Грета ГАРБО. Божественная. У многих звезд “Фабрики грез” были прозвища, так или иначе связанные с Богом. Рудольфо Валентино называли Богом Любви. Марлен Дитрих была Богиней Чувственности и Страсти. А прозвище Гарбо было лишено всякой конкретики. Единственное, что могло символизировать непроницаемое лицо Гарбо, изваянное, по словам Роланда Барта, “из снега и одиночества”, – это Смерть.
Задумывая “Орфея”, Жан Кокто мечтал, чтобы Грета Гарбо, жившая тогда уже затворницей, сыграла роль Смерти. Потом, по странному капризу, он увидел в этом образе ее главную соперницу – Марлен Дитрих. Обоим замыслам не суждено было сбыться: Смертью, преследующей Поэта, стала испанская парижанка Мария Казарес (“Дети райка”, “Пармская обитель”, “Тень и свет”). В кульминационной сцене Кокто заставил ее опустить веки и нарисовал на них глаза. Если бы Смерть все же играла Гарбо, Кокто-художнику оставалось бы только с благоговением отступить – ему бы в голову не пришло, подобно древним грекам, раскрашивать мрамор.
Шведский оператор, снимавший первую кинопробу никому не известной выпускницы Стокгольмской театральной школы Греты-Луизы Густафссон (настоящее имя и фамилия актрисы), посоветовал ей подстричь чрезмерно длинные ресницы, из-за которых ее глаза на экране превращались в какие-то ямы. Он не догадывался, что этим “ямам” под тяжелыми веками суждено осиять снежную белизну самой знаменитой маски в истории кино.
Если поначалу в шведских и немецких лентах Грета-Луиза Густафссон имела на экране лишь миловидный овал лица в облаке завитых волос и приоткрытый улыбающийся ротик, то Голливуд откроет миру истинное лицо Греты Гарбо. Каждый фильм актрисы становился триумфом. Она дважды сыграла Анну Каренину. Была на экране Матой Хари. Вот еще несколько названий картин с ее участием: “Дама с камелиями”, “Плоть и дьявол”, “Ниночка” (прелюбопытнейшая комедийная роль русской шпионки), “Анна Кристи”, “Роман…”. Даже сухие академические исследователи, говоря о Гарбо, превращались в пылких трубадуров – не случайно статьи о ней так часто напоминали поэмы в прозе. Кинематограф как будто нашел не просто музу или богиню, но и абсолютную легенду. Но не стоит большого труда угадать, что маска Гарбо и есть кинематограф, что матовая белизна лица равна белизне экрана, а трагическая отчужденность рождена невозможностью преодолеть одномерность кинополотна.
Вспоминая начало карьеры, Гарбо любила называть себя “юношей”. Не только потому, что “девушка” звучало бы глупо, но у нее были широкие плечи, узкие бедра, размашистая походка и крупные руки. Быть может, она нигде не была так прекрасна, как в “Королеве Христине” – в строгом мужском одеянии, сшитом ее любимым художником по костюмам Андрианом.
Название последнего фильма актрисы – “Двуликая женщина”, после которого она покинула кино. Эта картина кажется сегодня символичной. Она часто говорила о своем экранном облике в третьем лице, как будто ее человеческая сущность не имела к нему никакого отношения. Уйдя из кино в 1941 году, Гарбо прожила еще без малого пятьдесят лет. Ее пребывание в этом мире было посвящено путешествиям, любовным романам, встречам с интересными людьми и скупкой недвижимости и художественных раритетов. Благо денег она заработала очень и очень много, да и продолжающийся показ фильмов с ее участием приносил солидные дивиденды. Ведь западные актеры, в отличие от советских коллег, получали проценты от демонстрации фильмов с их участием.
Путешествия всегда были страстью актрисы. А так как она с удовольствием пользовалась приглашениями друзей и почитателей ее таланта, они не стоили ей ни гроша. Еще в зените своей славы Гарбо делала перерывы в съемках, чтобы совершить вояж по Европе. Во второй половине 30-х годов она путешествовала со знаменитым дирижером Леопольдом Стоковским. Он был старше ее на двадцать три года, но влюбился в нее, как мальчишка. Ради нее Стоки, так его называла Грета, разошелся со своей женой, предлагая руку и сердце Гарбо. Она ему отказала. Так будет и с другими воздыхателями, однако, это не помешает им любить Грету, восхищаться ее талантами и баловать маленькими “безделушками”. К примеру, перстнем с бриллиантом в десять карат.
Однако не все приглашения принимала наша небожительница. В 1937 году она получила приглашение Гитлера посетить Германию. Фюрер обожал ее ленты. После смерти актрисы были найдены записи, в которых она написала: “Следовало отправиться в Берлин, захватив с собой пистолет, спрятанный в сумочке. Я могла бы убить его очень легко. Это бы разрешило все проблемы, и, может быть, не было бы войны, а я стала бы героиней масштаба Жанны Д’Арк“.
