Одно из свойств российского политического сознания – привычка мыслить и действовать в режиме “одноходовок”, не просчитывая возможные варианты развития событий и последствия совершаемых шагов. Поэтому так постоянны в отечественной политической моде вопросы типа “что делать”?, “кто виноват”? или – в последнее время – “какую Россию мы обрели”?.
Впрочем, последний вопрос выглядит далеко не таким праздным или риторическим как кажется. Ибо в этом случае невозможны однозначные ответы вроде: “Обрели ту Россию, за которую голосовали в 1996 году, выбирая Президента”… Ведь на деле россияне обрели в итоге выборов совсем не ту страну, за которую голосовали. Более того – тот выбор, который мы получили, нам вообще не предлагался. Но именно он стал реальностью, особенно наглядной и ощутимой в сфере политической.
Какие программы экономических и политических мер предлагались россиянам кандидатами в президенты весной-летом минувшего года? Это были программа либерально-демократическая (в разном объеме у Б.Ельцина и Г.Явлинского), державно-коммунистическая (почти совпадавшая у Г.Зюганова и А.Тулеева), державно-антикоммунистическая (весьма близкая у А.Лебедя и В.Жириновского и несколько отличная – у Ю.Власова) и некоммунистическая левая (достаточно последовательная у М.Шаккума, в разной мере эклектичная – у Св.Федорова, и формально левая – М.Горбачева и В.Брынцалова). Голосами приблизительно 40 процентов от общего числа россиян, имеющих право голоса, победа досталась Б.Ельцину и частично откорректированной либерально-демократической программе. Учитывая несовместимость и даже непримиримость конкурировавших программ победа не слишком уверенная и убедительная – ведь более 30 процентов от общего списка избирателей высказалось за альтернативную программу Г.Зюганова, а еще около 30 процентов проигнорировали и ту и другую программу…
Однако, если охарактеризовать нынешние формы экономического и политического устройства России, подойдет только одно определение – олигархия. Еще полтора-два года назад исследователи (в частности, О.Крыштановкая) отмечали нарастание олигархических тенденций в экономике и усиление в ней влияния небольшого круга элитных российских финансово-промышленных группировок, опирающихся на крупнейшие отечественные банки. Сегодня, когда большая семерка этих банков или ФПГ активно вмешалась в процессы политического управления, а ее выдвиженцы оказались на ключевых государственных постах, можно говорить о наличии олигархических тенденций и в политической сфере.
Почему же реальностью стала именно олигархическая программа (хотя она даже не была предложена россиянам в дни выборов)? Причин здесь целый комплекс – от исключительно ситуативных до глубинных. Конечно, свою роль сыграло в этом такое в общем-то случайное обстоятельство, как болезнь и операция Б.Ельцина, предопределившее его отсутствие у кормила власти в течение длительного времени, и укрепление в связи с этим позиций руководителя Администрации Президента А.Чубайса, которого рассматривают как одну из главных фигур, выдвинутых большой семеркой.
Если же говорить о более глубинных обстоятельствах, то их три: в экономике это начавшийся новый этап передела собственности (что побуждает наиболее влиятельные экономические силы взять политическую власть под более “плотный” контроль), в политике – слабость политической базы демократии (выявившаяся еще в ходе думской кампании 1995 года) и несовершенство демократических институтов власти.
Несовершенство демократических институтов – сегодня, пожалуй, наиболее явная причина укрепления олигархических тенденций. Отчасти это несовершенство обусловлено самой организацией политического процесса – прежде всего непубличностью принятия решений, в том числе кадровых, приводящих к рычагам власти людей, не получивших мандат доверия от общества. Однако еще в большей мере укрепление позиций олигархии в последнее время связано с процессами консолидации экономической и политической элит, их взаимопереплетением. Приход В.Потанина на пост первого вице-премьера в Правительство и Б.Березовского на пост заместителя секретаря Совета безопасности – наиболее громкие свидетельства и симптомы этого процесса.
В самой связи между бизнесом и высшими эшелонами политики нет ничего противоестественного или предосудительного. В развитых демократических системах никто не ставит под сомнение право крупных экономических сил отстаивать свои интересы через политических представителей. Более того, как правило, узаконено их право на лоббирование своих интересов. Однако при этом экономическая элита не вмешивается в политику – отношения бизнеса и политики сродни отношениям найма или партнерства. Да и лоббирование официально разрешено лишь в органах законодательной власти и запрещено в коридорах власти исполнительной.
