Вот и еще одно “Открытое письмо Владимиру Бондаренко”. На этот раз в «Новом Взгляде» некоего писателя-сатирика, долгие годы работавшего в отделе сатиры “Литературной газеты”, а ныне сотрудничающего в “Московском комсомольце” Андрея Яхонтова.
С поразительной злобностью сатирик сочиняет мою биографию.
Почему-то стало модно второстепенным ультрадемократическим литераторам писать открытые письма своим якобы “бывшим друзьям” из патриотического стана. То никому не известный поэтишко Храмов печатает в “Столице”: “Ты, Саша…”, а затем выливает ведро бытовой грязи на Проханова. То сразу несколько также малозначащих бумагомарателей похлопывают по плечу Валентина Распутина, стараясь замарать его иркутское прошлое. Это и есть понятие чести по-демократически. И понятие полемики по-демократически. Спорят не со взглядами автора, даже не с фактами, даже не с текстами. Стараются по-мелкому, по-моськиному куснуть куда-нибудь пониже. Вице-президент Руцкой приводит потрясающие факты коррупции, разоблачает казнокрадов из ельцинского окружения, а ему в ответ: почему раньше молчал, значит, сам жулик.
К тому же эти бытовые пустяки и опровергать неловко, все эти открытые письма на уровне сообщений о том, что ты у соседа с балкона швабру стащил. Схема мелкой бытовой клеветы у демпрессы разработана профессионально. А для того, чтобы поверили в нее, и ставятся фамильярные: “Ты, Саша”, “Ты, Валя”. Вот и в «Новом Взгляде» у Яхонтова: “Володя!.. Мы давно знаем друг друга”… А дальше начинается фантазия, цель которой – как бы побольнее куснуть давнознаемого Володю. Оказывается, этот самый Яхонтов постоянно редактировал меня в “Литературной газете” и чуть ли не писал за меня статьи. Но как увязать это с тем фактом, что юморист Яхонтов всю жизнь работал в отделе сатиры “Литературки”, а я там не печатался ни разу. Если кто и редактировал меня поначалу, кто ввел в авторатуру “ЛГ” и позже, не скрывая, гордился этим (мол, и Бондаренко, и Мальгина в газете открыл я) – Сергей Чупринин. Позже моими редакторами в “ЛГ” были Карен Степанян, Геннадий Красухин, Юрий Гладильщиков и т.д. Кто угодно, но только не юморист Яхонтов. Не было нашей с вами совместной работы, “дорогой Андрей”, – никогда, видно, и не будет.
Годы моей работы в “Литературной России” просто не совпадают с временем, когда там работала неизвестная мне, якобы еще одна моя наставница Дора Дычко. Даже не знаю, кто она такая. Очевидно, работала еще до меня, совместно с Марком Дейчем. Неясно, почему Яхонтов не записал в мои учителя этого нынешнего глашатая “Свободы”.
Следующий вымысел в моей биографии, придуманной комсомольским юмористом, уже попахивает судебным разбирательством. Любой сутяга несомненно бы им воспользовался и вытребовал с Яхонтова, скажем, миллионов пять, как поступает некий Иуда Мудовский из газетенки “Литературный навоз”, закидывающий московские суды своими безразмерными исками, защищая свое чекистски-партийное, коммуно-гэбэшное прошлое.
Яхонтов утверждает, что из ананьевского журнала “Октябрь” я ушел потому, что обманул главного редактора, взял командировочные, а сам остался дома, не поехал в российскую провинцию. Ай да Бондаренко, штучка столичная, провинцию презирает.
