу не выполнялись, о масштабном неисполнении бюджета в следующем году (и, следовательно, о прекращении экономического спада и остановке падения уровня жизни) остается только мечтать. Вместе с тем мерное течение деградации отечественной экономики в следующем году может быть существенно ускоренно, если традиционные хвори российской экономики вырвутся из нынешней вялотекущей хронической формы”.
Надеюсь, ознакомившись с этими цитатами, вы поняли, почему вместо эпиграфа к этой статье я вынудил вас читать анекдот про Шерлока Холмса. Только, в отличие от знаменитого сыщика, мы с вами, дорогие читатели, находимся в гондоле воздушного шара, который очень быстро падает. И еще одно отличие – наши консультанты не англичане, а потому не сохраняют спокойствие. Они волнуются, и очень сильно. При этом складывается впечатление, что волнения эти носят достаточно личный характер. Посмотрим, например, какие вопросы обсуждались на расширенном заседании отделения экономики РАН.
После интересного доклада академика-секретаря Д.С.Львова, в котором автор не скрывал своей озабоченности как экономическим положением России, так и тем, какой низкий вклад вносит экономическая наука в решение актуальных экономических проблем современности, начались прения. Знаменитые академики выступали один за другим, жалуясь друг другу на невостребованность экономической науки, на то что вместо ученых из РАН газеты печатают, а власти слушают всяких низкоквалифицированных самозванцев (в качестве наиболее популярной мишени академиков выступал присутствовавший в зале Илларионов), что у русского народа неправильный менталитет (он, народ, все хочет получить не работая, “по-щучьему велению”). Жалобы изредка прерывались конструктивными предложениями, в частности, о том, что каждому ученому нужно проанализировать, когда и что он предлагал, что советовал неправильно, а в результате покаяться (мнения разделились, стоит ли это делать принародно или наедине с самим собой). Было также высказано мнение о том, что академическая наука не должна работать на потребу дня, ее удел – фундаментальные проблемы. Не знаю, получил ли академик-секретарь ответы на поставленные в его проблемном докладе вопросы в кулуарах заседания, но присутствовавшие этих ответов явно не расслышали.
Можно было бы не уделять столько внимания одному заседанию, если бы в нем, как в капле воды, не отразились все проблемы нашей экономической науки. А главная проблема в том, что наука эта отвечает критериям даже не вчерашнего, а позавчерашнего дня. Никому уже сегодня в России не интересны кающиеся академики с их проблемами пяти, – а то и десятилетней давности. А жалобы ученых-экономистов на невостребованность вообще смешны, тем более из уст тех, кто полагает, что академическая наука не должна работать на потребу дня. Пусть почтенные академики попытаются угадать с трех раз, кто будет более востребован Черномырдиным или любым его преемником: ученый, украшенный всевозможными степенями, с фундаментальными исследованиями по проблемам собственности в Древнем Египте, или не имеющий степени здравомыслящий экономист с конкретными предложениями по налоговому законодательству, например. А огульные заявления о низкой квалифицированности “востребованных” – прием недозволенный, тем более, что на предложение Илларионова начать дискуссию, никто не откликнулся. А такая дискуссия была бы уместна: в предложениях Илларионова немало спорного. Но дискуссия должна быть на научном уровне, а не на уровне “взвешивания” ученых званий и степеней.
Итак, экономическая наука России в целом не смогла ответить на ключевые вопросы, от которых зависит не только будущее возрождение, но и сегодняшнее выживание нашей страны. Все признают, что ситуация критическая, но никто не предлагает плана первоочередных действий. Одни заявляют, что государства в экономике слишком много, другие – что слишком мало, но никто не представил на суд коллег, властей и общественности целостной концепции государственного управления в условиях кризиса. Все говорят, что налоги нужно облегчать, а государственную сферу возрождать, но никто не поясняет, как можно совместить решение этих разнонаправленных задач. Все или почти все кричат о недопустимости и инфляции, но никто не предлагает реальных путей развязывания кризиса неплатежей и оживления инвестиционной активности.
Беда современной российской экономической науки в том, что она пытается отвечать на вопросы современности, используя в своих исследованиях методы вчерашние и позавчерашние. Нельзя проводить современные космические исследования, будучи вооруженным подзорной трубой. Точно так же бесплодны попытки наших экономистов описать нынешнюю экономическую ситуацию в России, используя старые категории. В результате такого подхода можно прийти к выводам, достоверность которых равна утверждению, что булки и деньги растут на деревьях.
Мне могут возразить, что диагноз, поставленный практически всеми действующими учеными-экономистами, верен. С этим диагнозом действительно трудно не согласиться. Но вот на вопрос о том, что необходимо предпринять в условиях кризиса, сегодня могут ответить только системные аналитики. Известно, что именно люди этой, пока еще экзотической для России специальности, решают на Западе ключевые проблемы развития. Руководителями Фонда “Реформа” была сделана попытка создания “думающей корпорации”, способной не только верно ставить очевидные для всех диагнозы, но и подсказывать пути решения экономических проблем в условиях кризиса.
Примерами успешной работы “думающих корпораций” в России стали реализованные Фондом “Реформа” программы, в частности по борьбе с безработицей.
Особое внимание в своей работе мы уделяем достоверности информации. Нами разработаны оригинальные методы работы с информацией, позволяющие в условиях неполноты и недостаточной достоверности официальных статистических данных, осуществлять их контроль и верификацию. В результате уже сейчас по многим вопросам мы обладаем более широкими и достоверными данными, чем большинство властных структур.
Но вернемся к экономической науке. В сложившейся ситуации я вижу выход не в искусственном оживлении академической науки, а в развитии новых, в том числе негосударственных научных институтов и учреждений. Именно они могут стать основными разработчиками необходимых концепций. Именно они, привлекая к сотрудничеству здоровые научные силы РАН, могут на основе конструктивных дискуссий способствовать выработке компромиссных решений. И тогда оздоровление академической науки пойдет не по тупиковому пути “непримиримой борьбы” с оппонентами, а по пути консолидации и взаимного развития. Кстати, такой взгляд на решение проблем экономической науки, как мне кажется, совпадает с высказываниями академика Львова, предложившего ввести статус кооптированных членов отделения экономики РАН.
Я уверен, что идеей возрождения России должна стать идея интеллектуального прорыва, основанного на новых, прогрессивных технологиях. Но для того, чтобы реализовать эту идею, необходим прорыв в области образования и науки. И прежде всего – экономической науки. Уверен, что потенциал для такого прорыва у нас есть.
