МАДОННА
(О РЕЛИГИИ)
“Я верю, что все дороги ведут к Богу. Стыдно, что человечество устраивало религиозные войны, стыдно, потому что идеи всех вероисповеданий одинаковы. Карма и “подставь другую щеку” – это все одно и то же”.
(О СЕБЕ)
“Я – королева депрессий. Тексты моих песен почитайте! Я так часто бываю несчастна, но у меня есть и прекрасный механизм выживания. Как бы плохо мне не было, всегда есть что-то, что удерживает меня от восприятия жизни как чего-то абсолютно безнадежного. Иногда я пишу. Провожу время с людьми, которые могут вывести меня из депрессии. Дочка”.
(О ГОЛОСЕ)
“Я нашла свой голос, записывая “Эвиту”. Мне пришлось немало поработать над вокалом, поставить его вместе с преподавателем. И я нашла свой тембр, такой диапазон, такие оттенки, о которых даже не подозревала. И использовала их. Неплохая находка”.
(О СКАНДАЛЕ С КЛИНТОНОМ И МОНИКОЙ ЛЕВИНСКИ)
“Моника ведет себя как маленькая девочка. Даже если у нее что-то и было с Клинтоном, она ведь достаточно взрослая, чтобы решить проблемы, не “стирая своего грязного белья” публично. Если ты с кем-то переспала, не важно, президент это или посыльный, заткни свой рот и помалкивай. Клинтон – прекрасный президент для США, и глупо обвинять его в том, что он, как любой нормальный мужчина, любит заниматься сексом”.
(О SPICE GIRLS)
“Они очень сексуально и раскованно ведут себя на сцене. У них хорошие песни. В общем, Spice Girls – девчонки что надо. Я тоже была такой же Spice Girl, когда начинала карьеру в шоу-бизнесе. Те, кто говорят, что Spice Girls – это порнография, просто им завидуют”.
(О НЕСОСТОЯВШЕМСЯ СОТРУДНИЧЕСТВЕ С PRODIGY)
“Жаль, что Лайэм отказался продюсировать мой новый альбом. Он настроил всю группу против меня. Ну что ж, удачи им! Они сами не представляют, от чего отказались. Я думаю, что у нас бы мог получиться неплохой альянс. Но, несмотря ни на что, я все равно люблю их. Лайэм просто еще с очень молод, и у него много амбиций. Когда он повзрослеет, он изменится. Может быть, позже нам все-таки удастся поработать вместе”.
(О ГРУППЕ VERVE)
“Когда я услышала альбом “Urban Hymns” группы Verve, я решила, что эта музыка годится для какого-нибудь военного парада. Слишком жестко и отсутствует стиль. Сингл “Bittersweet Symphony” в моем исполнении звучал бы намного лучше. Но как ни странно они мне нравятся. Я думаю, что это моя группа. Они близки мне по духу”.
БРАЙАН АДАМС
(О ПЕСНЯХ)
“Я пишу песни исключительно для себя самого. Правда, я пытаюсь сохранить простоту концепций своих вещей, полагая, что если я их понимаю, то они будут также понятны и другим. И, по всей видимости, эта стратегия до сих пор была успешной”.
(О ПРЕССЕ)
“Мне не нравится, чем занимается пресса, однако у меня нет проблем с ней. Моей семье повезло: до сих пор пресса не слишком вторгалась в нашу личную жизнь. Мы не имеем привычки обсуждать друг друга на людях. Честно говоря, мне все равно, что пишут обо мне, однако мне далеко не все равно, что пишут о моих друзьях и семье”.
(О СОЗДАННОЙ ИМ СТУДИИ)
“Это строение десять лет назад было старой обгоревшей развалиной, от которой остались только стены. Теперь это Warehouse Studio – одна из лучших студий в мире. Однако еще до открытия студии налог на недвижимость на это здание был увеличен на 600%!”
(О БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ)
“Сейчас я ощущаю еще более сильный прилив вдохновения, чем когда-либо, и хочу уделять больше времени благотворительности. Я думаю, это как раз то, к чему лежит мое сердце. На прошлой неделе в южном Онтарио мы с Линдой Еванджелистой в ходе одного благотворительного мероприятия собрали около $100.000.000 на борьбу с раком груди. Это, вероятно, был самый высокий сбор, полученный от одного благотворительного концерта, за всю историю Канады. И я очень горжусь этим”.
(О БЛИЖАЙШИХ ПЛАНАХ НА БУДУЩЕЕ)
“После завершения тура в Ванкувере (Канада) я вместе с Мэрайей Кэри и Мадонной приму участие в фестивале в Сан-Ремо. Кроме того, я постоянно нахожусь в процессе работы над следующим альбомом. Надеюсь, очередной диск выйдет в этом году. Он будет немного напоминать последний (“Unplugged”) и предпоследний (“18 Till I Die”) альбомы, а также приобретет некоторые новые черты”.
