Теперь они еще выпустили целый компакт под названием “Бричка”.
В испанском баре “Коррида”, что на Кузнецком мосту, я пережил самый настоящий приступ. На следующее утро мне звонили и говорили, что я там, оказывается, лихо отплясывал и цеплялся к официанткам. В тот вечер у меня была настоящая коррида. Настроение мое поддерживала цыганская группа “Русская рома”. Вот до чего доводят подобные проекты, с руководителем которого мы сегодня и беседуем.
– На самом деле проекта никакого и нет. Проект – это слишком химическое слово. Я всю жизнь занимаюсь этим. 15 лет назад было нормальное явление и это не было зоопарком, как сейчас. А почему не попса? Почему я увлекся именно цыганами? Но во-первых, потому, что я сам цыган, и весь состав группы – это моя семья. В молодости параллельно цыганской музыке я увлекался хард-роком и т.д. Но с годами это прошло, и я понял, что эта моя музыка. Вообще я по жизни максималист. Я или делаю, или не делаю. Я люблю крайности. Среднего быть не должно. Вообще я считаю, что художник не должен быть голодным, и артист также. Когда человек голодный, он агрессивный, а эта агрессия, она обязательно как-то проявится и скажется в его творчестве.
– А может, в этой агрессии и есть главная изюминка?
– Я так не считаю. Человек не должен быть голодным.
– А с чего началось создание этой группы? Кому пришла в голову такая идея?
– Цыганской музыкой я занимаюсь давно. Вся группа – это моя семья. Тут работает моя жена, родная сестра моей жены, двоюродная сестра моей жены, родная тетка моей жены, родной племянник, двоюродный брат. Все достаточно банально и просто.
– А когда именно официально образовалась ваша семейная группа?
– До 90-го года существовал определенный цыганский коллектив, где работали все наши родители. На каникулах мы приезжали, гастролировали с родителями. Пришло время. Родители стали старенькими. И просто мы от лица молодого поколения решили продолжить карьеру родителей. Никаких глобальных задач шоу-бизнеса мы перед собой не ставили. Все пришло само собой. То, что вы называете проектом, записи компакт-диска и т.д. – об этом и речи тогда не шло и не шло бы до сих пор, если бы мне не предложили. Проблем нет, кроме рекламной компании группы, чтобы о ней еще больше узнали народа. Хотя мы и сейчас на жизнь не жалуемся. На концерты приходят, и – что самое удивительное – приходит молодежь, которая начинает тоже заводиться. Ведь в эту музыку надо войти, и ты сам автоматически растворишься в ней. В этой гармонии души и тела.
– Очень гармонично идет беседа. Единственный вопрос, который не дает мне спокойно слушать и сопеть… Кто предложил записать вам компакт и разве вы не хотели заработать на этой группе деньги?
– Начнем с первого. Когда мне предложили записать компакт, я подумал, что коль предлагают, значит, это кому-то нужно. Есть такой некоммерческий благотворительный фонд “Попечители”. Президент этого фонда Суханов Саша. Потом были еще и другие помощники, которые видят что-то хорошее в этой музыке. Есть такая девушка Арина Сысова. Она помогала нам. Есть в Красноярске коммерческая фирма “Гранд”, президентом которой является Сергей Николаевич Цирюльников. Конечно, без денег в шоу-бизнесе ничего не сделаешь. Поэтому наши друзья нам очень сильно помогли. Эти люди нам больше внушили, что это действительно нужно; реклама народная, диски и т.д.
А насчет денег, конечно, мы зарабатываем, как можем. Я никогда верил советским идеологам, что творчество надо делать на голодный желудок. Мы всегда зарабатывали деньги, но не очень много, но нам хватало. Все нормально. Мы без куска хлеба не останемся. Все равно мы будем работать, нас будут слушать и мы будем зарабатывать деньги, сколько нам положено. Наше творчество – это душа, а не заранее продуманный по плану коммерческий успех. Деньги нужны, конечно. Но мне, например, не надо 20 лимузинов, 30 квартир и т.д. Зачем? В могилу-то все равно это все не заберешь. Есть у меня дом, друзья, еда, машина, одежда и что-то еще по мелочи, и все… мне больше ничего не надо, да и не нужно. Пусть лучше у тебя будет много друзей. Вот вчера сюда приехали мои старые друзья. Мы посидели, хряпнули, поговорили, попели… Все. Больше мне в этом мире ничего не надо. Кайф. Друзья и человеческие отношения – это самое главное. Такой душевный отрыв!
