“Преступление – красная нить, пронизывающая бесцветную кайму жизни”, – говаривал Шерлок Холмс.
Такими “красными нитями” в изобилии пронизана политическая жизнь Латинской Америки в ХХ столетии. Этот причудливый континент явил миру великое многообразие диктаторов. Бесконечен перечень их преступлений. Но были среди них люди отважные, незаурядные, немало сделавшие для развития своих стран и народов.
Фигура диктатора – одна из ключевых в творчестве таких крупнейших писателей ХХ столетия, как Алехо Карпентьер, Габриель Гарсиа Маркес, Аугусто Роа Бастос, Марио Варгас Льоса.
Случалось так, что диктатура оказывалась единственным механизмом, позволявшим преодолеть экономический кризис, побороть сепаратизм региональных лидеров, ослабить внешнюю зависимость. Диктатура в ее латиноамериканском варианте – это, как правило, жестокая тирания, все же не перерождающаяся в тоталитаризм. Церковь, масонские ложи, разного рода тайные общества, наконец, семья – на основе всех этих институтов рано или поздно взрастало сопротивление тирану. Общество в этих странах никогда не распадалось на “человеческую пыль” (как это случилось, например, в фашистской Германии).
Под жестокими ударами системного кризиса в России нашлись люди, обратившие свой взор к периодам правления латиноамериканских военных режимов, стремясь отыскать в них универсальную парадигму преодоления экономического спада, хаоса и безвластия. Действительно, некоторые из этих режимов (далеко не все!) заложили основы сравнительно успешной применительно к условиям своего континента модели экономического развития. Но вместе с тем бывший чилийский президент Патрисио Эйлвин был глубоко прав, когда говорил: если что и показал опыт латиноамериканских тиранических режимов, так это лишь то, насколько сильны на континенте глубинные демократические традиции.
Доминиканская Республика – одна из наиболее динамично развивающихся экономик Карибского бассейна – медленно, но верно преодолевает мрачное наследие диктатуры Трухильо – самого кровавого тирана в истории Латинской Америки.
ТЕАТР ГЕНЕРАЛИССИМУСА ТРУХИЛЬО
В честь святых – королевский декрет -
Веселиться народу велено.
И поет сестра расстрелянного,
Королевский славя портрет!
Хосе Марти
По дороге из курортного местечка Пунта Кана в столицу Доминиканской Республики я попросил водителя такси заехать в провинциальный городок Игуэй. Величественная церковь, построенная в 1957 г. по французскому проекту на окраине города, филиал государственного университета, а дальше – колониальные дома, узкие улочки, затрапезные торговые лавки, разбитые дороги, груды строительного мусора и как апофеоз – городской рынок, невероятно грязный, зловонный, захламленный и даже какой-то зловещий.
– Совсем дезорганизованное место, – вдруг произнес водитель. – Зря сюда поехали. Завтра выборы. Не дай Бог, какие беспорядки, случится что, а я буду виноват, что вас сюда завез. Первый раз такого туриста вижу. А, так вы из России? Ну, тогда ладно…
– Скажите, – спросил я, желая поддержать разговор, – а здесь что, всегда так было? Вот так “дезорганизовано”, как вы говорите?
– Нет, что вы, – оживился пожилой водитель. – При Трухильо все было лучше. Дороги были хорошие, мусор убирали. Работа у всех была, в больницах чистота и порядок, не то что сейчас.
– Так что же, при диктатуре, выходит, все хорошо было? – я крайне удивился такому повороту разговора.
– Нет, не все, конечно, – уточнил мой собеседник. – Тех, кто был против диктатора, он убивал. А в остальном да, хорошо все было. Не воровали, то есть как бы воровал один Трухильо. А другим он воровать не давал.
