На днях наш корреспондент встретился с Михаилом Шуфутинским, который только что вернулся из Киева. Вот что рассказал певец о своем путешествии в ближнее зарубежье:
– Несколько дней своей жизни я посвятил столице Украины. Сначала заехал в гости к своему другу, лидеру Украинского Демократического Союза. Погуляли мы очень недурственно, но каким-то образом меня основательно продуло. Причем на следующий день мне предстояло выступать на огромном шансонном фестивале в Дворце “Украина”, причем, разумеется, в качестве хэдлайнера.
Поутру я проснулся и понял, что моему голосу уже ничто не поможет. На сцене “Украины” я не выступал довольно давно, поэтому данный факт был особенно обиден. Фестиваль назывался “Осенний шансон” (!) и изначально был запланирован на октябрь. Но событие переносилось несколько раз и в результате состоялось в самый разгар малоросской зимы. Название, правда, так никто и не догадался поменять. Также никто не сообразил согласовать программы участников. В результате Гарик Кричевский, вышедший на сцену первым, вдохновенно спел на бис мой “Крещатик”, песню, которой я собирался закончить. Люба Успенская начала выступление с “Любы-любаньки” (которую я записал вместе с ней на самом первом любином альбоме).
Но наши артисты во время выступления коллег всегда сидят в гримерках, наводят марафет и ничего не слышат, потому эту же песню спустя полчаса жизнерадостно выдал ничего не подозревающий Вилли Токарев. К началу выступления Вилли в 10 вечера стало отчетливо ясно, что мой коллектив опаздывает на двенадцатичасовой поезд. Что делать? Спеть две песни и вежливо откланяться? За сценой дикая суета, мой директор Наташа Бережани разносит в пух и прах всех местных организаторов. В результате, ведущий не находит ничего лучшего, чем выскочить на сцену с букетом цветов и с широченной улыбкой предложить Вилли закругляться: “Так как Шуфутинский опаздывает на поезд!” В зале, разумеется, свист, бедный Вилли стоит на сцене в самом дурацком положении, в каком только можно оказаться: “Знаете, а я собирался спеть вам еще…”. Из зала, конечно, орут: “Еще Вилли, давай Вилли!”, и Вилли продолжает петь под дружные аплодисменты зала и матюги администраторов за сценой.
Когда я наконец собрался выходить, времени было уже более чем в обрез. Но тут вместо меня в зал выскакивает ведущий и начинает судорожно благодарить спонсоров и организовывать какую-то игру с залом на тему “спой сам свой шансон”! Народ ничего не понимает: если Шуфутинский опаздывает, то что здесь делает этот… ? В добавление ко всему какой-то в жопу пьяный мужик из зала начинает орать со всей дури: “Чуть помедленнее кони!”, причем так, что все явственно чувствуют, как Владимир Семенович переворачивается в гробу. В общем, когда вышел на сцену, я был настолько зол, что забыл про простуду и спел лучше, чем когда-либо. Даже высокие ноты в “Сингарелле” выдал, как лет пятнадцать назад. И закончил-таки “Крещатиком”, как и собирался.
Зал пел хором, а спустя полчаса мои ребята уже впрыгивали на ходу в отходящий поезд.
Виктор СМИРНОВ.
