Аркадий Укупник, кому-то «Мурзик»

Рубрики: [Интервью]  [Музыка]  

С Аркадием УКУПНИКОМ побеседовали про животных, в том числе и двуногих, шоу-бизовской породы.

ДЕТИ VS ЖИВОТНЫЕ

– Аркадий, у нас такая традиция есть в передаче – мы пристраиваем бездомных кошек нашим зрителям. Сегодня это кот Мурзик.

– Это счастливое совпадение. Потому что в телефоне моей жены я именно под этим именем и записан. Почему-то очень любят наши жены называть нас «котиками», «мурзиками», «кисульками». Лишь бы зарплату приносили в дом.

– Как вы с супругой называете маленькую Соню? Она – Софья Аркадьевна?

– Софья Аркадьевна, да. Ну, она сама себя назвала в свое время. Она отказывалась откликаться на имя Соня. И когда мы спросили: «Как тебя зовут?», она сказала: «Дедя». Сейчас говорит: «Здравствуйте, я – Софья Аркадьевна». Но мы уже привыкли – Дедя.

– Я хотел бы понять – она пойдет в шоу-бизнес? Видите вы ее с Натальей на сцене или на экране?

– Ну, во-первых, она у нас была на сцене.

– Ну, нет. Я имею в виду профессионально, по жизни?

– Но все равно на мои 60 лет она вышла на сцену. В «Крокусе» спела. Ну, на самом деле я думаю, что она сама будет все выбирать. Она родилась 1 августа (2011 года – Е.Д.). Она – Лев. Ее остановить очень сложно. Вот если она захочет петь, она будет ходить весь день и петь. Захочет плакать – будет плакать. Очень сложно ее заставить что-то делать. Поэтому у меня прогнозов на сей счет пока нет.

– У тебя трое детей – от трех жен. Старший – Григорий, да, по-моему?

– Да. Он живет в Германии. Сделал меня уже дедушкой. И сейчас женился второй раз по горячим следам.

– Кто у тебя – внучка или внук?

– У меня – внучка.

– Как зовут?

Алиса. Вот, Григорий работает в Берлине с 19-ти лет. Уже абсолютно европейский житель со всеми минусами и плюсами. Недавно его видел, приезжал с новой женой. А вот дочь Юнна, кстати, работает на телевидении. Последнее место работы было у Симонян. Хотя Маргарита, когда я ей сказал об этом, она была крайне удивлена. Почему-то они все взяли не мою фамилию.

– Да, я обратил внимание, что и сын выбрал фамилию супруги – Лельчук, и Юнна – Никитина.

– Тут жены же, они же…

– Матери, матери, давай так все-таки.

– Матери, да. Как-то видимо повлияли.

– А Юнна необычное имя…

– Юнна – я придумал. Мне очень нравилось это имя. Юнна Мориц. И когда дочка появилась на свет, у меня почему-то возникло: «уно» – единственная. Что-то такое. Ну, первый – Гриша, он в честь деда назван был.

– По материнской линии?

– По моей линии.

– Понятно.

– Юнна, вот – как-то по наитию. Соня – ну, это был компромисс. Потому что моя настоящая супруга тоже со своим мнением. И мы долго это обсуждали.

– Какие были варианты?

– Варианты были: от Серафимы до Николь. И когда она появилась на свет, стало понятно, что она – так просто посмотрели – ну, никакая там не Николь, не Симона никакая. И это был компромисс. Хотя потом мы поняли, что у нас в поселке восемь Сонь. И в тот год это было самое популярное имя.

– Поселок – это про Рублевку мы говорим?

– Да.

– А если мы про населенные пункты начали речь, когда ты был последний раз в своем родном городе?

– Я скажу, где-то лет пять назад.

– Это гастроли были?

– Это были не гастроли. Это была какая-то поездка в Киев…

– Каменец-Подольский – это Западная Украина?

– Это юго-запад Украины. Рядом Ивано-Франковск, Черновцы, Винница, Львов.

– Там остались какие-нибудь родственники?

– Практически нет там никого

– Ну зато здесь теперь Софья Аркадьевна…

– Да. Три с половиной года. Но девушка очень серьезная. Управляет нашей семьей. И вообще всеми, кто с ней соприкасается, от животных до нянь.

– Животные – была же у тебя собачка Джазик?

– Но это было давно, в другой жизни.

– Умирали домашние животные по твоей вине?

– Нет.

– Джазик ушел сам по себе?

– Я кому-то отдал, да.

– Как можно отдать животное?

