Массовое увлечение патриотизмом застит всем глаза.
Культовый тренер Алекно говорит про шалого волейболиста Спиридонова: не знаю, плевал он или нет в польского болельщика, а если даже плевал, я за него; я б ещё не то сделал, если б меня провоцировали.
Коля Писарев жалуется вечером в ресторации: Родина, долг, высшие проявленья духа-а, мне приходится перед генеральными матчами вылавливать подопечных в клубах. «Отарик, давай без имён!».
Всеми нами любимый Акинфеев никак не признает, что он уже не тот, что в ЦСКА чахнет Чепчугов, что позиция «страж» самая слабая в сборной, а впереди Ибрагимович, а в активе позорные мячи от «Урала», и надо бы, чтоб не гробить биографию и себя, взять тайм-аут.
Иностранцам теперь можно всё.
Какая-то козявка, приехавшая с Якином, оскорбляет Рахимова, а Кришито бросается с кулаками на бокового судью, как будто у его апломба есть хоть какие-то подпорки (если у апломба вообще могут быть основания). Я и правда думаю, что этих «мечтательных аутсайдеров», приехавших в гости и делающих нам одолжение, надо останавливать. По-обывательски, ударом в рожу, на карнавальный манер. Эти парни с их «фак ю» сентенции переросли…
Вообще-то я хотел написать сегодня о болельщиках моего ЦСКА, надругавшихся над моим благоговейным отношением к футболу; о том, как ожили – на время? – Смолов и Аршавин, но, благодарение небесам, можно написать о другом. Увлажняющем глаза.
О возвращении Марии Филатовой.
Тем, кто ненавидит меня за вычурность, докладываю: это и называется эманацией божественного. Возвращение Марии Филатовой – редкая по нынешней погоде история, где речь не про деньги. А про сердцебиение при слове «Родина»; про экологию души, чахнущей без Родины и вдали от неё. Филатова гимнастическими подвигами прославила мою Родину, потом уехала и попросилась назад. Родина не сразу, но сказала: да. Конечно, ДА!