Русская музыка, а именно русская цыганская музыка не совсем схожа с настоящими цыганами. Но ведь даже русские берут свою музыку, песни из настоящего цыганского сердца.
– А какое оно, цыганское сердце?
– Надо послушать альбом. Можно спеть романс “Не уезжай ты, мой голубчик” в одном варианте, а можно в другом, цыганском. Это будут разные вещи. Поэтому надо именно послушать нас. Вообще вот наш последний альбом предназначен для индивидуального прослушивания и желательно в наушниках. Желательно в таком состоянии, когда человеку плохо. Причем это независимо от возраста. У каждого бывает какой-то дискомфорт души и, надев наушники, к середине альбома человек чувствует какое-то расслабление. Пусть он не понимает слова, но он понимает музыку. Надо прочувствовать ее. В 93 году мы были в Африке, и был у нас концерт для посольства. Послы, советники и т.д. Вот посол Канады сидел рядом с нашим послом, и мы исполняли романс “Звездная седина”. Я смотрю: жена этого посла сидит и плачет. И потом она рассказала послу, что она прочувствовала всем сердцем и поняла эту песню, не понимая слов.
– Чем цыгане отличаются от русских, кроме внешних факторов?
– Я знаю очень много цыган по всему миру. Мы были на Международном цыганском фестивале в Брно в 91 году, и там были представители разных цыган. И все отличаются от нас. Нет у них вот той широты, задора, запаха костра и т.д. У нас другая энергетика. Русские люди – душевные люди. У нас склад цыганской души с русской. Все это впитано еще с молоком матери. Мы имеем свое лицо, несмотря на то, что сейчас очень много развелось подобных проектов… Мы даже не репетируем свои выступления. Их невозможно репетировать. Все настолько машинально получается, что сами ребята уже не понимают, что они поют. Просто ноги идут в пляс. Даже молодежь не сдерживается и идет танцевать. У нас все естественно, и каждый раз мы начинаем по-новому, без грустного осадка. Мы делаем свое дело с душой и полной отдачей. Я думаю, что это нельзя не заметить.
– А что по-вашему настоящее искусство?
– Настоящее искусство возникает тогда, когда перестает существовать языковой барьер. Вот вы слушаете Род Стюарта, а я Монтсеррат Кабалье. И нам вовсе не обязательно понимать, о чем она поет и переводить ее песню. Мы просто проникаемся. Мне нужна энергетика.
– Все гораздо проще. Я со всем согласен. Но есть еще тут одна деталь. Просто мы, слушая того же Рода Стюарта, представляем свой образ в этой песни. Мы перевоплощаемся и входим в эту песню, как в другой мир. Мы сами создаем себе некую иллюзию. Когда он поет свои баллады, то мы начинаем вспоминать свои баллады, свою любовь. Когда он начинает петь какие-то забойные вещи, то мы и ведем себя подобным образом. Когда “Иванушки” поют песню “Кукла”, тысяча девочек плачет. Почему? Потому что они вспоминают, представляют себя. Ведь все это было в их жизни. Любовь, слезы, мечтания. Песня – это зеркало нашей жизни.
– Какое отношение вы питаете к сегодняшнему модному течению в музыке?
– У меня создается ощущение, что всяк изгаляется, как может, в попытке придумать что-то новое, но в итоге ничего нового он не придумывает. Велосипед уже изобретен. Я понимаю, что им труднее, чем нам. Мы должны преподать формы 100-летней давности, а им надо сделать в музыке что-то новое, какой-то переворот.
