Сегодня уже, наверное, ни у кого не вызывает сомнений, что Россия фактически вступила в новую фазу президентской избирательной кампании. Еще не успели отгреметь фанфары в честь победы Бориса Ельцина на выборах, еще недавно казалось, что мы имели монолитную партию власти и единую оппозицию. Сейчас же со всей очевидностью можно констатировать, что как партия власти, так и оппозиция стремительно разбиваются на фрагменты.
Фрагментация оппозиции понятна: поражение на выборах, необходимость политических выводов, коррекции стратегии и тактики привели к тому, что мы стали свидетелями “разборок” между Зюгановым, Анпиловым, Тюлькиным, Бабуриным и другими. Кратковременная консолидация партии власти накануне выборов с почти достигнутым монолитом после вытеснения из властных структур группы Коржакова-Барсукова-Сосковца в связи с болезнью президента и отходом его от активной политической деятельности после выборов обернулась стремительным дроблением этого монолита на части. Подобное развитие политического процесса в России не может не вызвать чрезвычайной озабоченности у аналитиков, поскольку страна столкнулась с очень серьезными кризисными явлениями, связанными как с тяжелым экономическим и финансовым положением, так и с сохранением территориальной целостности. И в этой ситуации дробление и партии власти, и оппозиции может привести к параличу власти, фактически – к исчезновению субъекта политической власти и воли. А это грозит тем, что экономические, социальные, межнациональные и иные процессы полностью могут выйти из-под контроля, как это уже было в период 1990-1991 годов при Горбачеве.
Видимо, не случайно, пытаясь заострить внимание общественности на углублении кризиса в стране в плане управляемости экономических и социально-политических процессов, один из кандидатов на президентских выборах (М.Шаккум) оформил свою предвыборную программу в виде проектов президентских указов, носящих исключительно чрезвычайный характер.
Элементы “паралича власти”, державной воли наглядно видны на примере Чечни. Попытки урегулирования конфликта и отношение к самому этому урегулированию со стороны основных политических сил свидетельствуют о том, что в сложившейся ситуации никто не берет на себя ответственность за принимаемые решения. И практически генерал Лебедь действует на свой страх и риск, опираясь не столько на мандат, данный президентом, сколько на поддержку избирателей, проголосовавших за него, да еще – ряда средств массовой информации.
В условиях дистанцирования президента от властных решений основные политические силы и лидеры заинтересованы не столько в решении насущных экономических, социальных и политических проблем, сколько в укреплении собственных политических позиций, в мобилизации административного, информационного и финансового ресурса для обеспечения выгодной для себя обстановки к началу борьбы за президентское кресло. Об этом свидетельствуют действия всех тех политических лидеров, которые в случае неблагоприятного развития ситуации, связанной с болезнью президента, могут претендовать на президентский пост.
Думаю, что чеченский кризис наиболее наглядно демонстрирует подобное поведение основных политиков – Черномырдина, Лужкова, Зюганова, Строева, Лебедя, Чубайса… Многие из них озабочены не столько его разрешением, исходя из государственных интересов, сколько тем, чтобы не допустить резкого усиления позиций конкурентов. Именно этим следует объяснить, на мой взгляд, и противоречивые заявления В.Черномырдина по поводу миротворческой деятельности А.Лебедя. Прекрасно понимая непопулярность продолжения войны в Чечне и поддерживая усилия по ее прекращению, но не желая наделить лаврами победителя секретаря Совета безопасности, премьер косвенно дезавуирует его деятельность, назвав заключенные им соглашения “политической декларацией”, не имеющей юридической силы.
В качестве предвыборного шага можно оценить, по-моему, и высказывание Ю.Лужкова по этому же вопросу. Явно нацеливаясь на ту политическую нишу, в которой находится Лебедь, и выступая как политик державно-патриотического толка, Лужков резко отрицательно оценил его действия, назвав это “капитуляцией Российской армии” в Чечне.
Не предлагая своих решений этого вопроса, выступают и Зюганов, и Бабурин. Все это, скорее, политическое маневрирование, далекое от действительного стремления решить чеченскую проблему военным или мирным способом. Потому что речи о том, чтобы войну прекратить, боевиков разоружить и обеспечить территориальную целостность России, иначе как благими пожеланиями не назовешь…
Таким образом, Россия вступает в полосу очень сложного развития, когда власть фактически оказалась как бы “разлитой” между различными структурами (региональными и федеральными), когда отсутствует единая державная воля, когда вместо консолидированных действий основные политики и политические силы заняты не столько решением важнейших государственных проблем, сколько маневрированием и укреплением собственных позиций, готовясь к президентским выборам. Это все может обернуться тяжелыми последствиями.
Андраник МИГРАНЯН