– Ну, я отдал. Я помню, что что-то с супругой у нас было с предыдущей Мариной. Он грыз все, не мог оставаться один. У него была тяжелейшая депрессия. Мы отдали в хорошие руки.

– Какая печальная история.

– Ну, не печальная… Нет, я вспомнил, я вспомнил. Умирал котенок.

– Это наверное в детстве?

– На 45 лет – у меня был юбилей – близкие ребята пришли ко мне на день рождения и подарили белого котенка, очаровательного. Где-то через день мы уехали отдыхать. Котенка оставили родителям. А приехали – он умер. Потому что они его на рынке, видимо, купили, он был болен сильно, там неизлечимое что-то такое.

ГИТАРА VS БАЛАЛАЙКА

– Тебе иногда кажется, что ты умнее большинства друзей?

– Нет, мне так не кажется. Иногда мне кажется, что вижу чуть-чуть дальше, чем они.

– Всегда так было?

– Ну, я на самом деле тяготею к тем людям, которые умней меня, дальновидней, вообще выше меня.

– Есть такие в шоу-бизнесе?

– Конечно, их много в шоу-бизнесе. А дело не в шоу-бизнесе. Вообще по жизни самая большая ценность, это что в общем остается на памяти, это общение с теми людьми, которых ты уважал, перед которыми преклонялся, у которых ты учился. Без этого вообще меня как личности наверное бы не было.

– Насчет джаза, правда это или нет, что ты вообще о существовании этого жанра узнал уже став студентом «Бауманки» в Москве?

– Первый курс, да. Ну, вообще в принципе я приехал в Москву и многого не знал. Ну, Украина, маленький городок, танцы, в общем информации никакой, 70-й год.

– Но ты же музыкантом с опытом приехал уже?

– Ну, с каким опытом?

– Ансамбль «Сигнал». «Сигнал», да?

– И откуда ты все знаешь? Ну, что касается того, что я приехал в Москву, я знал, что есть ансамбли. В этих ансамблях играют ребята, их зовут битлы. И все эти ансамбли называются «Битлз», а все, кто в них играет, это битники. Вот единственная информация, которой я обладал. Но Москва быстро меня поставила на ноги.

– Но начинал как музыкант с амплуа бас-гитариста?

– Ну, как музыкант я учился на скрипке.

– На какой-то миниатюрной детской скрипке?

– Это была, да, ну, скрипочка маленькая. Но когда в ансамбль я пришел, бас-гитар тогда не было, и у меня была бас-балалайка в три струны. И мы с этой бас-балалайкой ездили в автобусах на халтуры, играли на танцах в городе.

ПУГАЧЕВА VS ГРАДСКИЙ

– Знаешь, обычно когда разговариваешь с людьми, твоей профессии, или с актерами, спрашиваешь: а хотите, чтобы ваша младшая пошла по вашим стопам? Отвечают обычно: нет. И музыканты так говорят, и вообще артисты. А ты, насколько я понял, Софью Аркадьевну определил к Алле Борисовне?

– Вот это уже, вот это уже абсолютная неправда. И опять связанная с телевидением. Потому что мне позвонили, хотели снять про меня какую-то передачу, как бы «день со звездой». И засняли, как я ребенка везу… На Рублевке, у нас есть школа. Все это засняли, а потом через некоторое время показали почему-то сказав, что я веду ребенка к Алле Борисовне.

– То есть к этой школе Пугачева не имеет отношения?

– Нет, не имеет.

– Хорошо. Если мы говорим о мифах, миф это или правда, что, – если уж Пугачеву мы упомянули, – она придумала тебе имидж: кудряшки, очки?

– Это правда.

– И петь ты начал с ее подачи?

– Нет, я пел в ресторане, но не считал себя вокалистом. Просто стал сочинять какие-то песни. И я понимал, что я никому их не могу предложить. Агутин тогда еще не был Агутиным. А я сочинял всякие там в латино-американском стиле вещи, гораздо раньше, чем он. У меня была песня «Фи-фи-фиеста». И я эту кассету – на одной стороне были записаны «Кармен», а на другой вот эта песня – отвез Алле Борисовне для того, чтобы «Кар-Мэн» взяли в «Рождественские встречи». Она мне позвонила и сказала: «Знаешь, «Кар-Мэн» чего-то рановато, какие-то они еще… не вылупились. А вот у тебя – симпатичная песня. Приходи». И вот так вот произошло абсолютно случайно.

– Это твой единственный продюсерский опыт был – с «Кар-Мэн»?