КЕННЕДИ КАК ОРГАНИЗАТОР ПОКУШЕНИЯ
Президент Доминиканской Республики, отец новой нации, благодетель отечества, восстановитель финансовой независимости, покровитель изящных искусств и литературы, кавалер Большого Креста папского ордена Святого Григория доктор Рафаэль Леонидас Трухильо Молина был человеком театральным. Нет, он никогда не был ни актером, ни режиссером. Он любил театральность в жизни.
За 30 лет своего правления (начиная с 1930 г.) диктатор коренным образом модернизировал некогда чрезвычайно отсталую, захолустную страну: построил мосты, дороги, бесплатные больницы для бедных, создал самые современные вооруженные силы и самую эффективную спецслужбу среди всех стран Карибского бассейна.
Генералиссимус ценил порядок, ему нравилась безукоризненная военная выправка, безупречная, без единого пятнышка белоснежная форма, он обожал военные парады. Великолепный стрелок, разносторонний спортсмен, блестящий танцор, элегантный кавалер, неотразимый похититель женских сердец, он спал не более четырех часов в сутки и обладал загадочной способностью не потеть при любой жаре. Истории жизни Трухильо посвящено огромное число исторических исследований и несколько художественных произведений, из которых своей достоверностью выделяется бестселлер Марио Варгаса Льосы “Праздник козла”.
На первых порах своего правления Трухильо не только миловал своих противников, но и приглашал наиболее способных из них к себе на службу. Одного из них, “регионального барона” Антонио де ла Масу, в течение двух лет руководившего повстанческой войной в горах и взятого в плен войсками Трухильо, диктатор самолично освободил из тюрьмы и, присвоив звание лейтенанта, сделал одним из своих личных адъютантов.
– Говорят, ты хороший стрелок, – улыбаясь, произнес диктатор. – Будет время, пойдем в тир, и я попробую доказать, что и Трухильо не из худших. А пока возьми вот это, – Трухильо протянул пленнику своей револьвер. – Когда я тебя разочарую, ты убьешь меня…
Тридцать лет спустя, 30 мая 1961 г., Антонио де ла Маса, к тому времени один из самых богатых людей в стране, окажется среди тех, кто будет поджидать в засаде автомобиль Трухильо. Покушение было организовано при участии ЦРУ по личному распоряжению президента США Джона Кеннеди.
Формально еще в 1952 г. благодетель передал президентский пост своему родному брату, на деле же оставался полновластным хозяином страны вплоть до самой своей гибели. Однажды на обеде, где присутствовали “цвет и сливки нации”, диктатор вдруг заявил, что в целях оживления доминиканской демократии он, Трухильо, решил выдвинуть свою кандидатуру на пост губернатора одной из провинций… от оппозиции.
Присутствовавшие застыли в тревожном ожидании: какой еще сюрприз подготовил им всесильный генералиссимус? Не выдержавший тягостного молчания один из сенаторов, приближенных к Трухильо, вдруг поднялся и произнес прочувствованную речь, умоляя отца нации вернуться на пост президента, как того с нетерпением ждет весь доминиканский народ.
Речь сенатора Трухильо не понравилась.
– Я всегда любил женщин, – вдруг как бы невзначай заметил он. – Наши милые доминиканские женщины – от них я черпаю силы для служения любимой отчизне. Без них я никогда бы не сделал того, что мне посчастливилось совершить. В моих объятиях побывало немало самых красивых женщин этой страны. Но знаете ли вы, мои благородные друзья, кто была самая лучшая самка из всех тех, кого мне довелось “перекинуть” за эти годы? – Диктатор сделал эффектную паузу, поднял бокал с виски и посмотрел на свет налитую в него жидкость. – Да, друзья, это жена нашего многоуважаемого сенатора!
АКУЛЫ НЕ ОСТАВЛЯЮТ СЛЕДОВ
Сын Трухильо – Рамфис перенял от своего отца этот “frenesi fornicador”– любовный пыл, если выражаться благопристойно (те, кто читает по-испански, оценят это пикантное словосочетание, заимствованное мною из упомянутого романа Марио Варгаса Льосы “Праздник козла”). Вместе с друзьями – такими же ублюдками, как и он сам, Рамфис заманивал на свое ранчо молодых девушек, где их зверски насиловали, а потом, как правило, убивали.
