Завидую сегодняшним журналистам: свободные люди в свободных изданиях. И никто после работы не забивает их головы обязательной идеологической дребеденью. А в конце сороковых – начале пятидесятых редакция, как и абсолютно все предприятия и учреждения, была охвачена стройной системой политического просвещения. Для машинисток и стенографисток была организована начальная политшкола. Корректура занималась в кружке по изучению биографии И.В.Сталина. Литсотрудники посещали семинар, посвященный последней работе великого вождя о базисе и надстройке. Ну, а партбюро помимо всего прочего считало себя вправе бесцеремонно вторгаться в личную жизнь людей, выяснять с пристрастием, “кто чем дышит”.
Очередное партийное собрание было решено посвятить вопросу, как в коллективе работают над собой, что читают, где бывают вечерами, с кем проводят досуг. Создали проверочную комиссию, которую по поручению партбюро возглавила Софья Романовна, старая дева, книгочей, меломанка, она вела в газете ею же придуманную рубрику “В мире прекрасного”.
Теперь после работы тетя Соня по заранее составленному списку приглашала к себе сотрудников. Из ее кабинета люди выходили возбужденные, раскрасневшиеся.
– Ну, как там? – спрашивали ждущие своей очереди.
– Гоняет. Спуску не дает. Спрашивает о работах Ленина про партийность литературы. О системе Станиславского. О картинах позднего Гойи.
Пришла пора идти на Голгофу Юлию Фалатову, литсотруднику отдела сельской молодежи. Года четыре назад, будучи секретарем комсомольской организации колхоза, он написал брошюру об опыте своей работы. Его заметили, послали учиться в Центральную комсомольскую школу, потом направили к нам в редакцию. Село он знал хорошо, писал вполне прилично, но еще не окончательно избавился, как говорил Карл Маркс, от “идиотизма деревенской жизни”.
И вот Юля предстал перед грозной тетей Соней.
– Скажите, Фалатов, сколько раз за последний год вам удалось побывать в театре?
Со слов предыдущих испытуемых Юля знал, что тетя Соня на этом не остановится, заставит пересказывать содержание спектаклей, давать характеристики основным героям. Перед угрозой неминуемого разоблачения он извинился и ответил, что в театре не бывал.
– Ну, а что вам запомнилось в кино?
Тут Фалатов почувствовал себя бодрее:
– “Чапаева” смотрел, “Трактористы”, “Закройщик из Торжка”.
– Это, конечно, классика. А что видели из последних лент?
– Юлий задумался и с горечью признался, что в кино тоже не ходил.
– И вы вообще никуда не ходили? – изумилась тетя Соня.
– Как же, ходил, – нашелся великомученик Юлий. – Ходил в цирк, – и, упреждая возможные вопросы, добавил: – Запомнились акробаты, жонглеры и дрессированные лошади.
– Вы всего один раз были в цирке?
– Почему один раз? – с обидой пробурчал Фалатов, полагая, что удачно выкрутился. В цирке я был четыре раза!
– Вопросов больше не имею, – как-то нехорошо воскликнула тетя Соня. – Идите!
Через несколько дней было собрание. Докладчик от партбюро отметил, что собеседование, проведенное Софьей Романовной, дало положительные результаты. Культурный кругозор работников достаточно широк. Однако подготовка к данному собранию высветила и ряд негативных моментов. Есть у нас запущенные в эстетическом плане товарищи. Вот, например, Фалатов изо всех видов искусства отдает предпочтение только цирку. Думаете, сколько раз он был на Цветном бульваре? Четыре раза! И больше никуда не ходил.
В зале засмеялись.
В содокладе Софья Романовна особо остановилась на проблеме Фалатова. Она подчеркнула, что против цирка ничего не имеет, но если наш товарищ не бывает ни в театре, ни в кино, ни в филармонии, ни на вернисаже, то можно говорить о бедности его духовного мира, об одностороннем развитии личности.
Резолюцию по докладу приняли единогласно. В ней под пунктом 6 записали: “Партбюро еще не уделяет достаточного внимания эстетическому воспитанию редакционной молодежи. Только этим можно объяснить тот факт, что отдельные товарищи страдают невзыскательностью вкуса. (Фалатов за минувший год четыре раза ходил в цирк, больше нигде не был).
После собрания Юлий шепнул мне на ухо:
– Да и в цирке я не был. Просто решил отвязаться от тети Сони, наговорил на себя, вот и влип…
Илья ШАТУНОВСКИЙ.
