Передо мной лежит любопытный документ – информация об итогах приватизации в Российской Федерации и основных направлениях ее проведения. Этот документ за подписью первого вице-премьера Ю. Маслюкова – ответ правительства РФ на парламентский запрос – вызывает отнюдь не исторический, а самый что ни на есть актуальный интерес. Ведь от того, как оценивает наша исполнительная власть итоги самых серьезных и самых болезненных экономических преобразований, зависит и выбор дальнейшего пути реформ. Поэтому познакомимся с означенным документом поподробнее.
1.
После напоминания об этапах приватизации (чековом и денежном) авторы документа перечисляют цели первого этапа и анализируют условия его осуществления. С целями все понятно: они без какой-либо попытки критического анализа переписаны из закона о приватизации. Но уже анализ условий наталкивает на некоторые мысли. В частности, утверждается, что “наличие более 240 тыс. государственных и муниципальных предприятий требовало типовых, стандартных и достаточно простых процедур приватизации”, а также декларируется “отсутствие у иностранных инвесторов интереса к приватизации”. Оба эти утверждения не вызовут сомнения лишь у тех, кто вообще никогда приватизацией не занимался. Специалистам же совершенно ясно и теперь и было ясно в 1991 г., когда только начиналась подготовка к приватизации, что для “обеспечения условий для повышения эффективности функционирования российских предприятий” (одна из официальных целей приватизации) требуется индивидуальный подход к приватизации крупных и средних предприятий, а отнюдь не набор весьма сомнительных с точки зрения экономики типовых и стандартных процедур.
Что касается интереса иностранных инвесторов к приватизации, то он был достаточно большим, до того как в процессе разработки и реализации закона и программы приватизации реформаторами не было сделано все для снижения этого интереса со стороны добросовестных инвесторов (ликвидация возможностей для создания “твердых ядер собственности”, распыление собственности и пр.).
2.
Авторов документа об итогах приватизации, однако, эти вполне очевидные противоречия нисколько не смущают. В документе утверждается, что именно эти условия определили такие характерные черты приватизации, как обеспечение массового характера приватизации путем применения жестких стандартных процедур, легко контролируемых работниками государственных органов среднего уровня квалификации, а также включение в ежегодные государственные программы приватизации конкретных адресных заданий по приватизации. Интересно, что “родные отцы” российской приватизации, ярые враги и разрушители плановости народного хозяйства, в процессе проведения приватизации вели себя, как самые прилежные ученики Ленина, Сталина и других основоположников идей о плане и дисциплине. Программы приватизации – действительно настоящие планы, изобилующие четкими директивными заданиями: где, к какому сроку и сколько предприятий должно быть приватизировано. Как правило, эти планы выполнялись. Не странно ли, что таланты по столь блестящей организации распродажи (а вернее, полубезвозмездной раздачи) государственного имущества никак не проявились, например, в деле контроля за приватизацией или эффективного управления государственным имуществом?
3.
О том, насколько легко контролировали приватизационные сделки работники “среднего уровня квалификации”, лучше всего известно работникам следственных органов, которые в своем отчете по этому поводу выделили в качестве типичных такие нарушения законности в процессе приватизации, как передача государственной собственности на баланс коммерческих структур либо в их уставные фонды; нарушение прав коллективов в ходе акционирования; приватизация объектов соцкультбыта, исключенных из этого процесса законодательством; обход процесса приватизации путем выкупа госимущества по остаточной балансовой стоимости без проведения аукционов; допуск иностранных фирм непосредственно либо через подставные предприятия к чековым аукционам при реализации акций предприятий оборонного комплекса (да здравствуют иностранные инвесторы, не интересующиеся приватизацией!) и пр.
Если говорить на языке обыкновенных людей, а не работников следственных органов, то всем и вся уже давно ясно, что приватизация в России стала аферой, по сравнению с которой блекнут легендарные “панамы” и уотергейты. Конечно, знают об этом и авторы документа об итогах приватизации. Недаром же в 23-страничном документе шесть страниц – это примеры нарушений в законодательстве. Однако нигде открытым текстом не сказано о “теневой”, а проще говоря, о воровской стороне российской приватизации. Вместо этого текст документа изобилует многочисленными комплиментами приватизаторам.
4.
Проведенный анализ итогов приватизации, с точки зрения авторов документа, позволил сделать выводы о том, что “заложены основы рыночной экономики многоукладного типа; появился социальный слой, который с рядом оговорок и с учетом его крайней неоднородности можно было назвать слоем собственников; заложен фундамент для формирования и развития отечественного фондового рынка; созданы объективные предпосылки для привлечения иностранных инвесторов и вхождения отечественной экономики в сложившуюся систему мировых хозяйственных связей; в ходе работы по приватизации прошел профессиональную подготовку значительный отряд специалистов в области реформирования собственности”. После прочтения всех этих дифирамбов совершенно непонятно, почему же мы, такие умные, до сих пор такие бедные.
Если говорить серьезно, то все вышеперечисленные результаты приватизации, по меньшей мере, спорны. Попытки выдать количественные успехи приватизации за факт победы и укрепления частной собственности в России совершенно несостоятельны. Во-первых, объемы приватизации были наиболее велики – и это совершенно понятно – в сфере торговли, общественного питания и бытового обслуживания. Основными покупателями объектов “малой приватизации” стали члены трудовых коллективов приватизируемых предприятий. Во-вторых, в промышленности значительна доля приватизированных предприятий, контрольный пакет акций которых до сих пор находится в государственной собственности, а также акционерных обществ, акции которых до сих пор не пущены в продажу.