Об этих похождениях сына тирана знала вся страна, но тот, кто дерзнул бы заявить об этом публично, неминуемо оказался бы в руках полковника Джонни Аббеса Гарсии – начальника зловещей службы военной разведки. Нередко арестованных живьем бросали в залив, кишащий акулами, – этот “чистый” способ расправы предпочитал сам благодетель. А потому многие противники диктатора считаются пропавшими без вести.
Полковник Гарсиа, подобно своему шефу, обожал театр. В молодости он промышлял странным бизнесом: выкапывал скелеты из могил и за гроши продавал их студентам-медикам. Он любил повторять шутку о том, что за годы своей службы на посту начальника военной разведки он вернул в землю значительно больше человеческих костей, чем в свое время оттуда выкопал.
Тончайший знаток низменных сторон человеческой натуры, обладавший поразительной способностью устанавливать контакты с отбросами общества в тех городах, которые он едва знал, полковник Гарсиа обставлял ликвидацию противников режима с присущим ему зловещим вкусом.
Один из диссидентов, кстати образцовый семьянин, был убит в публичном доме в Гаване хозяином заведения, который будто бы был возмущен садистскими наклонностями клиента, истязавшего его “девочек”. Другой, никогда прежде не замеченный в содомском грехе, нашел свою смерть в мерзком притоне для педерастов в Мехико, причем проведенная судебно-медицинская экспертиза констатировала наличие у него спермы в заднем проходе. Бульварная пресса смаковала грязные подробности. Таким образом, противники режима уничтожались дважды – физически и морально.
США: FALSAS AMISTADE
Трухильо приказал ликвидировать своего бывшего секретаря – талантливого писателя и драматурга, испанского республиканца-эмигранта Хосе Алмойна, сочинявшего пьесы и эссе на темы морали, которые затем выходили за подписью первой леди – жены диктатора. Эта первая леди едва ли могла написать без ошибок свою фамилию, тем не менее официально была провозглашена великой писательницей и моралисткой. Уехав в Мексику, этот ловкий литератор выпустил на деньги гватемальского правительства книгу, в которой представил диктатора выродком рода человеческого. Правда, предусмотрительно подписался псевдонимом. Одновременно в Аргентине он издал еще одно сочинение, на этот раз под собственным именем, где вознес благодетеля до небес. Предательства Трухильо не прощал никому. Но и чернить память старого приятеля не пожелал. Алмойна был изрешечен автоматной очередью в центре мексиканской столицы.
Среди творений как бы первой леди особый и вполне заслуженный успех имела пьеса “Falsas Amistades”. На русский язык это можно перевести как “мнимые друзья”. Для Трухильо “мнимыми друзьями” оказались американцы. На протяжении многих лет диктатор служил США верой и правдой. Он первым среди правителей латиноамериканского континента объявил войну Германии и Японии. В годы холодной войны антикоммунизм стал официальной идеологией Доминиканской Республики. Любой гражданин США, будь то сенатор, конгрессмен, член президентской администрации или просто чиновник, возвращался из города Трухильо с богатыми подношениями. Не все нравилось американцам в политике Трухильо. И проблема, разумеется, состояла не в нарушениях прав человека и даже не в дерзком похищении агентами Трухильо проживавшего в Нью-Йорке оппозиционера профессора Галиндеса, который ко всему прочему был еще агентом ЦРУ. Профессор по старой доброй традиции отправился на корм морским хищникам.
На эти проделки своих “сукиных сынов” американцы всегда смотрели сквозь пальцы. Дело в другом. Трухильо поставил доминиканскую таможню под государственный контроль, установил жесткие условия для привлечения иностранного капитала. Но главное, ему удалось выплатить весь внешний долг, как много позднее, между прочим, это сделает Чаушеску. Это обстоятельство, скорее всего, и оказалось для диктатора роковым.