ЛАЙЗА МИННЕЛЛИ
(О СЕБЕ)
“Никогда не верьте в то, что говорят обо мне. В последнее время мой самый верный и близкий друг, который никогда не обманет и не предаст, – терьер по кличке Лилу. Я прилетала с ним в Россию. Вообще-то жизнь моя проходит между Лос-Анджелесом и Нью-Йорком, но Нью-Йорк любим больше. Темп этого города не дает мне остановиться. Я обожаю его. К тому же это и центр театральной жизни Америки, а моя жизнь сейчас в основном связана с театральными подмостками”.
БОННИ ТАЙЛЕР
(О ПАПАРАЦЦИ)
“Я никогда не была настолько популярна, как, скажем, Мадонна, поэтому от папарацци особенно не страдала. Но однажды в Италии мы ехали в машине с Грейс Джонс – а вы же знаете, она сумасшедшая дама! Нам пришлось лететь на полной скорости, потому что сзади неслись несколько папарацци – они преследовали нас по пятам, и вот тогда я по-настоящему испугалась. Поскольку за Грейс Джонс закрепилась репутация лесбиянки, они просили меня ее поцеловать, но я категорически отказалась”.
(О ТОМ, ЧТО ЦЕНИТ В ЛЮДЯХ)
“Прежде всего, я не терплю ложь ни в каких ее проявлениях. Если вы поедете в Нью-Йорк и в Калифорнию, то увидите, насколько разные люди там живут. В Калифорнии вас всегда обнимут при встрече и с радостью пригласят на ланч. Но этому нельзя верить. В Нью-Йорке же, если человек не хочет с вами общаться, он не пригласит вас пропустить стаканчик вина. Я люблю честных людей и никогда не лгу сама”.
(О ПРИНЦЕССЕ ДИАНЕ И ПРИНЦЕ ЧАРЛЬЗЕ)
“Я считаю, она была прекрасной. В то время, когда она погибла, я была в Португалии. Я так плакала все время – мы как-то были в ресторане, и муж попросил меня перестать, чтобы люди не подумали, что у нас в семье кто-то умер. Страшное впечатление. Это большая утрата для всех, особенно для британцев. Но человек ушел – зачем все это муссировать, зачем так долго писать и рассказывать об этом? У нее же остались дети, которым это причиняет боль. Что касается Чарльза, мне кажется, он действительно огорчен, поражен смертью своей жены. Он сильно изменился в последнее время – в лучшую сторону. Должно быть, так на него повлияло это страшное событие”.
БИЛЛ УАЙМАН (EX-ROLLING STONES)
(О СЕБЕ И МУЗЫКЕ)
“Я действительно хотел бросить занятия музыкой, поэтому я решил сосредоточиться на других вещах. Но не смог усидеть на месте, потому что я люблю постоянно работать.
Если ты музыкант или был музыкантом в течение 30 лет, ты насквозь пропитываешься этим и потом тебе очень сложно навсегда оставить занятия музыкой”.
(О НЕГАТИВНОМ ОТНОШЕНИИ ДЖАГГЕРА И РИЧАРДСА К СТОРОННИМ ПРОЕКТАМ)
“Мик Джаггер и Кейт Ричардс никогда не любили, если кто-то из нашей команды покидал группу и занимался другими проектами. Они всегда считали, что это будет помехой для дальнейшего творчества “роллингов” и пытались этому воспротивиться. Поэтому они всегда пренебрежительно относились и шутя воспринимали любые сольные проекты других музыкантов группы. Они находили это совершенно никчемным, неуместным и неинтересным занятием и бесились оттого, что сами они в этих проектах не участвовали. Если бы журналисты спросили у Мика и Кейта: “Скажите, а что вы думает о новом альбоме Билла?”, они бы переспросили: “Кого? Пола Маккартни?”, а Кейт бы вставил: “Дилана?”.
(ОБ УХОДЕ ИЗ ROLLING STONES)
“Мне кажется, что чувство гордости и Мика и Кейта было задето после того, как я покинул группу. Наверное, я в их глазах выглядел нахалом, имевшим наглость самовольно уйти из команды. Потому что, например, Кейт Ричардс считал, что никто из наших музыкантов не может покинуть команду до тех пор, пока не очутится в гробу. Я сказал о своем решении уйти из Rolling Stones только Мику и Кейту, а другие ничего сначала даже и не знали. Но я думаю, что Чарли Уоттс (барабанщик Rolling Stones. – Прим. ред.) согласился бы со мной и понял меня, поскольку мы были с ним дружны как ни с кем из “роллингов”. Он, наверное бы, сказал мне: “О, да. Я тебя нисколько не обвиняю, поскольку со мной могла бы произойти точно такая же вещь.
Немного спустя я прочитал про себя несколько неприятных историй в прессе, таких противных насмешек надо мной. Но потом все вдруг стало на свои места, и они стали со мной милы, даже более чем когда бы то ни было. Думаю, сейчас они поняли – то, что я тогда ушел из группы, было лучше для всех. На мой взгляд, их не особенно волновал мой уход”.