Фильм Александра Невзорова “Чистилище”, показанный в понедельник прошлой недели на ОРТ – канале, более всего доступном зрителям огромной страны, заканчивается картинкой, на которой застыли новомученики кавказской войны, “братки”, их станут называть “федералами” к концу бесславных военных действий, а сейчас их начало. Только что предводительствуемые Полковником (на актере В.Степанове отблеск его прежних работ – Михайлы Ломоносова и честного русского служаки-милиционера в “Холодном лете 53-го”), ребята эти в нечеловеческом напряжении сил освободили больницу, которую скоро предательски сдадут чеченцам. В этой финальной картинке любой мало-мальски сведущий в искусстве человек разглядит подобие иконы, зря что ли фильм назван “Чистилище”, а убиенные за родину солдаты, с незапамятных времен известно на Руси, идут прямиком в рай. Вот ведь, в открытую говорят авторы, к какой высокой мысли подвели мы вас. Но через два часа кинодейства, нашпигованного визуальными образами кровавой людской мясорубки и звукорядом, где все заглушает матерщина, зритель был доведен до полной неспособности воспринимать какие бы то ни было мысли. Хотелось даже просто физически очиститься от зрелища, услужливо поставленного на дом, – стать под душ, а в глаза закапать каких-нибудь капель, чтобы смыть только что виденное.
Был бы фильм документальный, может, другим было бы и отношение к показанному. Хотя и в документальных телесюжетах репортер Невзоров с постоянством использовал прием провокации. Хотя и документалисту положен некий нравственный предел, я еще скажу об этом. В художественном же произведении есть граница – рампа, отделяющая происходящее на сцене, на экране от публики. Для Невзорова, безудержно рвавшегося делать настоящее кино, особая радость затащить зрителя через рампу на сцену, где разыгрывается аутодафе: участвуй, но даже слабо вякнуть в знак протеста не моги!
Особенная же творческая задача автора – приобщить зрителя к эстетике дымящейся крови, настоящей ли, человечьей крови, либо к бутафорской, выгнанной из свекольного сока. Вряд ли случайно “Чистилищу” предшествовала серия невзоровских репортажей на ОРТ под названием “Дикое поле”, где этим самым полем представала Россия, идущая в XXI век. Уже тогда человека с камерой, избравшего предметом своего наблюдения то, что как-то не полагается видеть постороннему взгляду – расчлененные трупы, процесс убийства и казни, я уподобила про себя хищной птице. Не тому бравому орлу-тевтонцу, что грозно расправлял крылья в заставке телевизионного “Дикого поля”, а грифу-стервятнику, терпеливо выжидающему невдалеке от поля битвы последнего вздоха смертельно раненной жертвы.
Мне говорят, в том числе и люди молодые: автор “Чистилища” напоминает о том, что мы так быстро забыли, – об ужасах чеченской войны.
Не ужасов надобно нашим истерзанным нервам. Ужасов в сегодняшнем кинематографе бессчетно, смотрите тот же “Апокалипсис наших дней” Копполы (чьи лавры, как мне кажется, не дают покоя кинорежиссеру Невзорову). Правды нам надобно, правды.
Кто-то, помнится, пересказывал мне зарубежный фильм “Дикий глаз”. Это история аса-кинооператора, который, зная о готовящемся террористическом акте, не делает даже попытки его предотвратить и, никому ничего не сообщая, спешит отснять ошеломительный эксклюзивный материал. Оставив в удобной позиции особым образом защищенную камеру, оператор неспешно уходит из кафе, где женщины, дети, пожилые люди беззаботно болтают, пьют кофе, едят мороженое. Через минуту здесь раздастся взрыв. Жертвы? Ну что ж, так устроено от веку, что жертвы были, есть и будут. Дело же репортера – информация, новость, сенсация…
Я против того, чтобы гербом моей страны стал дикий глаз на диком поле.
Татьяна СЕРГЕЕВА.