У нас же выдвиженцы экономической элиты сегодня напрямую пошли в политику. И если уж финансово-промышленные или банковские группировки лоббируют свои интересы, то норовят делать это в исполнительных структурах (Федеральное Собрание, особенно его нижняя палата – Государственная Дума, потеряли былое значение). Именно эти особенности смыкания экономической и политической элит заставляют говорить о нынешней модели политического устройства России как олигархической, представляющей опасность для демократического будущего страны.
В то же время закономерен вопрос – а устойчива ли сама эта олигархическая модель? Даже самый предварительный прогноз позволяет утверждать, что устойчивость ее сильно преувеличена. Во-первых, опасность для нее представляет Президент Б.Ельцин в случае его полноценного возвращения к рычагам управления: харизматический склад российского лидера не позволит олигархам долго держать его в качестве средства для достижения своих экономических и политических целей: Ельцин вряд ли примирится с этой ролью. Поэтому возвращение Президента к нормальной работе по управлению государством станет первой серьезной проверкой того, насколько сильны олигархические тенденции в российских высших эшелонах власти.
Не меньшую проблему представляет для олигархического устройства и отсутствие единства в рядах экономической и политической элиты. В частности, растущее беспокойство представителей большого бизнеса, получивших доступ в коридоры власти, вызывает формирование политической (или военно-политической) группы вокруг генерала А.Лебедя, связанной с другими достаточно мощными экономическими группировками (обычно по этому поводу вспоминают о связях Лебедя в дни президентской кампании с “Инкомбанком” – давним соперником многих сегодняшних завсегдатаев в коридорах власти). В точке пересечения интересов этих сил может возникнуть альтернативный центр олигархического влияния, способный нейтрализовать влияние тех, кто сегодня ближе к рычагам власти.
Наконец, обозначился круг политических сил, которые по разным мотивам могли бы бросить вызов олигархической тенденции. Во-первых, это сама “партия власти”. Костяк ее – чиновники, профессиональные управленцы, и их никак не радует то, что у них отнимают карьерные перспективы роста выдвиженцы из рядов экономической элиты. Ворожить ее интересам российский чиновник готов согласиться, но иметь в качестве конкурента вряд ли захочет.
Далее, достаточно последовательным противником олигархии может оказаться на нынешнем этапе державная оппозиция. Однако ее антиолигархический потенциал и роль, которую она способна сыграть в политической эволюции России, во многом будут зависеть от того, кто из лидеров-соперников станет центром объединения сил этого лагеря – Зюганов или Лебедь. В той или иной мере оба могут воспрепятствовать развитию олигархической тенденции, но ценой поворота к соответствующей модели авторитаризма.
Демократическую перспективу для России сохранили бы новые левые социал-демократического и социалистического толка или либеральные демократы (не путать с ЛДПР!). При этом и те и другие обретают политические шансы только в том случае, если выходят за грани чисто политической “площадки”, расширяя свой политический потенциал. Наиболее перспективно здесь смыкание политической проблематики с проблематикой гражданской, а политических организаций с гражданскими движениями. Именно по этому пути пошли сегодня лидер “Яблока” Г.Явлинский и председатель одной из наиболее перспективных социалистических партий России – СНПР М.Шаккум. Ибо без подобного расширения диапазона и границ политической деятельности олигархию сегодня не одолеть: с одной стороны, олигархические силы, последовательно подавляя малый и средний бизнес, систематически сужают социальную базу демократии, а с другой – консолидация политической элиты, отмеченная осенью 1996 года многими политологами, увеличивает ресурсы устойчивости нынешнего политического устройства, включая и олигархическую тенденцию…
Мы оценили перспективы и возможности сохранения нынешних механизмов олигархического влияния на российскую политику, исходя главным образом из политических факторов. Однако решающими в данном случае могут оказаться факторы экономические. Если говорить о самих олигархических группировках, то и на их положении может сказаться тот углубляющийся кризис, который становится следствием проводимой в их интересах политики. Если же говорить о силах, способных бросить им вызов, то от них в качестве серьезной заявки на власть требуется наличие реалистичной и приемлемой для общества антикризисной идеологии и программы. От того, сумеет ли кто-нибудь из потенциальных противников олигархии предложить такую идеологию и программу зависит не только их политические шансы, но и политическое будущее всей страны.
Владимир ВЬЮНИЦКИЙ,
кандидат философских наук.