В годы Воторой мировой войны Гарбо поселилась в Голливуде, купив роскошный дом. Неподалеку жил старший брат Свен с женой. Единственная племянница в 1990 году станет наследницей громадного состояния “звезды века”. Отец умер от пристрастия к алкоголизму. Сестра Альва умерла совсем молодой от туберкулеза. Ее страдания Гарбо перенесла на экран, снимаясь в фильме “Дама с камелиями”. А мать Греты скончалась в 1941 году.
Имея массу знакомых и почитателей, Гарбо с сороковых годов дружила с супругами Валентиной и Джорджем Шлее. Чету Шлее сегодня вспоминают исключительно в связи с их знакомством с Гарбо, однако, их собственная история по своей странности ни в чем не уступает истории актрисы.
Джордж Маттиас (Георгий Матвеевич) Шлее был адвокатом по профессии. Родился он в Санкт-Петербурге в 1896 году и происходил из зажиточной семьи, жившей в Крыму. Во время революции всю их собственность конфисковали большевики. Служил в белой гвардии. В 1921 году во время бегства из России встретил четырнадцатилетнюю Валентину Санину, круглую сироту, учившуюся на актерских курсах. Георгий предложил ей выйти за него замуж. Она не обещала ему любви, а только дружбу. Он согласился. Когда чета Шлее познакомилась с Гарбо, Валентина Николаевна Санина была известной во всем мире владелицей и хозяйкой знаменитого дома моделей “Валентина”, равного по значению современным домам Пьера Кардена и Ив-Сен Лорана. У нее одевались Лили Пальмер, Пола Негри, Кэтрин Хепберн, Марлен Дитрих… Гарбо привязалась к Валентине, но многие годы была любовницей ее мужа. Внезапная смерть Джорджа в 1964 году была потрясением для Гарбо. Таким же потрясением станет смерть еще одного ее возлюбленного – личного фотографа английской королевской семьи – Сесиля Битона.
Гарбо знала, что ее обвиняют в бисексуальности, хотя в открытую об этом не писали. Называли имена знаменитых дам того времени Мерседес де Акоста, Марлен Дитрих, Аллу Назимову (русская, звезда Гллливуда) и других светских львиц, с которыми у Гарбо была связь. И еще изредка ее видели с принцем Зигвардом, бароном Эриком Ротшильдом-Гольдшмидтом, Уинстоном Черчиллем, Аристотелем Онассисом, генералом Шарлем де Голлем…
Но жила Гарбо одиноко. Зимой – в Нью-Йорке, на Ист-Сайж, в самом фешенебельном районе, в доме на пятом этаже с окнами на Ист-Ривер. В телефонной книжке, хранящейся у привратника этого роскошного дома, была обозначена только буква “Г”. Номер телефона, проставленный около нее, никогда не отвечал. Летом Гарбо совершала морские прогулки вокруг Европы, ну а осень проводила в Швейцарии. Осенние вечера Грета коротала в компании с самой близкой подругой – женой сына шведского короля Керстин Бернадот. Да и сам шведский король Густаф запросто навещал подружек. Бывала Грета и в Монако в гостях у принца Ренье и принцессы Грейс, знаменитой голливудской красавицы Грейс Келли.
Шли годы, уходили друзья, да и здоровье самой Гарбо стало сдавать, она все больше старалась быть неузнанной. Эта леди, собеседница королей, президентов и премьер-министров все больше отдалялась от современной жизни. А во всем мире толпы продолжали осаждать кинотеатры, где демонстрировались ленты “божественной Греты”. Благодаря ее участию старые мелодрамы стали достоянием искусства, несли в себе абсолютную художественную правду.
Именно кинематограф возвел Грету Гарбо в сонм Божественных, и она отплатила ему сполна, навсегда оставив его ради чистоты легенды. Легенда оказалась столь властной, что даже те немногие, кого она допустила в свое одиночество после 1941 года, были поражены нетленностью ее лица. Ингмар Бергман, великий шведский режиссер, вспомнила, как шестидесятипятилетняя Гарбо, приехав в Стокгольм, чтобы проконсультироваться с каким-то шведским врачом, попросила его показать павильоны киногородка, в которых когда-то снималась. Гарбо сняла огромные солнечные очки, заменявшие непроницаемую вуаль, – и Бергман остолбенел: “В полумраке тесной комнатки ее красота была вечной, как если бы передо мной сидел ангел из какого-нибудь Евангелия. Я бы сказал, что красота витала вокруг нее”. Потом Гарбо перегнулась через стол, нижняя половина лица попала в круг света – и Бергман увидел бледный рот в окружении поперечных морщин, нарушавших гармонию. Богиня оказалась сделана из материала, подвластного времени. И время перенесло ее в вечность 15 апреля 1990 года, в возрасте восьмидесяти пяти лет. Но на кинопленке вот уже второй век она остается Божественной Гретой Гарбо.
