Отношения между музыкантами, как, впрочем, и вообще между людьми сложные. Хотя на первый взгляд все выглядит довольно мило: поцелуйчики при встречах, жаркие объятия и т.д., но стоит отойти в сторонку, нет-нет, да и услышишь что-нибудь не совсем лестное в адрес то одного, то другого. Но есть люди, о которых мне до сих пор, даже за глаза, не довелось услышать ни одного плохого слова. Ну, а что касается споров о творчестве, то ему, если что не так, говорят в глаза – ему можно, он поймет. Это я о Сергее ГАЛАНИНЕ. Когда-то меня, как и многих, он обаял с первой минуты, и я люблю встречаться с ним как на эфире, так и просто: за жизнь поговорить, кофейку попить (хотя в последнее время Сергей предпочитает соки).
Не знаю, сколько людей верили в его сольный проект после распада “Бригады”, лично я долго сомневалась и боялась говорить что-либо хорошее, дабы не сглазить. Теперь уже точно можно сказать, что Галанин твердо стоит на ногах и бояться особо нечего (я не имею в виду жизненные и творческие гиперболы – это неизбежно), я имею в виду состоятельность Галанина в качестве лидера группы “СерьГа”. И доказательство тому – выход второго альбома под очень простым названием “СерьГа”.
– У тебя теперь, наверное, все мысли о том, как будет раскупаться новый компакт-диск?
– Честно говоря, для меня сейчас это не вопрос. Я думаю, большая часть тех ребят, которые слушают нашу музыку, уже купили кассеты, хотя, конечно СД тоже найдет своего покупателя (слушателя). Для меня сейчас главное, чтобы компакт-диск появился на радиостанциях, и новые песни звучали в эфире.
– Работа над альбомом – это уже прошлое. А как этот год начался?
– Сейчас был некий вакуум, потому что Новый год – это не время для работы у рок-музыкантов. В основном праздники проходят в присутствии звезд другого характера, поэтому я имел возможность просто подумать, систематизировал все, что было написано, и начал компоновать новый альбом. Этот год в какой-то степени знаменательный. Все-таки 35 лет, впереди серьезная дата и хочется к ней подойти с решением серьезных творческих планов.
– А как видится сей праздник?
– Хочется сделать хорошую открытую вечеринку, чтобы туда смогли прийти все желающие. И дело не в пафосе, а просто в общении. В прошедшем году душевных встреч было так мало. Единственное, у Макаревича на дне рождения все встретились, было здорово, да на Maxidrome, ну и тур с Чайфами, разумеется.
– И тебе от этого грустно, что стали реже собираться?
– Грустно…
– А мне кажется, что круг твоего общения очень изменился за последние два года…
– Круг общения расширяется, а друзей по большому счету не прибавляется. Друзья – это те, с кем прошли лучшие школьные годы, все остальное – это хорошие приятельские отношения.
– Тебе не кажется, что круг общения иной еще и потому, что понятие “рок” не то чтобы совсем уходит, а приобретает несколько иные формы, что ли…
– Для меня очень все просто. Я даже не обижусь если то, что я делаю, назовут поп-музыкой. Поп, рок – это неважно. Главное – это отношение к слову, то, что внутри тебя. Нельзя, чтобы проскальзывала какая-то пошлость, надо петь естественные и понятные тебе вещи, а еще относиться серьезно к тому, что ты делаешь, даже к песням, с юмором. У меня есть “Обеденный марш” – конкретно стебовая песня, а я все равно к ней серьезно отношусь. Все должно быть органично и по-честному. Я, например, многих вещей не понимаю, а потому – не верю. Например, когда певцы определенной сексуальной ориентации песни о любви к женщине поют, объясняются со сцены, чуть ли не конкретные имена называют (если в тексте таковые имеются), я им не верю. Как-то противоестественно все это. Ну это, конечно, мое субъективное мнение.
– А, кстати, что касается текстов и музыки. Как-то ты мне говорил, что не исключен тот вариант, что ты споешь “чужую” песню, если почувствуешь, что это твое. Пока не приглядел ничего на стороне? Или не предлагают?
– Был момент… Позвонил Г.Витке, прочитал один текст, в принципе он мне понравился, но потом до меня со стороны дошли слухи, что этот человек просто-напросто хочет продать его. Я сегодня не готов купить, не могу начинать отношения с людьми, которые сначала подходят вроде как по дружбе и говорят: “Старик, я под тебя текст написал, ты такой классный и т.д.”, а потом выясняется, что он всем его предлагает. Я не люблю играть в такие игры. По мне гораздо лучше было бы и честнее, если он сказал: “Сергей, я написал текст – купи…” Тогда, может быть, я бы подумал. Пока пишу все сам.
– А что ты делаешь для того, чтобы как-то отличаться от других рок-групп, ты ищешь новые формы, экспериментируешь или все по накату?