– Каждый человек, причисляющий себя к тому или иному виду искусства, ставит своей главной задачей воздействие на людей. Ведь вы доводите людей до приступа эпилепсии. Как вам не стыдно? Нельзя же так обращаться с людьми! Они же люди…
– Не знаю. Мы не пытаемся ничего делать. Мы же не знаем, как появился Бог, мы не знаем, как появились мы, и т.д. Мы делаем то, что мы делаем. Но, наверно, это душа. Если это зажигательная вещь, то и он зажигается. Все очень просто. Для того чтобы войти в нашу музыку, совсем не обязательно хавать экстази. Ну стопочку водочки на печень положить совсем неплохо. Даже полезно. Все очень просто. Все в мире взаимосвязано.
– Ваш новый диск называется “Бричка”, а ваш ансамбль называется “Русская Рома”. Как переводится последняя формулировка?
– “Русские цыгане”. А что такое бричка – всем понятно. Кстати, хочется вернуться к вопросу о коммерческом успехе. Роль нашего продюсера исполняет Виктор Чайка, а я являюсь руководителем. Я пишу все аранжировки, тексты и т.д. Витя занимается пробиванием дороги в шоу-бизнесе. Будучи неизвестным в этом мире, ведь мало что можно сделать хорошего. Вот сколько мы уже сотрудничаем, Виктор не заработал на этом еще ни рубля. Но ему интересно работать с нами, хотя я хотел бы, чтобы он зарабатывал деньги и у него был прямой интерес к тому, что мы делаем.
– А вот что вас не удовлетворяет в сегодняшнем шоу-бизнесе? От чего ему надо вылечиться и сталкивались ли вы с ситуацией, когда вас кто-то очень сильно подводил, подставлял?
– Сталкивались. Конечно. В шоу-бизнесе сейчас из 100% творчества существует всего 10%. Шоу-бизнес сейчас перенаселен дешевыми артистами, полуфабрикатами. О музыкальном образовании я уже не говорю. Меня коробит, когда какая-то супергруппа выходит на сцену и гитарист начинает одним пальцем лениво ковырять на гитаре, то мне просто смешно. Это дикость. Хорошие музыканты при этом сидят без куска хлеба. Вообще я мало что понимаю в сегодняшней жизни и в сегодняшнем времени. Я считаю, что продавец должен торговать, а музыкант должен играть. Я не знаю, но мне кажется, что идет деградация общества. Шоу-бизнес очень болен. В основном ведь сегодняшняя музыка ничего не несет людям. Ничего. Может, и я не исключение. Но есть сегодня и артисты, настоящие артисты: Киркоров, Сосо Павлиашвили, Игорек Саруханов. Раньше существовала аттестация артиста, а сейчас этого нет. Помнишь фильм “Мы из джаза”? Когда там говорят, что мы зарабатываем по 100 рублей с концерта, а им отвечают: “Да ты что, по 100 рублей сейчас цыганам только платят”. Аттестационные комиссии раньше действительно были. На них определялся уровень исполнителя, профессионализм. Сейчас же говорят, что публика – главная комиссия, но пардон… Если про меня все средства массовой информации будут долбить через каждые пять минут, что это хорошо, это хорошо, то народ через какое-то время начнет действительно думать, что это хорошо. Ведь массовая информация, ТВ, газеты – это такая штука, с помощью которой можно очень сильно воздействовать на людей. И люди становятся дебилами закодированными.
Нам навязывают многих артистов. Вот “Голубые глазки”. Говорят, что это хорошо, но ведь это же дерьмо собачье. Просто нас перекормили этими песнями, и мы действительно стали думать, что эта вещь очень хорошая. Почему? Потому что раз ее показывает все телевидение, о ней пишут все газеты, крутят все радиостанции, значит, это хорошо. Значит, это действительно музыка, раз к ней такое внимание. Я никогда не отнимаю ни у кого кусок хлеба. Но ведь должны быть какие-то рамки. Народ надо воспитывать. Стадо надо вести.