Я горжусь той поездкой и считаю, что тогда правильно рисковал. Наш уважаемый старейшина, писатель Сергей Залыгин собрал в поездку по русскому Северу лучших мастеров русской литературы – Василия Белова, Валентина Распутина, Дмитрия Балашова, Юрия Кузнецова, Владимира Личутина, Анатолия Кима, Виктора Лихоносова… Это была дерзкая национальная русская акция. В те застойные времена русская национальная культура ущемлялась партократами ничуть не меньше, чем нынешними демократами. Попало за этот патриотический десант и Сергею Залыгину, и многим другим. Досталось и мне. Я был горд, что Сергей Павлович позвал меня в эту поездку не как журналиста, а как литературного критика. Из группы в тридцать с лишним человек ведущих русских писателей нас, критиков, было всего четверо. Уезжали мы в четверг, в пятницу у меня на работе был так называемый библиотечный день, в понедельник рано утром я вернулся обратно…
Днем меня вызвал в кабинет Ананьев и брезгливо заявил: “Или ты гуляй с Беловым по тротуарам, или работай в “Октябре”. Решай”. Все, кто работал с Ананьевым, знают о его патологической ненависти к деревенской прозе, ко всем – от Астафьева до Залыгина, от Солоухина до Личутина, без исключений. Время от времени он может даже из конъюнктурных интересов печатать кого-нибудь из них, но – с отвращением. Больше всего он ненавидит почему-то именно Василия Белова, даже в лице меняется при его упоминании. Знали и знают об этом все. Знал и я, но отказаться от поездки не мог. К тому времени у меня были сильно испорчены отношения с Ананьевым из-за публикации блестящей рецензии Игоря Золотусского об одном бездарном писателишке, зато имеющем связи в партийном аппарате, наследнике каких-то ленинских соратников. В те времена сама по себе разгромная рецензия на кого бы то ни было не поощрялась в журналах, а тут на партийного сынка, какого-то ныне исчезнувшего с литературного горизонта Русова – блестящий критический разгром. За разгром я получил выговор, за поездку с Беловым по русскому Северу спустя месяц пришлось уйти из журнала.
Не буду перечислять дальнейшие фантазии расшалившегося автора. Актеры Малого театра удивятся, узнав, какую огромную роль играл я, будучи завлитом при Цареве, Ильинском, Гоголевой. Я рад, что именно при мне были поставлены “Холопы” – одна из вершин Малого театра, но претендовать на свое решающее значение при выборе и при постановке пьесы я не решаюсь. Удивится и Татьяна Доронина, узнав, что не она, а я, Владимир Бондаренко, причина расцвета МХАТа имени Горького.
Что же заставило Яхонтова взяться за сие сочинение? То, что уже навсегда в литературной истории России зафиксирован факт: писатель Яхонтов обвиняет на очередном политическом процессе, а его жертва, его оппонент режиссер народных театров Николай Детков по этим обвинениям сидит в клетке. Вот она – фотография: сытый, довольный, улыбающийся обвинитель Яхонтов и понурый, изможденный полугодовым сидением в камере с уголовниками, протягивающий руки сквозь решетки ржавой металлической клетки Детков. Это уже не фантазия.
Это реальность ХХ века, реальность нашей демократической интеллигенции. Реальность – невероятная для русской литературы.
Сначала на процессах двадцатых годов Бруно Ясенский, Маргарита Алигер и другие требуют расстрела русского выдающегося поэта Павла Васильева. Потом косяком – писатели-обвинители требуют расстрелов, расстрелов, расстрелов. 30-е, 40-е, 50-е… Вроде бы остановились. Ан нет. Это же из вашей среды, Яхонтов, вышли писатели-обвинители на процессах Даниэля и Синявского, Иосифа Бродского. Зою Кедрину, главную обвинительницу по делу Даниэля и Синявского от Союза писателей, никак к патриотам не отнесешь, русской шовинисткой не назовешь. Да и свидетели обвинения по делу Бродского в стане черносотенцев не числятся…
Проходит еще эпоха, вновь замелькали писатели-обвинители на политических процессах. Главный литературный обвинитель Юрий Черниченко на процессе Осташвили. Андрей Яхонтов – на процессе Николая Деткова.
Дело ли писателей – обвинять? Даже ворюг, даже откровенных взяточников, даже разбойников писатель должен скорее понять, постичь, а не судить на процессе. Писатель все-таки ближе к священнику, чем к прокурору.