5.
Совершенно непонятно, кого именно авторы документа именуют социальным слоем собственников, хотя бы даже с рядом оговорок? Олигархов? Но тогда этот слой слишком тонок, чтобы выдавать факт его создания за положительный результат приватизации. Мелких акционеров, в большинстве своем являющихся членами трудовых коллективов приватизированных предприятий? Но большинство этих “собственников” заслуживают эпитета “бывшие”, так как уже давным-давно продали свои акции. А многие, слишком многие из тех, кто этого не сделал, мечтают о возврате предприятий под государственное крыло. Возможно, к социальному слою собственников авторы отнесли всех бывших ваучеродержателей? Тогда им полезно ознакомиться с данными социологического опроса: три года спустя после ваучерной приватизации больше всего были довольны тем, как распорядились приватизационными чеками, граждане, которые их продали. 66 % из них считают, что поступили правильно. Досадуют в основном те, кто вложил ваучеры в чековые инвестиционные фонды: 68 % из них считают это ошибкой.
Фундамент фондового рынка, заложенный в процессе приватизации, оказался не слишком надежным. Не выдерживает он ни отечественных потрясений (в духе 17 августа), ни отзвуков юго-восточных тайфунов. Объективные предпосылки для привлечения иностранных инвестиций зарубежными инвесторами, видимо, были проигнорированы, а в сложившуюся систему мировых хозяйственных связей постприватизационная Россия почему-то вошла в роли бедной родственницы, распродающей оставшиеся от прежней роскошной жизни драгоценности и одновременно подставляющей руку за подачкой. Авторы документа не обошли и тот факт, что поставленные цели “были достигнуты не полностью”. Не произошло, например, существенного повышения эффективности управления российскими предприятиями. Вот тут бы и сказать о том, что оно и не могло произойти, что при разработке политики приватизации были допущены серьезнейшие, принципиальные ошибки. Ан нет. Авторы, видно, большие дипломаты: “В связи с этим следует отметить, что мировой опыт показывает, что приватизация – это не цель, а средство для реконструкции всего народного хозяйства, создания условий, направленных на повышение его эффективности”. Вот так. Вы что-нибудь поняли? Я – нет. Не цель, а средство – это и так ясно. Но средство-то не помогло, так кто же виноват? И так по каждому пункту, касающемуся невыполненных целей. Заключительный же аккорд жизнеутверждающ: “Таким образом, оценивая итоги чекового этапа приватизации, можно сделать вывод о том, что наиболее важный и значимый результат первого этапа приватизации состоял в массовом появлении наряду с государственной собственностью частной собственности”. Вот вам и ответ на вопрос, оправдывает ли цель средство.
6.
В оценках денежного этапа приватизации авторы не менее оптимистичны. Особенно вдохновляют следующие данные: “Проведенное в 1997 году исследование показало, что по основным экономическим показателям акционерные общества опережают государственные предприятия… Сравнительный анализ групп акционерных обществ показал, что чем больше у акционерных обществ период после начала приватизации, тем выше уровень их экономической эффективности”. Конечно, в столь серьезном документе, как ответ правительства на запрос парламента, хотелось бы при приведении тех или иных данных видеть ссылку не на анонимное исследование, а на конкретный и проверяемый источник информации. Тем более по такому скользкому вопросу, как оценка эффективности приватизации. Официальных, подтвержденных Госкомстатом данных по этому вопросу нет, а данные независимых исследователей диаметрально противоположны. Так, исследования, проведенные Международным центром социально-экономических исследований “Леонтьевский центр” по 266 предприятиям восьми отраслей народного хозяйства в 13 регионах, в целом подтверждают данные о более высокой эффективности приватизированных предприятий. Но у реформаторов есть оппоненты, рассуждающие иначе. В частности, Федерация независимых профсоюзов провела социологические исследования на 10 тыс. предприятий в 60 регионах России, охватив 30 отраслей бывшего народного хозяйства. По их данным, на 70 % предприятий численность работающих сократилась в три – пять раз, среди самих предприятий стало в четыре раза больше убыточных, а социальная защищенность каждых двух из трех работающих ухудшилась. На вопрос, кто выиграл от стремительной приватизации, а кто проиграл, 97 человек из каждых 100 опрошенных ответили: с барышами оказались директора, банкиры и “малиновые пиджаки”, а трудовой люд остался с носом. ФНПР делает вывод: попытки выдать количественные показатели приватизации за успехи в деле становления института частной собственности несостоятельны, а социальные противоречия в негосударственном секторе экономики лишь усугубляют экономический кризис.
7.
Итак, судя по ответу правительства на парламентский запрос, в королевстве приватизации в целом все спокойно. И все или почти все было сделано правильно. Просто-таки необъяснимый оптимизм! Ведь даже сам “отец родной приватизации” господин Чубайс в одном из своих последних интервью заявил, что был против идеи ваучеров, всегда считал чековый подход к приватизации экономически неэффективным. С какой же стати наше “молодое”, не запятнанное в “прихватизации” правительство стало таким сторонником приватизации по-российски? На этот вопрос у меня ответа нет. Но совершенно ясно, что не настало еще время, когда граждане России получат профессионально грамотный и правдивый ответ на вопрос, почему же мы не смогли ни эффективно управлять, ни выгодно продать то, что принадлежало когда-то не только нам всем, но и нашим детям.
Татьяна ПОПОВА
вице-президент Фонда “Реформа”
