Мартин ШАККУМ
Когда же наконец уйдет в отставку правительство Примакова – вот вопрос, наиболее часто дебатируемый в либеральных средствах массовой информации. Называются конкретные даты, конкретные кандидаты на пост премьера. “Кабинет Примакова, – пишут модные журналисты Кошкарева и Нарзикулов, – оказался на грани банкротства. А вместе с ним на грани банкротства оказалась и вся страна”.
А ведь еще сравнительно недавно мало кто сомневался в исключительной прочности позиций российского премьера. Письмо Примакова председателю Государственной Думы с предложением о заключении “пакта о ненападении” между президентом, правительством и Государственной Думой многим представлялось сильнейшим политическим ходом. Известно, что предложения Примакова, касающиеся невозможности роспуска Государственной Думы и отставки правительства, были сделаны им без согласования с президентом. Ельцин – единственный человек, которому эти предложения не давали ровным счетом ничего. Разве что право бесплатного проезда в общественном транспорте – за исключением такси! – после ухода на пенсию…
Специалисты по конституционному праву хорошо знают, что угроза импичмента носит для президента иллюзорный характер. Таким образом, в выигрыше от “пакта о ненападении” в случае его подписания осталось бы исключительно правительство, точнее, сам г-н Примаков.
ПЕРВЫЙ ПРОКОЛ
Вопреки ожиданиям реакция думцев на предложение премьера оказалась довольно прохладной. Активно поддержали эту идею только фракции ЛДПР, НДР и “Российские регионы”; эти фракции, как правило, соглашаются со всеми внутриполитическими инициативами правительства.
“Договариваться о том, кого распускать, а кого не распускать, – это некорректно. Сама Дума на это не пойдет… Мы не собираемся садиться в карман ни к президенту, ни к председателю правительства. Мы будем выполнять свои функции”, – заявил спикер Государственной Думы Геннадий Селезнев. Мэр Москвы Юрий Лужков и вовсе назвал письмо Примакова “странным и поспешным”.
Оказалось, что премьер заметно переоценил свои возможности. Ситуация в стране в январе 1999 г. была уже не столь отчаянной, как после 17 августа, когда буквально все представители действующей политической элиты ухватились за фигуру Примакова, как утопающий за соломинку. Олигархи, депутаты, Администрация президента уже очухались после кризиса и отнюдь не горели желанием поддержать предложение, ведущее к резкому усилению позиций главы Кабинета.
Затея с “пактом о ненападении” оказалась первым проколом нового премьера. Другой ошибкой стали явно преждевременные рассуждения о восстановлении вертикали исполнительной власти и отмене выборов губернаторов.
С момента прихода к власти президента Ельцина баланс власти центр – регионы неуклонно смещался в сторону регионов. Попытка повернуть вспять эту тенденцию, как и следовало ожидать, была болезненно воспринята губернаторами.
ПРЕМЬЕР ПЕРЕХОДНОГО ПЕРИОДА
Источник силы премьера Примакова в том, что он не является ставленником какой-либо группы олигархов. Никому из них он ровным счетом ничем не обязан.
Примаков рассматривается Западом как серьезный политик. В свое время газеты обошла фотография: Мадлен Олбрайт и Строуб Тэлботт за столом в гостях у Евгения Примакова. Учитывая зависимость российской экономики от Запада, способность к установлению таких неформальных контактов дорогого стоит. Парадоксальным образом “чекиста” и “друга диктатора Саддама Хусейна” на Западе ценят и уважают куда больше, чем проамериканского “дорогого Андрея” Козырева. Именно Примаков сделал на посту министра иностранных дел все возможное, чтобы Россия смогла подняться с колен в своей внешней политике.
Умелыми политическими маневрами Примаков привлек на свою сторону влиятельнейшего председателя Совета Федерации Егора Строева и нейтрализовал потенциального конкурента – красноярского губернатора Александра Лебедя. Поддержав Лебедя в борьбе против местных “олигархов”, Примаков обозначил тенденцию к укреплению роли государства и исполнительной власти.
”Реформаторство, которое не ведет к укреплению государственности, – провозгласил он, – не является подлинным реформаторством”.
Примаков стремительно набирал политический вес. Неудивительно, что вскоре о нем заговорили (кто искренне, а кто, возможно, с провокационными целями) как о наиболее вероятном преемнике Ельцина. В ходе международных визитов в Примакове многие усмотрели фактического главу государства.
В повестке дня со всей остротой встал вопрос: станет ли премьер Примаков президентом России до 2000 г.? Сам Евгений Максимович отрицал всякие президентские амбиции. “Всякое безумство, – говорил он, – должно иметь предел. Я исчерпал свое, согласившись на премьерство. Бороться за президентство не намерен. Возраст не тот, понимаешь!”
Известно, однако, что язык дан человеку для того, чтобы скрывать свои мысли…
Растущие авторитет и активность Примакова вынудили президента вопреки совету врачей отправиться на похороны короля Иордании Хусейна, чтобы продемонстрировать всему миру, кто же действительный хозяин в России. Не удовлетворившись этим, Ельцин разыграл потрясающий спектакль: на глазах у миллионов телезрителей он заставил Примакова чуть ли не на крови поклясться, что он и не помышляет о президентстве. А затем в своем “фирменном”, “византийском” стиле заверил премьера, что он-то уж непременно доработает на своем посту до 2000 г. Милая, старая песенка. Кто только не слышал ее из уст Ельцина в былые годы: Гайдар, Грачев, Коржаков, Чубайс, Немцов, Черномырдин, Кириенко. Или, быть может, это последнее предупреждение президента, адресованное премьеру?