И, конечно, Яхонтов с компанией обязаны были (именно как писатели) сначала извлечь человека из клетки, а потом уже вести с ним полемику. Они могли не участвовать в процессе до тех пор, пока не уберут клетку. Они приветствовали все – советскую систему судейства (отклонив суд присяжных), закрытую форму судилища, клетку в зале заседаний.
Писатель в роли палача – от этого уже не отмоешься ничем и никогда. В любой стране есть и палачи, и прокуроры, и строгие судьи. Но писатели-обвинители на политических процессах – это достижение демократической интеллигенции.
Вот почему так злится писатель-обвинитель Андрей Яхонтов, вот почему так беспредельно врет в своих “открытых письмах”.
У меня есть хорошие статьи (как признает Яхонтов – “изложено складно и грамотно”), есть провалы, есть и ошибочные, которые я сегодня сам отвергаю, но никогда никого я не сажал и не буду сажать в клетку по политическим мотивам. В этом мое, уже на всю жизнь, преимущество перед Яхонтовым и другими литераторами, весь ХХ век подвизающимися в роли палачей.
А теперь обращаюсь к главному редактору «Нового Взгляда» господину Евгению Додолеву. Читаю Вашу газету с интересом, пока достаточно независима. Дай-то Бог и дальше так держать. Но полной независимости не бывает даже из-за своей собственной биографии. И потому на Вашем месте я бы снял из “открытого письма” Яхонтова фразу: “Ты себе позволял многое. Став адъютантом Юрия Бондарева. Его шутом. (Ты и теперь им остаешься)”. Во-первых, Яхонтов, увы, опять нагло врет. Даже в годы застоя, когда трогать партийно-литературное начальство было строжайше запрещено, лишь три критика: Игорь Золотусский, Наталья Иванова и Владимир Бондаренко – позволили себе достаточно жестко критиковать творчество Юрия Бондарева. Яхонтов среди смелых критиков и даже среди смелых юмористов никогда не числился, всегда лакействовал перед сильными, почему и неизвестен был никому. Не Жванецкий и не Генрих Сапгир. В нынешнем патриотическо-демократическом противостоянии, находясь, как говорят наши баррикадные публицисты, в одном лагере с Бондаревым, мы опять же постоянно полемизируем с ним: на съездах, на пленумах, на писательских секретариатах. Это обо мне сказано было уважаемым писателем: “С Бондаренко никогда работать не буду”. Крайне неудачный пример сочинил Яхонтов.
Крайне неудачный еще потому, что всем писателям России – и левым, и правым – известно: долгие годы адъютантом и шутом Бондарева был отец уважаемого господина редактора Додолева, и все благополучное детство Евгения Додолева построено на сверхблагоприятном финансовом отношении всемогущего писательского владыки Юрия Бондарева к Юрию Додолеву. Не знать об этом Евгений Додолев никак не мог. Очевидно, и на коленях посиживал. Значит, достаточно безответственно печатая любые клеветоны и скандальные клюквенные истории, согласно законам нашего безответственного времени ко всему, связанному на страницах Вашей газеты с именем Юрия Бондарева, Вам надо было подходить щепетильно. И объявлять шутом Бондарева его постоянного оппонента не к лицу на страницах газеты, фамилия главного редактора которой неразрывно связана с фамилией Бондарева в сознании всех литераторов страны. Хотя бы из уважения к собственному отцу. Но раз уж опростоволосились, прошу опубликовать и эти строки.
В остальном желаю удачи Вашему плюрализму.
Владимир БОНДАРЕНКО,
заместитель главного редактора газеты “День”.
NB. Я уже устал объяснять, что не в моих правилах “снимать” (если пользоваться лексикой “дниста” Бондаренко) фразы из материалов, предложенных моей газете. «Новый Взгляд» – единственное в мире издание, не практикующее какую-либо цензуру. Возможно, поэтому и неплохо идут у нас дела. В том числе – и финансовые. Кстати, я полагал, что «НВ» и есть залог моего благополучия… Колени Ю.В.Бондарева ни разу в жизни не видел. Но если он (или любой иной российский писатель) захочет помочь мне материально, номер счета сообщу охотно.
Евгений Ю.ДОДОЛЕВ.
