В Америке, сообщает Лев Наврозов, мода на пышную грудь, но все еще ценятся бедра англосаксонского типа: узкие. У нас мода на Веру Павлову, девичья фамилия Десятова, прозвище Червонец. На грудь и бедра небесного животного. На пронзительные стихи. Вот она появилась в дверях, как гений чистой красоты. Вот сказала: “У меня новая книга”. Добавила (радостно): “Без опечаток”. Добавила (смущенно или с ностальгической грустью): “Без мата”.
Всегда страх читать вторую книгу поэта: за первой – вся предыдущая жизнь, ее много; а тут сразу видать, кто да, кто нет.
Ну что такое М – Ж? Сортир на вокзале. У поэта иная реальность. Считалка Веры: “М – Ж./ Мертв – жив./ Ненужное зачеркнуть.” Далеко Пригову до Павловой!
Название книги – “Второй язык”. На контртитуле факсимильно: “А еще/ брала в рот/ лягушку,/ вкусную-вкусную, как родниковая вода, вкусная,/ как растаявший горный хрусталь…/ Танька проспорила./ Лягушка таяла во рту,/ вяло ворочаясь, словно второй/ язык”. Лейтмотив: “Жить страшно. Жить странно. Жить больно. Жить очень смешно”.
Владимир ПРИХОДЬКО.
ВЕРА ПАВЛОВА: ЗАПОМНИТЬСЯ ВЕЛИКОЛЕПНОЮ
***
Мы любить умеем только мертвых.
А живых мы любим неумело,
приблизительно. И даже близость
нас не учит. Долгая разлука
нас не учит. Тяжкие болезни
нас не учат. Старость нас не учит.
Только смерть научит. Уж она-то
профессионал в любовном деле.
***
У меня ничего с ним не было.
У меня с ним все уже было.
Самый короткий путь
от ничего до все.
Самый скользкий.
Самый безопасный,
если предохраняться.
***
Тебе нужно было отдать все.
Но всего у меня уже не было.
У меня не было прошлого – оно прошло.
У меня не было будущего – оно прошло бы.
Но самое главное, у меня не было тебя.
У меня не было тебя. Никогда не было.
***
Исполнил меня, как музыку,
и голый пошлепал в ванную.
Смотрю – из его кармана
высовываются мои трусики.
Ворье, собираешь коллекцию?
Вытащила, заменила
парадными, чтобы милому
запомниться великолепною.
***
Мы с Андреем катались на лодке.
Мы с Андреем приплыли на остров.
Мы с Андреем лежали на травке.
Мы с Андреем смотрели на небо.
Вдруг – лицо его вместо неба,
вместо солнца – красные губы.
Он завис надо мною, как ястреб,
чтобы камнем упасть на жертву.
И упал бы, да я увернулась.
И скользнул вдоль румянца вприпрыжку
плоским камушком по-над водою
первый мой поцелуй. Самый первый.