ПРАВИТЕЛЬСТВО ЗАДЕВАЕТ КРАЙНИХ –
И ПРАВЫХ, И ЛЕВЫХ
На подконтрольном Березовскому телеканале появились неуклюжие, обернувшиеся конфузом попытки привязать имя Примакова к скандалам в авиационном бизнесе. Примаков как раз тот редкий политик, к которому компромат не “липнет”. В свое время его уже пытались представить агентом то ли КГБ, то ли МОССАДа под кличкой Максим, обвинить в сдаче несуществующих “полных списков советской агентуры” иностранным разведкам – все это лопнуло как мыльный пузырь. Примаков – человек, умудренный опытом государственной деятельности и заслуженно претендующий на определенное место в российской и мировой истории, разумеется, не станет подставляться по мелочам на манер пресловутых “членов Союза писателей”.
Что же касается “гебистского” прошлого премьера Примакова, то вполне готов согласиться с известным журналистом, заметившим, что генерал КГБ для него лучше, чем агент МВФ. Ибо есть надежда, что генерал КГБ хоть что-то сделает для России. В отношении агента МВФ такой надежды не может быть по определению.
Правительство, таким образом, наступило на все мозоли. Реакция не заставила себя ждать.
ЕДИНЫМ ФРОНТОМ
Стремительно растущий политический вес Примакова стал, очевидно, беспокоить президентскую Администрацию и самого президента. В свое время Администрация всячески препятствовала выдвижению Лужкова на пост главы правительства, опасаясь, что он способен, договорившись с коммунистами, добиться досрочного отстранения президента от власти. Теперь деятелям президентской Администрации стало казаться, что та же схема полным ходом реализуется Примаковым. Они поняли, что ошиблись в нем. Подобно Григорию Явлинскому они видели в нем некоего декоративного премьера – пожилого, уставшего человека, лишенного каких бы то ни было амбиций. С ним никак не связывались перспективы постельцинской России. Когда же стало ясно, что это не так, президента чуть ли не ежедневно стали стращать всякими ужасами в духе того, что Примаков уже осуществляет захват банков, почт и телеграфа по большевистскому сценарию.
Коммунисты также оказались перед непростым выбором.
Стремление побыстрее прийти к власти, казалось бы, должно было подталкивать их к раскачиванию ситуации, действиям по принципу: чем хуже, тем лучше. Для этого у них имелись все объективные основания. Коммунисты могли бы не голосовать за бюджет, поскольку он и в самом деле плох. Но в этом случае страна осталась бы без бюджета, а это полный хаос в экономике. Коммунисты могли бы призвать ко всеобщей забастовке и акциям гражданского неповиновения, но это дезорганизация всей системы управления.
А потому для коммунистов оставался единственный выход: проводить взвешенный, ответственный курс, критикуя кого угодно – антинародный режим вообще и предшественников Примакова в частности, обходя молчанием существующее правительство, а на деле поддерживая его. Такая позиция позволяла им постепенно наращивать силы перед предстоящими выборами. Ну а тем членам КПРФ, кому не терпелось ринуться в последний и решительный, предлагалось пойти на свержение режима “колонной” под водительством г-на Макашова.
РАСКАЧИВАЯ ЛОДКУ
Ближайшая задача антиправительственного блока правых “либералов”, олигархов, деятелей президентской Администрации и подконтрольных им электронных СМИ – выбить из-под Примакова руководителей экономического блока правительства. В печати уже промелькнула информация о том, что, отправив Примакова “на гауптвахту на 10 суток” (официально это называется “плановый отпуск в Сочи”), Ельцин фактически предъявил ему ультиматум: либо убрать из правительства всех коммунистов, либо уходить самому. “Либеральные” СМИ каждый день обвиняют правительство в неспособности улучшить экономическую ситуацию, но главное, получить очередные кредиты от международных финансовых организаций, без которых российская экономика неизбежно окажется в состоянии коллапса.
Просто поразительно, с какой быстротой электронным СМИ удалось мобилизовать разного рода западных “экспертов”, которые в один голос уверяют: если бы в правительстве были такие люди, как Гайдар, Чубайс, Кириенко, Борис Федоров, МВФ немедленно сам бы предложил деньги. Впечатляет и готовность, казалось бы, уже навсегда сошедших с политической сцены “либеральных” реформаторов немедленно вернуться в правительство и добиться немедленных успехов.
ТЕРПЕНИЕ МОЖЕТ ИССЯКНУТЬ
К чему может привести такая ситуация? Президент и его Администрация слишком слабы, чтобы из Кремля консолидировать власть, принимать ответственные решения и добиваться их реализации. В то же время они достаточно сильны, чтобы, объединившись с другими недовольными деятельностью Кабинета Примакова, заблокировать соответствующие усилия правительства.
В результате создаются два как бы параллельных мира. На одном уровне – политические элиты, ведущие борьбу не на жизнь, а на смерть. Все разговоры о консолидации, “пакте о ненападении” – всего лишь составные элементы этой борьбы, поскольку каждая сторона переговорного процесса преследует свои цели. Эта борьба, если она продолжится в нынешних формах, неизбежно приведет к радикализации политической обстановки.
ПРИШЛО ВРЕМЯ ОПРЕДЕЛИТЬСЯ
Программа выхода из кризиса с неизбежностью должна быть достаточно авторитарной и опираться на такие представления, как государственный порядок в сфере экономики, планирование, государственное регулирование. Именно с этого начинал свой “новый курс” президент Рузвельт. Однако даже если правительство буквально воспроизведет основные положения программы Рузвельта, оно будет с новой силой заклеймено в “либеральных” СМИ как коммунистическое и антирыночное. Вот почему правительство не может не только приступить к осуществлению последовательной экономической программы, но даже обнародовать ее.
Экономика трещит по швам.
