Многим читателям “Взгляда” может не понравиться то, о чем я скажу, но промолчать не могу, мысли об этом не дают мне покоя. Из окна моего рабочего кабинета видны Пушкинская площадь и улица Тверская. Именно отсюда я смотрел на бэтээры в марте прошлого года, на танки в трагические дни августа, отсюда видел митинги под белыми знаменами, черными, желто-голубыми… Из этого окна я увидел и то, что началось утром 23 февраля, а увидев – вышел, как всегда, на улицу, чтобы послушать людей, поговорить с ними.
Мне было горько смотреть на то побоище, которое развернулось в феврале на Тверской. Я все время думаю: какие причины привели к такому ожесточенному противостоянию, какие силы столкнулись? Если на улицы действительно в тот день вышли десять тысяч различно настроенных людей, то это не та сила, против которой следовало выводить двенадцать тысяч сотрудников милиции, ОМОНа и дивизии Дзержинского. Зачем нужна была такая демонстрация силы? Даже если среди митингующих было всего десять процентов, как говорят, тех, кто искренне хотел пройти к могиле Неизвестного солдата и возложить цветы, то уже только ради них следовало не перекрывать центр города, а обеспечить людям возможность пройти к Александровскому саду.
Телевидение – безжалостная штука, которая, хотят того авторы передачи или нет, но умеет обнажить самую суть происходящего. Так в тот день в одной информационной программе сошлись сюжеты о возложении венков к Вечному огню руководителями России и о побоище на улицах Москвы.
Не знаю с достоверной точностью, но мне кажется, что сейчас существуют силы, которые стремятся отгородить Президента и руководителей России, действительно выступающих за демократию, от той массы народа, которая их избирала и доверяет. Еженедельник “Союз”, предшественник “Жизни”, предоставлял слово эти лидерам еще тогда, когда они были гонимыми, а партократия не позволяла поднять головы и свободно вздохнуть. Мы и сегодня готовы предоставить им наши страницы для любых выступлений, потому что видим в Борисе Ельцине и его соратниках будущее России… Но сейчас весь вопрос состоит в том, подтвердит ли народ в той труднейшей ситуации, в которой оказалась страна, свое доверие Президенту. Надо, чтобы подтвердил, и ради этого стоит работать. Но ради этого же – ни в коем случае нельзя допускать событий, подобных тем, что случились 23 февраля.
Для меня термин “красно-коричневые” ничего не говорит, я не знаю – где одни, где другие, что под этими определениями скрывается и какие люди “туда-сюда” входят. Но я хорошо знаю, как опасно для страны новое деление на красных и белых. Уже однажды страна это пережила. И сегодня моя страна – Россия – не должна делиться ни по каким цветам, все силы должны быть направлены на то, чтобы поднять ее из руин, в которые она превратилась.
Допускаю, быть может, я не во всем прав. Но факты – вещь упрямая, и когда я узнаю, с какой легкостью аппарат Президента и правительства отфутболивает многих журналистов, которые пытаются пробиться к лидерам России за информацией из первых уст – у меня появляется поневоле мысль, что какие-то силы заинтересованы в том, чтобы отрезать людей, имеющих возможность принимать решения, от непосредственного контакта с прессой. Звоним мы, к примеру, в приемную вице-президента, а нам отвечают, что к нему записано в очередь 50 журналистов, и советуют перезвонить через неделю. Но через неделю уже нам это интервью будет не нужно, потому что уйдет время, изменится ситуация. Неужели нельзя найти 15-20 минут для разговора с прессой? Урезанная гласность, в какой бы форме это ни выражалось, никому еще пользы не приносила.
Многие журналисты говорят, что сегодня между нами и лидерами государства воздвигаются искусственные барьеры, а тех усилий, которые предпринимает для разрушения этих барьеров лишь вице-премьер М.Полторанин – все еще недостаточно.
Наш еженедельник стремится к тому, чтобы дистанция между читателями и лидерами России была не столь ощутимой. Мы отказались от названия “Союз”, потому что сегодня нет самого Союза, а утверждать что-либо на его обломках – бессмысленно. Когда перед нами встал выбор: Союз или жизнь, мы выбрали “Жизнь” и стали выходить под таким названием с января нынешнего года. Теперь к этому слову прибавились еще два – “люди и события”. Мы решили на своих страницах рассказывать не только о текущих событиях и тех, что стали достоянием истории, но и о людях, которые эту историю делают, оставаясь зачастую неизвестными.
Нам удалось избавиться от политической зависимости, но мы попали в другую, еще более жесткую – зависимость экономическую, причем созданную структурами, оставшимися от прошлого. Их в свое время создавали для того, чтобы к широкому читателю не могли пробиться издания, малоугодные ЦК КПСС. В результате образовался мощный монополист – “Союзпечать” при Минсвязи, который и сегодня диктует нам свои условия. Таким образом, одни бывшие стараются не допустить нас, журналистов, до широкого читателя, другие – к лидерам государства. Мне известно, что наш еженедельник поступает в аппарат как руководства России, так и бывших союзных республик – ныне суверенных государств. Но я не уверен, что наши публикации доходят до тех лиц, которые принимают решения и от которых зависит ход событий в государстве. Напечатали мы, к примеру, материал о “динамике” смертности в Москве, показали на примерах, что впервые у нас смертность превышает рождаемость, а это означает – происходит старение, вымирание нации. Конечно, хотелось бы, чтобы такую публикацию увидели руководители государства, чтобы они еще раз задумались – куда ведут страну и какой ценой нам этот путь дается.
На днях я впервые был свидетелем голодного обморока – на остановке автобуса. Я видел, как приехала “скорая”, привычно поставила диагноз об обмороке и увезла несчастного старика. Мы должны, обязаны писать о таких фактах, свидетельствующих – как тяжко обходятся народу бесконечные эксперименты над ним, но об этих фактах должны узнавать хотя бы из наших публикаций и те, кто может влиять на ход “экспериментов”.
В печати я работаю уже много лет, был главным редактором “Комсомолки”, и тогда всегда предупреждал молодых журналистов – осторожнее пишите о человеке, помните, что из-за вашей публикации его могут снять с работы, упрятать в тюрьму. К счастью, те времена ушли в прошлое, но сейчас властвует другая крайность – никто не обращает внимания на публикации. Печать может выступать до хрипоты, а должностные лица либо разводят руками, либо вообще никак не реагируют.
Я не знаю, как работает с материалами прессы Президент, но думаю, что самые острые и нелицеприятные выступления должны попадать к нему на стол в первую очередь. Может быть, в таком случае у нас будет исключена возможность таких безрадостных событий, как те, что произошли 23 февраля, и, если хотите – опасность нового Фороса.
Лев КОРНЕШОВ,
главный редактор еженедельника “Жизнь”.
