НИКОЛАЙ ГУЛЬБИНСКИЙ,
Главный редактор программы “Момент истины” (ВГТРК)
Известный актер Семен Фарада рассказывал такую историю: на экзамене по политэкономии в инженерно-строительном институте, где он учился, профессор спросил его, что такое деньги. “Деньги – это грязь”, – не задумываясь ответил будущий строитель коммунизма. И помолчав добавил: “Но поваляться в ней иногда приятно”.
Политика – дело грязное. Это давно и широко известно. Однако число желающих поваляться в этой грязи не иссякает. Более того, сегодня политика стала наиболее перспективным полем для инвестиций: вложение капиталов в “успешного” политика приносит рентабельность, не сопоставимую ни с торговлей “красной ртутью”, ни с тайными поставками оружия в зоны региональных конфликтов, ни с незаконным оборотом наркотиков. Давно известно: самые богатые люди в России – это не предприниматели, а чиновники, губернаторы, депутаты, министры. Желающих занять эти места в России в избытке. Увы, немногим это удается. За последние годы мне, как главному редактору известной телепрограммы “Момент истины”, а еще раньше – в качестве пресс-секретаря вице-президента Руцкого, удалось пообщаться практически со всеми сколь-нибудь известными политиками России и ближнего зарубежья. Размышляя над их судьбами, я сформулировал несколько постулатов поведения успешного политического лидера.
“РОССИЯ УСТАЛА ОТ СЛОВ”. Давайте посмотрим, какие политики нравились широкой “демократической” публике на раннем этапе борьбы за “свободу и рынок”? Исключительно те, что выделялись зажигательными речами и эпатажным поведением. Одни клялись, что навсегда останутся верными России, а параллельно – готовили себе “запасные аэродромы” (Виталий Коротич, Сергей Станкевич), другие разоблачали “происки КГБ”, а на деле – мстительно сводили счеты с бывшими, в чем-то более удачливыми, коллегами (Олег Калугин, Глеб Якунин), третьи демонстративно и шумно перебегали из одного лагеря в другой, с остервенением обличая своих недавних союзников (Александр Руцкой), четвертые эпатировали публику “самовыдвижениями” в президенты (Александр Оболенский, Владимир Жириновский), пятые создавали химерические организации (Илья Константинов с его “Фронтом национального спасения”). За годы “либеральных реформ” слова и экстравагантные поступки обесценились не в меньшей степени, чем рубль по отношению к доллару. Россия, по меткому выражению Анатолия Лукьянова, устала от мастеров словоизвержений, широких жестов и откровенного популизма. Ориентироваться на подобные модели поведения – значит заведомо обрекать себя на политическую неудачу. Наиболее нагляден здесь пример Брынцалова, который, вместо того чтобы продемонстрировать широкой публике свои заводы по производству инсулина и противораковых препаратов, скакал на лошади и показывал многочисленные окна в недостроенной даче. “Настоящих буйных мало, вот и нету вожаков”, – полагал он. А буйство в российской политике уже не в цене.
Сегодня повсеместно котируются политики, не бросающие слов на ветер. Бывший лидер Нагорного Карабаха, а ныне премьер-министр Армении Роберт Кочарян, думается, за всю жизнь произнес меньше слов, чем Жириновский за одно заседание Думы. Но подчиненные ловят эти слова, как влагу в пустыне. Настоящий политик должен исповедовать принцип колымских золотодобытчиков, о которых мне рассказывал бывший вице-премьер Владимир Полеванов: “Во всем, что с тобой случилось, виноват только ты сам. Единственной причиной для невыполнения обещания может быть только смерть”. Такая модель поведения особенно популярна на региональном уровне, а губернаторы “лужковского призыва”, такие, например, как глава Хабаровского края Виктор Ишаев, пользуются непререкаемым авторитетом.
“МИФ ХОРОШО, А РЕАЛЬНОСТЬ ЛУЧШЕ”. Практика показывает: политик без прошлого не имеет будущего. Еще в Писании сказано: если епископ не смог обустроить свой собственный дом, то как же он обустроит Церковь Божию? Политики без яркой биографии, без реальных жизненных свершений, будь то Зюганов, Бурбулис или Гайдар, даже при самых благоприятных обстоятельствах, не имеют реальных шансов на будущее. “Лучший и талантливейший” харизматический лидер Жириновский ограничен в своем росте именно этим обстоятельством. Эти прошлые свершения могут быть в достаточной деятельности в Приднестровье Лебедя, “нижегородского эксперимента” Немцова, но они должны быть. Еще лучше, когда речь идет о чем-то реальном, как в случае Юрия Лужкова. Хотя надо отдать должное и его имиджмейкерам: отношения со СМИ они выстраивают гениально. Даже не обладающий качествами “народного трибуна” московский министр Владимир Ресин мог бы без труда стать публичным политиком, явись у него такое желание. За ним стоит реальное дело: Москва строится и реконструируется, а люди в городе получают качественное жилье.