– Наши никогда не умели шить одежду и не научатся. Так пусть они ее не делают. Пусть лучше выпускают вкусные конфеты большим тиражом… Делайте то, что можете делать. Зачем размениваться?
– Именно.
– А давайте сделаем вам маленькую рекламочку. Вы в “Корриде” каждый день работаете?
– Да. У нас контракт до конца года и, кроме воскресенья и понедельника, мы работаем здесь каждый день. Приходите. Веселитесь!
– Скажите, а ни кажется ли вам, что все это безумие жизни, музыка и т.д. связана с концом века? Время бешеное. Ритм жизни не дает расслабляться?
– Нет. Не надо все так драматизировать. Надо смотреть проще на мир. Не так уж все и плохо. Как говорит наш друг Отар Кушанашвили, “До блестяще все”! Все хорошо! Просто я говорю свое мнение. Я не понимаю просто сегодняшней культуры. Вот и все. Может, кто-то не понимает нашей культуры. Я не знаю, почему у нас такая ситуация. Это связано не с концом века, а с нестабильностью в обществе. Я неделю назад приехал из Испании. Нормальная страна. Народ хорошо живет. Все спокойно, хотя там тоже конец века. У нас вся проблема в неуверенности в завтрашнем дне. Нет стабильности. Если нет стабильности, то от этого и идет вниз шоу-бизнес, музыка, культура. Народ ведь очень злой. Все, что я говорил сегодня, – это мое личное мнение.
– Вы по жизни трудоголик или образ зажиточного Обломова вам пришелся бы по душе?
– Я не знаю и скажу одно. Твое материальное состояние производится в основном благодаря твоему труду. А может быть, это зависит от человека. Если бы, например, у меня было 3 машины, 3 дома, за меня бы делали все дела по дому, то у меня бы было больше времени заниматься творчеством. Ведь все (в большинстве) известные талантливые люди – они не бедствуют. Джон Леннон. Огромный дом, белый рояль, машины… Пушкин – была усадьба, няня… Времени заниматься творчеством было больше, т.к. не было у тебя больше никаких забот. Когда человек разменивается на глупые занятия, то он просто теряет свое золотое время, с помощью которого он бы мог уже что-то сотворить уже новое. Совсем не обязательно быть нищим, чтобы писать хорошие стихи или песни. Художник не должен быть голодным. Опять же…
– Мне кажется, что в этой фразе имеется в виду не желудок, а что-то другое. Что-то сложное. Верите ли вы в то, что существует несколько жизней? Что некоторые люди утверждают, что они помнят свою прошлую жизнь?
– Конечно, верю. Есть закон Ломоносова: ни одно вещество само собой не появляется. Все откуда-то идет. Человек переходит из одного образа в другой. Вот почему например у меня такой характер. Почему именно такой? Все откуда-то идет. По поводу жизней… У меня есть настоящий законный целитель, имеющий лицензию. Он лечит людей и вылечивает. Он мне сказал такую вещь, что в прошлой жизни я был убийцей. Поэтому Господом я назначен в этой жизни искупать свои грехи в прошлой жизни, и я помогаю другим людям. Он боль какого-то человека принимает на себя. Он несет свой крест.
– А есть ли у вас какие-то духовные ценности и есть ли в этом мире такое место, где вы находитесь в абсолютной гармонии с самим с собой?
– Такое место есть. Когда я летом выезжаю на природу, беру удочку и тихо в камышах сижу. Вода, огонь и земля. Больше людям ничего не надо. На огонь можно смотреть бесконечно, по лесу можно гулять бесконечно и о чем-то рассуждать. Если бы еще не надо было есть и работать, то я не вылезал бы из леса.
