За последние полгода после президентских выборов у аналитиков и политиков постоянно возникают дискуссии по поводу института президентства в российской политической системе. Этот вопрос очень давно интересовал коммунистов, которые, не имея достаточно яркого лидера, но контролируя единственную по-настоящему массовую партию, хотели добиться власти на парламентских выборах путем формирования собственного правительства и выступали за ликвидацию института президентства или же за резкое ограничение его прав и полномочий. Накануне президентских выборов в письме тринадцати банкиров и предпринимателей также явственно присутствовала идея контроля над политическими институтами, включая Президента, со стороны организованных групп экономических интересов. Идеи ограничения прав и полномочий Президента, закрепленных в Конституции 1993 года, постоянно исходят от таких разных политиков демократической ориентации, как Бурбулис и Явлинский. Недавно с неожиданным заявлением по вопросу о президентских выборах выступил Сергей Шахрай. Он высказал мнение, что, видимо, Борис Ельцин станет первым и последним Президентом России, избранным прямым голосованием избирателей на альтернативных выборах.
Высказанная на прошлой неделе Егором Строевым идея об ограничении прав Президента и расширении полномочий Федерального Собрания, призывы Евгения Киселева к восстановлению в России монархии еще раз заставляют обратиться к институту президентства в России и разобраться в мотивах столь разных политиков и аналитиков, выступающих против нынешнего института президентства с его очень широкими правами и полномочиями. Что касается политиков демократической ориентации, то ими двигают два соображения. Первое – президент с подобными полномочиями оказывается после избрания свободным от любых обязательств не только перед своим электоратом, но и в отношениях с теми силами, которые привели его к власти. Ни Бурбулис, ни другие лидеры “Демократической России” никогда не забудут, как Ельцин обошелся с этой организацией, после того как она сыграла, по мнению ее лидеров, столь важную роль в победе Бориса Ельцина. Они хотят в случае сохранения института президентства иметь партнера с определенными взаимными обязательствами, а не стоящего над политической системой верховного правителя. Второе – с 1993 года, особенно после успеха ЛДПР на думских выборах, демократы боятся, что президентская власть может оказаться в руках лидера коммунистической или националистической ориентации, что будет иметь весьма печальные последствия для судеб демократии в России.
Деловые круги и складывающийся новый российский истеблишмент заинтересованы в ограничении прав Президента или же в его избрании не через прямые выборы по своим причинам. Новая российская элита, захватив власть и основные богатства страны, больше всего заинтересована в стабильности, преемственности и предсказуемости власти, от чего прямо зависит ее будущее. Феномен генерала Лебедя, способного стать президентом со столь широкими полномочиями с помощью народа на выборах, ее сильно пугает. Лебедь опасен в первую очередь тем, что он не находится под ее надежным контролем. Нынешние олигархи заинтересованы в дележе власти через закулисные переговоры и полюбовные соглашения за спиной широкой общественности. После того как власть и богатства поделены, они не нуждаются ни в демократии, ни в прямых выборах, ни в народном волеизъявлении, если у них нет гарантии что исход выборов полностью предсказуем.
Болезнь Президента и перспектива досрочных выборов подталкивают разные группы современной политической элиты принять срочные меры по изменению Конституции по части президентских полномочий и порядка его конституирования. Трудно сказать, насколько в этом преуспеют противники прямых выборов Президента и сторонники ограничения его прав и полномочий, но тот факт, что НТВ и его хозяева готовы восстановить даже царизм, лишь бы не допустить генерала Лебедя к власти, а народ к прямым выборам Президента, означает, что действительно возможность досрочных выборов становится все более реальной.
Андраник МИГРАНЯН
