Проказа… Это страшное слово заставляло людей трепетать от ужаса еще в глубокой древности. Пожалуй, за всю историю человечества не было существ более гонимых и презираемых, чем прокаженные. В средневековой Японии по приказу императора их собирали в группы по сто человек и закапывали в землю живыми, в Китае несчастных загоняли в лес на съедение зверям. В Европе церковь отпевала больных лепрой еще при жизни, затем они надевали на себя черные халаты с капюшонами и колокольчиками и отправлялись мыкаться по свету, словно живые трупы. Куда бы они ни пришли, местные жители, услышав тихий звон и увидев обезображенные болезнью лица, гнали несчастных прочь. С 15 века за прокаженными присматривали монастыри, позже их держали в закрытых поселениях, именуемых лепрозориями. Пытаться лечить проказу начали только в нашем веке, после того, как американец Фейджерт открыл сульфоны, группу препаратов, усиливающих природный иммунитет. Дело осложнялось тем, что ученые не могли найти животных для опытов – ведь звери проказой не болеют. Кроме одного девятиполосого броненосца из Южной Америки. Наконец, его нашли и выделили 100 граммов чистого возбудителя проказы, которые и положили начало современным вакцинам.
Есть лепрозорий и недалеко от Москвы, на 92 километре Ярославского шоссе. Получив разрешение в Минздраве, преодолев внутренний страх заразиться, я отправился туда. До Загорска добрался на электричке, потом пересел на автобус, довезший меня до деревни с лиричным названием Зеленые Дубравы. Вместе со мной из автобуса вышли три школьника и старушка. Я спросил у нее, как пройти в лепрозорий и не очень ли это опасно.
- Пойдем, – говорит, – сынок, со мной, я там работаю. А заразиться не бойся, мы тут по 40 лет живем и ничего, пока здоровые.
Ворота лепрозория открываются прямо на шоссе. К моему удивлению, школьники завернули туда. Как пояснила старушка, это дети медперсонала, который живет тут же. Директор учреждения Николай Голощапов меня уже ждал. Первым делом я у него уточнил, не опасно ли здесь дышать и касаться окружающих предметов?
- Вот народ! – воскликнул Николай Михайлович. – Что ж вы все так проказы боитесь? Да туберкулезом заразиться гораздо проще. Садись и слушай. Сейчас во всем мире насчитывается до 15 миллионов прокаженных, основная часть которых живет в Индии, Китае, Южной Африке и Южной Америке. В СНГ их примерно 4 тысячи, а лепрозориев 14, по одному в каждой бывшей республике. Стало быть, наш – единственный на всю Россию, сюда поступают все больные из 46 областей, 4 краев и 12 автономных республик. Открыт наш лепрозорий в 1936 году, по приказу Президиума Верховного Совета, территорию нам выделили 41 га. Клиника рассчитана на 60 коек, а лечится здесь 45 человек. В год к нам поступает от двух до пяти больных, лечение продолжается от полутора до трех лет. Но и потом мы держим человека под контролем – это на всю жизнь. Уникальные лекарства – дуцифон и димоцифон производим здесь же, хотя реактивов и оборудования, конечно, не хватает. Недавно разработали новый препарат, который испытывается даже на больных СПИДом. С самого начала наша клиника была задумана как база для научных исследований, каждый год к нам приезжает до двух тысяч студентов и врачей. Здесь им представляется редкая возможность посмотреть на живых больных.
- Кстати, болезнь сама по себе очень интересна, – продолжает Николай Михайлович. – Возбудитель лепры очень похож на туберкулезную палочку и называется микобактерия Ганзена, по имени ученого, открывшего ее в 1871 году. Передается лепра в основном воздушно-капельным путем, через легкие, хотя прямых доказательств этому нет. Французские врачи, например, считают, что заразиться проказой не так-то просто. С больным надо долго жить бок о бок, пользоваться общей посудой, полотенцем, бельем. Вообще, здесь еще много неясного. Конечно, заболевают далеко не все – должна быть генетическая предрасположенность. Это как судьба, ведь подхватывать лепру умудряются не только в экзотических странах, но и в Москве. Инкубационный период колеблется от года до тридцати лет, но чаще всего первые признаки появляются через шесть-семь лет. (Зря он это сказал, теперь я лет 10 буду их ждать. А.И.) Вначале на коже появляются пятна, вокруг нервных окончаний возникают нечувствительные уплотнения, лицо превращается в так называемую “львиную морду”. Поражаются кости, внутренние органы, тело просто начинает гнить заживо. При этом внешний вид, конечно, не фонтан. Да сам сейчас увидишь. От некоторых больных отказываются родственники, и они не хотят отсюда уезжать. Да я бы тоже не уезжал. Летом здесь красота! Лес, природа, они огородики свои имеют, копаются там целыми днями, овощи выращивают. Раз в полгода, после того, как прокаженные перестают быть заразными, мы отпускаем их домой на месяц, есть комната свиданий и здесь. У больных два телевизора, биллиард, домино, кино три раза в неделю. Недавно к нам приезжали датчане – обещали прислать новые телевизоры, а шведы установят два холодильника. В общем, пока живем. Бывает даже, у нас очень интересные люди лечатся. Сейчас вот диктор Би-Би-Си лежит, недавно – зам.министра обороны, он в Конго заразился, Генсек Союза молодежи Лаоса…
Главный врач лепрозория, добряк и шутник Владимир Стекловский повел меня в корпус к больным. Признаюсь, я испытывал некоторый трепет внутренних органов. На лестнице запах хлорки и лизола смешивался с ароматом блинов. Зашли в холл. Три мужика, один из которых негр, играли в домино, передвигая костяшки обрубками пальцев. Увидев фотоаппарат, быстренько разошлись. Негр, оказывается, и есть диктор Би-Би-Си. Пошли дальше. В первой палате я был повергнут в шок от вида единственной, лежащей там уже много лет больной. Это было похоже скорее не на человека, а на разлагающийся труп. От рук остались культи, из глаз течет какой-то гной, запах вокруг специфический… Ужас. В соседней комнате бабуся, правда, не такая страшная, как первая, пекла блинчики. От угощения я вежливо отказался – обедал недавно. В коридоре сидели другие больные, при моем появлении все они спешили скрыться или закрывали культями лица, боясь камеры. Некоторые были настроены весьма агрессивно. Я не стал искушать судьбу и вышел на свежий воздух. Наверное, они чувствуют, когда их боятся.
Темнело. Я ехал в электричке, а перед моими глазами стояли какие-то виновато-печальные, изуродованные лица прокаженных. Государство выделяет им 120 рублей в год на одежду и с недавних пор 39 рублей в день на питание. Врачи, за такую работенку достойные места в раю, перебиваются на нищенские оклады. Да и не удивительно – ведь одна шестая суши давно превратилась в огромный лепрозорий.
Алексей ИЛЬИН,
фото автора.