– А не кажется ли вам то, что вот эти чувства, которые человек испытывает, когда приезжает в свое любимое место на планете, они тем и хороши, что они не ежедневные? Если бы находиться в этой гармонии с самим собой каждый день, то со временем это бы наскучило, и самое главное – эти чувства бы со временем прошли и ты воспринимал бы это без какой-то радости. Ведь все же проходит со временем, и поэтому не надо передозировки собственных чувств. Нужны перемены в жизни. Небольшие, но нужны. Вот где романтика? Когда ты куда-то летишь, то ты живешь в предвкушении новой жизни, нового мира. Когда ты прилетаешь, твоя иллюзия рассеивается, и со временем ты хочешь снова улететь к себе на родину и ты живешь в предвкушении встречи со своей работой, семьей, друзьями. Но когда ты возвращаешься и в “Шереметьево”, тебя встречает чмошный прапор с засаленными рукавами, который не рад твоему приезду. Он не рад. У него на роже это написано. Тогда ты снова тешишь себя иллюзиями и хочешь в другой мир. Мы счастливы в воздухе, на нейтральной территории.
Эта мысль не мной изобретена, а изобретена на слух главным редактором журнала “Ом” Игорем Григорьевым. Я давно в душе понимал все вышесказанное, но не мог воспроизвести на слух, а Григорьев мне помог.
Извините, продолжаем…
– Так вот, что касается духовных ценностей, то лично для меня – это добро. Если ты будешь делать добро, то и тебе будут делать добро. Это закон жизни. В людях я ценю порядочность и доброту. Я не люблю непорядочность, хамство. Людей я все-таки стараюсь прощать. Если мне, например, не отдают долг, то я не буду вызывать бандитов. Зачем? Значит, этот человек или свинья, или ему тяжелее, чем мне. Давайте жить дружно!
– Чем бы вы еще с удовольствием занялись в жизни, кроме того, чем вы занимаетесь сейчас?
– Ничем. Отвечу коротко. Это моя жизнь. Это счастье, когда человек занимается тем, что ему дано, и тем, что он хочет. В этой жизни я не хотел бы ничем заниматься.
– А как правильно, вы группа, хор или ансамбль?
– Группа. Хор это немножко не то. И слово ансамбль мне не нравится. Каким-то совком веет. Группа “Русская рома”. Вот так лучше.
– Цыгане горячий народ?
– Да. Очень. Цыгане сами заводятся, когда они поют. Русских надо завести, а мы сами заводимся и других заводим. Я не знаю, откуда это берется. Наверно, по каким-то генам. Не надо думать, что откуда берется. Я не знаю этого. Зачем пудрить себе мозги. Мы сейчас пишем новый русскоязычный альбом. Я дал первую песню Вите Чайке, и он начал разбирать все по полочкам. Я сказал: “Витя, тебе понравилось?” Он сказал: “Да”! Все. Больше здесь не надо никаких анализов. Они не нужны. Нравится или не нравится. Этого достаточно. Надо воспринимать так, как это есть.
– Цыгане славятся еще и тем, что умеют гадать?
– Я не умею. У нас этим занимаются женщины. Девочки умеют. Нагадают все, что хочешь. Мне очень обидно, когда цыган сейчас воспринимают, как мартышек в зоопарке. Грязные, мошенники и т.д. Нормальные мы. Конечно, есть и грязные, мошенники, гадалки, бандиты… Но ведь у русских дерьма тоже много. У каждого народа есть свои “Да” и свои “Нет”. Не надо шовинизма. Относитесь нормальной ко всем нациям.
– А вы боитесь конкуренции? Ведь самая большая конкуренция – это время. Мы должны подстраиваться под то время, в котором мы живем.
– Интересный вопрос. Мы пришли к главному. Надо было с этого и начать. “Старые песни о главном” почему вызвали такой интерес? Потому что старые, хитовые песни аранжированы под современный лад. Все. Мы опять же подходим к закону Ломоносова. Что-то потерялось, что-то приобрелось. Потерялось старое звучание оркестра, приобрелось новое. Чем наш альбом отличается? Здесь введено много новых инструментов, которые вы услышите только у нас. Это усовременивает звучание. Но главная окраска все же осталась того времени. Надо правильно совместить старое с новым. У нас это получилось нормально. Послушайте сами.
Антон ЖЕЛНОВ.