ДВА ВОЖДЯ ПОСЛЕ ДОЖДЯ
В конце 50-х гг. обстановка в Центральной Америке и странах Карибского бассейна начала вызывать у США беспокойство. В 1959 г. на Кубе произошла революция, породившая во всем мире великие надежды и огромный энтузиазм.
Режимы Кастро и Трухильо по своему политическому и репрессивному содержанию имели немало общего, хотя, например, Трухильо не устраивал над былыми соратниками показательных процессов в стиле Ульриха – Вышинского, не организовывал массовых репрессий против священников и не осуществлял “стройки века” вроде никелевого комбината в Моа или атомной электростанции в Сьенфуэгосе на Кубе, а Фидель не скармливал оппонентов акулам, предпочитая “старый добрый” расстрел. Справедливости ради отметим, что сегодня режим Кастро значительно смягчился.
Была между двумя “вождями народов” и еще одна общая, причем крайне неприятная для США черта. Фидель, как и Трухильо, стал на путь освобождения от американской зависимости. Это не могло не вызвать глубокой тревоги у лидера свободного мира – президента Кеннеди. И он приказал ЦРУ действовать. Однако организованная при содействии США высадка кубинских эмигрантов в Заливе Свиней в апреле 1961 г. позорно провалилась. В отставку со своего поста отправился директор ЦРУ Аллен Даллес – великий магистр шпионажа прошлого века, которого писатель Илья Эренбург назвал однажды “самым опасным человеком на земле”. Режим Фиделя созрел и вскоре окончательно “упал в объятия” СССР. США остались у разбитого корыта.
А тут еще Трухильо… В июне 1959 г. на территорию Доминиканской Республики высадились повстанцы, которым, по версии самого Трухильо, покровительствовал Фидель Кастро. Однако многие уже тогда полагали, что без ЦРУ здесь не обошлось. Правительственные войска наголову разгромили мятежников – пленных по приказу Трухильо не брали.
Но дни тирана уже были сочтены. Введенные по настоянию США международные санкции парализовали экономику республики, войну диктатору объявила осмелевшая католическая церковь, епископы которой вдруг вспомнили то место из “Суммы теологии” Фомы Аквинского, где говорилось о допустимости убийства тирана. В стране сложился разветвленный антидиктаторский заговор; его участники, среди которых преобладали родственники лиц, пострадавших от Трухильо, находились в непосредственном контакте с представителями американских спецслужб.
По какой-то странной прихоти Трухильо в последние недели своей жизни перестал пользоваться услугами охраны. По его словам, он не желал походить на Фиделя Кастро. А может быть, понимал, что обречен. Бежать из страны, подобно Батисте, он не захотел, хотя американские “друзья” ему это настоятельно советовали.
“COMETODOS” И “COMESOLOS”
Никак не пойму, почему экономика
развивается хорошо, а народ живет плохо?
Генерал Медиси
Вопрос, вынесенный в эпиграф, принадлежит третьему по счету президенту Бразилии эпохи правления военных. Этот вопрос простого и честного офицера и политика, на мой взгляд, лучше всего характеризует основное противоречие, характерное для стран латиноамериканского континента.
Путешественнику зачастую трудно понять, почему в стране – тропическом раю, где круглый год светит солнце и сами по себе зреют плоды манго, куда прибывают миллионы богатых туристов со всего мира, где идет интенсивное строительство, где делают прекрасный ром и знаменитые на весь мир сигары, большинство населения живет в обветшавших домиках, построенных еще в XIX веке, а то и просто в лачугах без света и канализации, покупает продукты и одежду на рынках типа виденного мною в городе Игуэй, лишено качественного медицинского обслуживания, полноценного образования и каких-либо перспектив в жизни. Почему здание международного аэропорта построено из бамбука, почему в стране фактически отсутствует пенсионная система, почему столь ужасны государственные больницы, почему значительная часть населения все еще неграмотна?