– Жанр нашей музыки не предполагает быстрых всходов. Это однозначно. Мы сейчас пытаемся соединить текст русского рок-музыканта с достаточно современной музыкальной подачей. Мне нравится современное, актуальное звучание гранжевых команд (и гитарное, и вокал). Может быть, я пытаюсь, на первый взгляд, совместить несовместимое, т.е. наше русское восприятие с современным музыкальным языком, хотя наш набор инструментов вроде обычный: гитары + баян, но в некоторых песнях звучание уже несколько иное, если вспомнить песни “А что нам надо” и “Спокойной ночи”, там звучание более российское, ритм попроще. А вот в песнях “Давай” и “До встречи, друг” (это из нового альбома) я слишком шагнул в сторону современного звука, они как бы выпадают и не сразу принимаются. Многие сказали, что мы зря стали это делать, но я думаю, надо продвигаться в этом направлении.
– Сережа, а музыканты понимают, что они работают на тебя? Этот момент очень серьезный.
– Самое главное, что они ощутили свою нужность в этом коллективе, а то, что я больше получаю и денег, и внимания к себе, так это как бы естественно. Над материалом мы работаем, в основном с Сергеем Левитиным (гитарист). Я приношу общую идею, начинаем с ним заниматься аранжировкой, а затем подключаются остальные. Тяжело, конечно, когда народу много. Даже в самых крутых командах (“ЧайФ”, “Агата”) по 4 человека, а у нас – 6. Но ничего, справляемся. А потом каждый еще занимается своим делом. Рушан Аюпов (баян) играет с Гариком в “Неприкасаемых” и с С.Вороновым, Коля Балакирев (барабанщик) играет иногда с А.Беловым в “Удачном приобретении”, Леша Молодцов (басист) занимается продажей музыкальных инструментов на официальном уровне, другие тоже заняты помимо “СерьГи”. В общем, все при деле.
– Тебе жутко повезло с продюсером. И несмотря на грозный вид Грозно (как вы любя называете Дмитрия Гройсмана), создается впечатление полного альянса.
– А у нас на самом деле все нормально. Все вопросы решаются на уровне беседы, иногда совета какого-то, главное, что все строится на доверии. Приказ с его стороны может прозвучать только такой: тогда-то и там-то – концерт!!! Так я всегда рад такому приказу. Что может быть для музыканта приятней?!
– А что касается твоей дружбы с группой “ЧайФ”. Ты так и будешь ездить с ними и выступать, что называется, на разогреве?
– Все. Хватит… Я надеюсь, что наше творчество будет продолжаться в плане продюсирования их альбомов. Я был продюсером трех альбомов Чайфов: “Дети гор”, “Пусть все будет так, как ты захочешь” и двойного альбома “Концерт”. А что до концертов, то хотелось бы поработать в Горбушке с кем-нибудь из молодых, правда, пока не знаю с кем.
– Слушай, а ты смог бы сейчас вернуться в “подвалы”, к каким-то прежним канонам в жизни рок-музыкантов? Представляешь, прежняя власть, конкретные ставки и т.д…
– Нет… Это все хорошо было тогда, в том возрасте. Сейчас, когда уже давно взрослый, я понимаю, что никогда не смогу быть в “системе” и тупо подчиняться. Я тогда не подчинялся, потому что был свободным; свободным в том смысле, что ни за кого не отвечал, моя жизнь была моя жизнь, и я ею спокойно распоряжался. Сейчас я понимаю, что у меня семья, сын растет. А человек в определенном возрасте начинает больше анализировать и думать. И где-то, может быть, приспосабливаться к жизни, к тем условиям, в которых живет. Нет, сейчас я это не смог бы пережить с таким же кайфом, не смог бы окунуться в это с головой. Это уже было, тот период я прошел, а сейчас хочется чего-то другого, потому что я сейчас другой.
– Вот уж точно – другой, бородку какую-то несуразную отрастил…
– Чтобы не быть похожим на Майкла Джексона. Это нормальные вторичные половые признаки на лице мужчины.
Девушки воспринимают по-разному (через одну). Одна девушка из Литвы сказала мне: “О… У вас такой новый имидж – не меняйте его”, а Алика Смехова сказала: “Ты такой был красивый, а теперь урод”. Вот и пойми вас, женщин.
На самом деле не хочется быть сладеньким, а еще – хочется экспериментировать. Волосы стричь жалко, а вот бородку отпустить можно.
Ну и времена наступили, если даже такие, так и хочется сказать просто мужики, как Галанин, боятся, чтобы чего не подумали, тогда уж, извините…
И хотя (пока готовился материал) Сергей, можно сказать, прилюдно сбрил свою бородку (это произошло прямо в прямом эфире на кабельном телевидении под чутким руководством Евгения Моргулиса), ему, я думаю, за свою мужественность переживать не стоит. Кстати, это был подарок всем женщинам, хотя любимая жена Оля была против категорически.
– Ни по тебе, ни по твоей музыке не скажешь, что тебе что-то грозит.
– Ведь самое-то главное в другом – чтобы тебе просто верили как в жизни, так и на сцене.
Открою вам небольшой секрет: когда Сергей мне дарил свой компакт-диск “СерьГа” настроение у меня, прямо скажем, было не очень… Тогда он сделал следующую надпись: “Олечка! Все образуется. Поверь мне!” И вот что удивительно – ему веришь!
Ольга ВОРОБЬЕВА.