– Ну, заметный был еще – это «Полиция нравов». «Кар-Мэн» у меня, так сказать, с руки забрал господин Лисовский. «Полиция нравов» сама как-то быстро исчезла. Как только первый концерт, я звоню им: «Цена две тысячи долларов». Они мне позвонили вечером и говорят: «Надо утром встретиться». И сказали, что творчески они со мной не совпадают. Хотя в общем-то все было сделано: написаны им песни, снят клип, придуман имидж – лысые, красивые.

– Да, такие необычные были.

– Я на самом деле говорю это без всякой доли какого-то там сожаления. Потому что наверное настоящего продюсера из меня бы не получилось никогда. Потому что все-таки я сам действующий артист всю жизнь был. А быть продюсером – надо просто растворяться в артисте. Придумывать им все, не думать о себе.

– Знаешь, на днях разговаривал с Александром Борисовичем Градским. Вот, он по поводу ряда публикаций наехал на меня и начал что-то мне объяснять. Я ему: «Ну, что ты вот все говоришь. Ты напиши все. Ты же писать умеешь». Вот, он и написал. Этакий манифест, ты там не упоминаешься, но как бы имеется в виду весь пугачевский клан. Что, вот, ушло ваше время и приходит время новых, молодых. Потому что все композиторы, певцы, которые раньше под крылом Пугачевой начинали, все это не очень профессионально. Так я понял этот текст. Твой ответ?

– Во-первых, если говорить про кланы, то на самом деле первый человек, который меня благословил вообще на эту деятельность, был Александр Борисович Градский.

– Да ты что? Ну-ка расскажи.

– Моя первая пластинка, которая вышла на «Мелодии», нуждалась в словах каких-то, обычно кто-то должен был написать. И я ему позвонил, он прослушал эту пластинку…

– А вы не были знакомы?

– Мы? Я, честно говоря, уже не помню. Но, по крайней мере, первый раз я его увидел как раз в Бауманском институте: первое, что я сделал, зашел в джаз-клуб и увидел Игоря Бриля, который музицировал там. А у нас была очень насыщенная музыкальная жизнь, в клубе.

– «Воскресенье» у вас выступало. Со Стасом Наминым, причем.

– Огромное количество групп. И Александр Борисович, как сейчас я помню, пел про «Синий лес». У него была гитара шикарная. И усилитель почему-то назывался «Мальборо». И у меня была такая дерзкая мысль подойти к нему и спросить: «А у вас есть пепельница в усилителе»? Я не решился. Время знакомства я, честно говоря, не помню. Но я ему позвонил, он прослушал пластинку и написал мне слова напутствия. И он это знает, он это помнит. И на самом деле я знаю, что он не ругает меня. Я ему высылаю иногда что-то, то, что я делаю.

– Нет, я сказал, в этом тексте – на целый разворот «Музыкальной правды» – ни одна фамилия не упомянута. Но смысл такой, что сейчас приходят новые исполнители, новые сочинители. И все, что было на нашей эстраде до того, это отстой, потому что сейчас есть с чем сравнивать. Вот, на этот вопрос ты мне ответь.

– Ну, это уже запоздалое его замечание. Понятно, что эстрада как жанр себя изжила. Она просто стала исчезать. И это все понятно. Эстрада как жанр, она раздробилась на определенные музыкальные течения. Молодежь просто вырастает под какую-то группу. Не под какую-то музыку.

– Ушел ты от вопроса. Кстати, не помню, в одном из интервью, то ли читал, то ли слышал на радио, то ли смотрел… Хочу все-таки проверить, поскольку ты – известный разводчик, любишь сочинять самые разные вещи. Вот эта знаменитая история с фамилией, что якобы ты – Окупник, и тебя записали по ошибке Укупником?

– Ну, это на самом деле правда.

– То есть у тебя папа – Окупник?

– Нет. У нас семья – Укупники. Когда папа получал паспорт, то паспортистка просто ошиблась. А Окупник – это очень распространенная фамилия.

– На Украине?

– На Западной Украине. Но на самом деле – в Польше. Я вот сейчас, как член «Фейсбука» начал себя там искать, забил Окупники – огромное количество их в Польше. Укупников – просто нету. Это ошибка паспортистки. Все мои родственники – Окупники.

Фото в студии: Айсель МАГОМЕДОВА.


Евгений Ю. Додолев

Владелец & издатель.

Оставьте комментарий

Также в этом номере:

Музыкальный планктон
Новости
Коротко
Петр Налич не Кончита
Полное достоинства жизнеприятие
Непотизм в действии
Однажды в моей молодости
Повесть о настоящем человеке
Честная еда
Пьяная зарисовка
Додолев. Не «Взглядом» единым


««« »»»