В политике не бывает вакуума: если за плечами у политика нет реального дела или хотя бы “мифа о прошлом”, его противники умело создают “антимиф” типа “завлабов” (о команде Гайдара), “преподавателя научного коммунизма” (о Геннадии Бурбулисе), “руководителе цветочного кооператива” об (Анатолии Чубайсе). Что еще нужно для снижения имиджа?
Попутно замечу, что создавать имидж “с нуля” значительно легче, чем выправлять предыдущие “ляпы”.
“В ПОЛИТИКУ НЕ ВРЫВАЮТСЯ, В НЕЕ ВПОЛЗАЮТ”. Россия на раннем этапе реформ предстала перед изумленным миром как страна чудес, полная фантастических биографий и сказочных судеб. Кто бы мог предположить на заре “перестройки”, что командир авиационного полка Александр Руцкой станет вице-президентом России, скромный научный сотрудник Аркадий Мурашев возглавит московскую милицию, секретарь Союза адвокатов Дмитрий Якубовский превратится во влиятельнейшего представителя спецслужб в правительстве, возглавляемом бывшим редактором отдела журнала “Коммунист” Егором Гайдаром, мелкие коммерсанты из Ташкента Лев и Михаил Черные возьмут под свой контроль алюминиевую промышленность, а неудавшийся театральный режиссер Гусинский станет главой финансовой империи?
Вследствие этого сегодня многие рассуждают на манер Козьмы Пруткова: “Если это – политики и бизнесмены, то я – тоже”. И не понимают, что этап стремительных восхождений давно прошел. Политическая и деловая элита консолидировалась, выстроилась строго по ранжиру, и каждый сверчок знает свой шесток. Поэтому, когда кто-то, пусть даже вполне обоснованно, заявляет о своих претензиях на мгновенное вхождение в эту элиту, на него смотрят как на выскочку и делают все, чтобы этому помешать. Вот свежий пример: анализируя программы всех кандидатов на пост президента на последних выборах и сравнивая их политические поведение, многие социологи (Горшков, Ольшанский, Шереги, Казакова) выделяли нынешнего президента фонда “Реформа” Мартина Шаккума и предрекали ему серьезный успех. В самом деле: молод, образован, всерьез разбирается в экономике, ни в какие “игрища” нынешних коррумпированных элит не вовлечен. Что еще нужно для “светлого политического будущего”? Однако действующая политическая и деловая элита расценила претензии Шаккума как чрезмерные (как так, не был не спикером, ни министром, ни вице-премьером, ни хотя бы губернатором – и сразу в президенты?) и сделала все, чтобы заблокировать его доступ к средствам массовой информации, а заодно и опорочить на чисто “имиджевом” уровне.
Поэтому лучше, когда карьера политика развивается последовательно: депутат Думы, председатель думского комитета – губернатор – министр – вице-премьер… Так что следует запастись терпением.
“ПОБЕЖДАЕТ НЕ УМ, А ВОЛЯ”. Еще великий знаток психологии толпы Гюстав Лебон отмечал, что народы выживали и побеждали не благодаря своему интеллекту, а благодаря воле и характеру. Это напрямую относится и к политикам, особенно в России. Русский человек, как отмечал еще Иван Ильин, лишен действенного волевого начала, подвержен рефлексии, сомнениям и колебаниям. Он охотнее пойдет за грубым и самоуверенным деспотом, чем за вечно сомневающимся и праздно болтающим интеллигентом. Политик не должен ничего растолковывать, он обязан выдавать готовые “истины в последней инстанции”, а на вопросы “почему это так?” отвечать в духе Лебедя: “Потому, что я так считаю”. И, подобно Лебедю, должен быть готовым прочесть в Оксфорде лекцию в любое время дня и ночи на любую тему после 45-минутной подготовки. Цинично? Но российская политика – не для совестливых и рефлексирующих.
Настоящий политик обладает и некими качествами “секс-символа” – таковыми были Гитлер, Муссолини, Пиночет (правда, о последнем его недруги упорно распространяли слухи, что он будто бы лечился от импотенции). Вот что пишет одна из поклонниц Александра Лебедя: “Я только голос его услышу, у меня мурашки по телу бегут. Заворожил он меня, загипнотизировал. Прикажи: “встать – лечь” – и я на край света за ним”.
Аналогичным образом воспринимался в свое время Александр Руцкой. Одной весьма известной московской журналистке в разгар кампании “борьбы с коррупцией” я показал некоторые материалы, неопровержимо свидетельствующие, мягко говоря, о сомнительных нравственных качествах обладателя “одиннадцати чемоданов”.
“И разбираться в этом не хочу. Ему я верю, а тебе нет. Он – настоящий мужчина, а ты – так…” – таков был ответ. И это заявил человек образованный и сведущий в политике! Что уж говорить об обывателях?
Но российская политика – не для совестливых и рефлексирующих.