Причина номер один – коррупция и неэффективность государственного аппарата. После смерти Трухильо и последовавшего периода нестабильности, завершившегося высадкой в 1965 г. американских морских пехотинцев, президентом в 1966 г. стал доктор Хоакин Балагер, который в эпоху Трухильо был спичрайтером диктатора. Кстати, на последних выборах в мае 2000 года Балагер (ему на сегодняшний день исполнилось 94 года, и он давно ослеп) вновь выставил свою кандидатуру на пост президента от Реформистской социал-христианской партии, получив почти 25 % голосов избирателей. Его оппонентами были Иполито Мехиа от Доминиканской революционной партии и Данило Медина от Доминиканской партии освобождения. Президентом стал Иполито Мехиа, получивший в первом туре почти 50 % голосов избирателей.
Даже в самых захолустных поселках мне приходилось видеть плакаты:
La esperanza de la gente -
Hipolito el Presidente!
В вольном переводе это означает: народ с надеждой говорит, что президентом станет Ипполит!
Надо сказать, что доминиканцы – люди весьма политизированные, что не мешает им относиться к основным партиям с изрядной долей иронии. Для каждой из них придуманы клички, например “Cometodos” (“Всех сожрем!”) или “Comesolos” (“Сами съедим, а другим не дадим!”). Те, кому удается достичь степеней известных в партийной или административной иерархии, как правило, немедленно пристраивают на хлебные местечки своих родственников и друзей, создавая мнимые рабочие места, что, естественно, тормозит эффективное экономическое развитие.
На протяжении 20 лет президент Балагер и сменявшие его в двух случаях представители Доминиканской революционной партии Антонио Гусман и Хорхе Бланко действовали в интересах 30 наиболее влиятельных “семей”, поделивших между собой экономику страны. Каждый год разворовывалось не менее 2 млрд долл., которые оседали на счетах в швейцарских банках. Лишь с приходом в 1996 г. президента Леонеля Фернандеса, представителя правой Доминиканской партии освобождения, коррупцию удалось обуздать. И сразу же экономика пошла в рост. Но одновременно резко возросло социальное неравенство, что и предопределило поражение правых.
Другим фактором, тормозящим экономическое развитие, стало привлечение псевдоинвесторов, которые фактически за бесценок вывезли из страны огромные запасы янтаря, полудрагоценных камней, серебра и нанесли значительный ущерб неповторимой природе острова. На экономике страны негативно сказывается и наплыв гаитян, которые бегут из соседней страны в Доминиканскую Республику в поисках хоть какой-нибудь работы.
В свое время Трухильо, стремясь воспрепятствовать притоку нелегальной рабочей силы в страну, учинил на границе с Гаити жестокую резню, жертвами которой стали более 20 тыс. гаитян, правда, впоследствии выплатил правительству Гаити компенсацию – по 30 долл. за каждого убитого.
Огромный ущерб экономике наносит производство поддельных сигар и другой продукции, которая не подпадает под налогообложение. Попытки решить эту проблему, предпринимаемые правительством, столь же безуспешны, как и в России.
Технологическая зависимость от развитых стран Запада, отсутствие собственной фундаментальной науки, рост внешней задолженности не позволяют Доминиканской Республике занять привилегированное место в мировом разделении труда и в конечном счете обрекают ее на перманентную зависимость от конъюнктуры мирового рынка. Последнее обстоятельство, впрочем, не особенно печалит доминиканцев. Ибо худшее в их истории, без сомнения, уже позади. Как говорят в этой стране, грустным человек бывает лишь после первой рюмки рома – чудесного напитка, воспетого в рукописях Генрихом Гейне, который выдерживается в дубовых бочках пять или десять лет. После второй он становится сентиментальным, после третьей – сильным, а после четвертой – слабым.
К посетителям из России эта поговорка, разумеется, не имеет отношения.
