Терпеть не могу вытесняющее традиционное вежливое обращение к людям на “вы” панибратское обращение “ты”. Последнее обрушивается на нас с экранов телевизора, рекламой на улицах, бросающимися в глаза значками у распространителей разнообразной заморской продукции: “Будь проще!”, “Хочешь похудеть – спроси меня, как!”, “Внеси ясность!”, “Нажми и откуси!”, “Полон орехов – съел и порядок!”. Эти языковые кальки с английского, где местоимение второго лица не имеет, как в русском, четкого разделения на “ты” и “вы”, возвращает, на мой взгляд, носителей русской речи чуть ли не в эпоху феодализма, где крепостных до седых волос кликали Палашками да Васьками, а дворянских отпрысков чуть из пеленок величали Марьями Гавриловнами да Петрами Ивановичами. Кстати, последнее очень даже в отечественном духе, потому как, обращаясь к человеку по имени-отчеству, тем самым его батюшку уважительно поминают.
Обращение на “ты”, необыкновенно у нас сегодня распространившееся, вроде бы как должно указывать, что общество помолодело, кипит избытком юных сил. Но так только кажется. Судя по количеству отмечаемых юбилеев, а также по готовности, с какой празднуем без разбору праздники всех народов и религий, находимся мы пока в периоде, носящем привкус позднесоветского застоя.
Те, кто кличут нас: “Эй, ты!” – прежде всего плоховато знают русский язык и традиционные обычаи нашего населения, рассматривая его в основном как некую довольно инфантильную массу потенциальных потребителей, покупателей, пользователей и т.д., которым нужно навязать товар или услугу. Однако мотивации, опробованные повсюду в мире, у нас почему-то не действуют, более тонкая работа здесь требуется. Конечно же, в большинстве своем мы народ доверчивый, безоглядно доверяющий слову.
Но что гораздо важнее: мы – народ серьезный. И уж если переходим на “ты”, так вовсе не из панибратства. “Не горюй!” – прежде всего человек говорит так самому себе. А потом и близкому родственнику, и соседу, и соседу соседа. “Не горюй, брат! Перемелются горе и беда, раздоры и нестроения, перемелются – мука будет. А мука забудется. Невзгоды уйдут, а память о том, как поддерживали друг друга в трудную минуту, останется. И детям нашим скажем о том, и внукам”.
Сколько раз показывают по ТВ фильм “Не горюй!” – столько раз смотрю его. Потому что это больше, чем кино, больше, чем искусство. О чем плачет герой великого Серго Закариадзе, устроивший по себе поминки в последние дни своей жизни? Лишний раз хотел удостовериться, кто из его друзей как к нему на этой земле относится? А может, то вовсе не герой, а сам актер, сыгравший Отца солдата Великой Отечественной, отвернулся к окну и смахнул слезу – сияет красой за занавеской Божий мир, и так жаль с ним расставаться навечно… И почему в этом прекрасном мире не жить всем по-братски?
Сценарист Резо Габриадзе и режиссер Георгий Данелия взяли да и перенесли действие романа французского писателя К.Тилье на грузинскую почву, поместив действие в девятнадцатое столетие. А заодно сумели воплотить в советском фильме 1969 года всечеловеческую мечту о братском состоянии мира, где, хочется верить, люди могли бы жить в мире и согласии, без лжи и вражды, гордясь достижениями друг друга, а не истребляя в войнах лучших своих представителей…
“Не горюй, сестра!” – доносится до меня в сегодняшнее время из дали трех десятилетий. “И ты, брат, не горюй! – отвечаю я. – Будь здоров и счастлив!”
Татьяна СЕРГЕЕВА.
