Знаете, чем мы, живущие в квартирах, отличаемся от бомжей? Одной только буквой. Он бомж. А мы все -– сомж. С определенным, то есть, местом жительства. В остальном же – никакой разницы.
…Этот город пустеет в десять часов вечера. Душный ветер выгоняет с улиц всех, кому дорога жизнь, и только распахнутые в немом крике рты подворотен, только черные провалы мертвых домов, следящие за тобой с настойчивостью прицела, только подслеповатые глаза домов еще живых, за окнами которых жмутся по углам дошедшие до рынка, да синий огонь газовых горелок – с ними теплее, да и к смерти ближе. Только сальные витрины кабаков, в которых гуляют нынешние хозяева жизни – депутаты да бизнесмены, – их раньше в порядочный дом не пустили бы на порог. Только шлюхи в нарядах от Шанель, только шикарные тачки скользят по мертвому городу, шуршат по радиоактивному асфальту, на миг выхватывая фигуры. Сомжей – на остановках, бомжей – по помойкам. Сытые распаренные мужчины в тачках рыгают и, обнимая шлюх за библейское место, говорят:
– Материально живем, материально!
От тюрьмы да от сумы на Руси зарекаются только государственные деятели, и напрасно. Ты бомж, кем бы ты ни был. И пусть сегодня ты щупаешь судьбу за самое что ни на есть естество, пусть ты уверен, что на свои наворованные ты можешь купить все на свете, – как ты ошибаешься… Ты не можешь купить себе новую сущность, ты здесь рос и мужал, значит, ты либо вор, либо обворованный, и свали ты хоть в Патагонию, рано или поздно тебя настигнет и пришибет.
Это Родина, сынок… И мамка с папкой у тебя не ангелы, и дед слишком часто выходил на дорогу в старомодном шушуне, но с топором, да и бабку твою не в капусте нашли.
Здесь, сынок, в этой зоне без заборов, законы свои. Зубами выгрызай, браток, кусок своего жирного счастья, выкусывай его и долби, долби локтями и коленями по головам, и это ты будешь сидеть ночами в роскошной тачке и держать ее, мягкую, за это самое, а они будут жаться – либо по остановкам, либо по помойкам…
Раньше на Руси не подавал нищему копеечку только нищий. Распоследний подонок, стыдливо оглянувшись, украдкой ронял в протянутую руку монету и шептал скороговоркой:
– Молись за меня, отец!
И, завернувшись в воротник, уходил побыстрее – сказано ведь, что если подаешь публично, то не засчитывается тебе милость твоя, ты уже получил свое – тебя заметили, тобой восхитились, о тебе написали в газетах…
Сегодняшние воры поглупее. Какой им Бог – их и дьявол сторонится! Они теперь называются не то чтобы воры, нет, не совсем, а – спонсоры… Это, знаете, не шлюха, а – путана… Не стукач, а – политик. Не трепло, а – депутат…
Вот они, спонсоры то есть, и соревнуются, кто сколько раз на экране телевизора засветится, сколько раз в газетах пропечатается. Отвалил миллион – и бегом на телевидение. “Вот он я, вот он я, я воровать-то, конечно, ворую, но и нищим помогаю, меня не то что в тюрьму не сажай, с меня и налогов не бери!”
А пуще всего им охота, чтобы остальные сто миллионов бомжей и сомжей смотрели и знали: вот он идет, бывший второгодник и вор, а ныне – спонсор… Чтобы старенькая его учительница, десять лет жизни отдавшая, чтобы научить его добру, совсем слегла, увидев: знать, не выучила, раз он – спонсор, бизнесмен…
Нищий, вор. Богач, судья. Как каинова печать, горит между ними знак равенства, и от перемены мест слагаемых ни хрена на Руси не меняется. Был спикер, стал фраер. Был мент, стал вор. Да в общем-то, и был вор…
Как не воровать-то? Ну как? Засмеют же… И баба из дома выгонит – иди, постылый, воруй, как люди воруют, только чтобы я не знала. А узнаю, все заберу и брошу тебя, аспида. Я к Рубену уйду. Он так ворует, что и сам не замечает.
Это дурак только считает бомжей людьми бывшими. Они самые что ни на есть люди, только без масок. Это мы, с жительством, рядимся в кого-то. Это мы делаем вид, что преуспеваем, И шесть своих постыдных соток называем “фазендами”. Бомжи и побирушки честнее. Они просят, но не воруют. Он просит – ему подают. Тебе подают, хоть ты и не просишь…
Шлюха пудрит предательские пятна сифилиса. Государство латает прорванные, сгнившие одежды лоскутами красивых слов, свежих храмов и гуманитарных подачек. Нищий выставляет свои язвы напоказ. Чтобы больше подали? Чтобы вы наконец-то поняли. Я – это ты.Так подай же самому себе, потому что больше тебе никто не подаст!
Игорь ВОЕВОДИН,
Главный лирик “Нового Взгляда” (экс-”Времечко”, ныне – ведущий ТВ-6)
