КОНЕЙ НА ПЕРЕПРАВЕ НЕ МЕНЯЮТ. ИХ МЕНЯЮТ НА ИППОДРОМЕ

“Самая славная победа, которую человечеству удалось одержать, – это приручение гордого и пылкого животного, разделившего со своим хозяином и тяготы войны, и славу сражений; скакуны, отважные, как их наездники, всегда бесстрашно бросались навстречу опасности…”.

Эти красивые слова, обращенные к лошадям, произнес давным-давно великий французский натуралист граф де Бюффон. Тогда, в восемнадцатом веке, конь котировался очень высоко, и наши самые продвинутые предки даже представить себе не могли, каким скромным местом в жизни человека придется довольствоваться потомкам славных животных в веке двадцать первом. Особенно в России. А точнее, в Москве. Еще точнее, на Центральном Московском Ипподроме. Том, что на Беговой.

Двадцать семь гектаров земли в центре Москвы, трибуны и беговые дорожки, поля для выездки, 30 конюшен – вот неполный список того, что представляет собой на сегодняшний день конное царство. Но, помимо ценностей чисто материальных, существуют и другие. Вроде как и осязаемые, но неконвертируемые в хрустящие денежные знаки. Это скромные рабочие лошадки, кои на сегодняшний день ничего не стоят. И школа верховой езды, базировавшаяся на территории ипподрома последние 40 лет. Раньше она называлась школой верховой езды при ЦМИ, а теперь называется “Прокат Постакухина” – по имени своего частного постперестроечного владельца.

За время своего существования сия в высшей степени достойная организация вырастила целый ряд знаменитых спортсменов, немало хороших наездников и даже неплохих администраторов, поскольку нынешний и.о. директора ЦМИ господин Жуковский Владимир Иванович тоже был воспитанником этого славного заведения. Но, по иронии судьбы, именно ему, похоже, предстоит оказаться убийцей. Поскольку имущественный спор между дирекцией ипподрома и частным владельцем привел в тупик. А пока будет длиться тяжба, лошади, находящиеся под “арестом” в стойлах, тихо отправятся в мир иной. Потому что “друзья наши большие” без движения гибнут в считанные месяцы.

Закованные в стойла без права прогулки, животные умирают в страшных мучениях, которых не пожелаешь и врагу. У них перестает работать кишечник, поскольку для его функционирования необходимо движение хотя бы час в день, необратимо разрушаются суставы. И, в отличие от кошки или собаки, которых можно привести домой и накормить, лошадь не разместить ни в квартире, ни на улице. Да и корм ей требуется особый. В холодильнике такой не найдешь.

Зная, как долго и мучительно разрешаются ныне имущественные споры, нетрудно себе представить, как омытые детскими слезами кони будут смотреть грустными карими глазами на своих, исполненных отчаяния двуногих друзей, которые уже ничем не смогут им помочь. Разве что – быть с ними до последнего мгновения их недолгой лошадиной жизни.

Зная об этом, и.о. директора, вероятно, предложит отправить лошадей на бойню, ибо даже этот пропитанный ужасом и страхом храм крови и смерти покажется раем по сравнению с мучительной агонией. Достаточно представить себя запертым в крошечном затхлом помещении, чтобы почувствовать, через что проходят сейчас потомки гордых скакунов, украшавших своими подвигами тысячелетия истории человечества.

И все вроде бы ясно, как день. Мутные воды постсоветских афер несут в пучину и правых, и виноватых. И процесс сей не представляется возможным остановить. Его можно только пережить.

Но очень жалко лошадей.

Вместо восьмидесяти их осталось всего семнадцать.

А еще жалко детей-инвалидов, которые, благодаря этим специально обученным животным, успешно боролись с аутизмом, детским церебральным параличом и другими тяжелыми недугами.

Понятно, что школа верховой езды, поддерживаемая исключительно энтузиастами, а потому доступная самым мало обеспеченным гражданам, не имеет шансов на выживание. Судя по заявлениям господина Жуковского, Московский Ипподром будут отныне заселять дорогими скакунами, которыми и любоваться, и пользоваться смогут лишь люди с высоким уровнем достатка. А любовно выращенные и обученные усилиями самих “школьников” беспородные лошадки пойдут на мясо. Или просто сдохнут.

Как и все неимущие жители нашей страны они, увы, нерентабельны.

Однако надежда, как известно, умирает последней. Инициативная группа Школы верховой езды, не имея ни прав, ни денег, ни адвокатов, ни связей, ни бандитской крыши, неустанно борется за выживание. Поддерживает животных. И пишет. Пишет всем, кто может вмешаться в процесс и спасти не только лошадей, но саму идею доступности радостей верховой езды не только “элитным” гражданам, но скромным горожанам.

“Мы старались как можно большему числу людей подарить радость общения с таким прекрасным животным, как лошадь, научить обращению с ней. Если наша школа прекратит свое существование, большинство этих людей окажутся просто отрезанными от того, что стало очень важной частью их жизни – от верховой езды, от общения с лошадьми. Поэтому мы хотели бы обратиться к вам с просьбой оказать нам содействие в сохранении единственной в Москве школы верховой езды”.

Это строки из письма, адресованного Сергею Шойгу, который неоднократно высказывался за развитие конного спорта как массового, а не “привилегированного”.

Время покажет, чем кончится эта весьма поучительная конная история.

И какую роль сыграют в ней слуги народа и должностные лица.

Если среди них найдется хоть один единомышленник славного графа де Бюффона, то лошади имеют шанс.

М.ЛЕСКО.


 Издательский Дом «Новый Взгляд»


Оставьте комментарий

Также в этом номере:

ПАРК РУССКОГО ПЕРИОДА
НЕ “ЗНАМЕНИТОСТЬ” – ЗВЕЗДА
ВОПРОСЫ ИЮНЯ:
ЖАН-КЛОД ВАН ДАММ: МОЙ БОЙ НИКОГДА НЕ ЗАКОНЧИТСЯ
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ИЗ ПРЕИСПОДНЕЙ
Здравствуйте!
МАРК РУДИНШТЕЙН: ПУСТЬ “КИНОТАВР” СТАНЕТ НАРКОТИКОМ
ТРУДНО ПЕРВЫЕ СТО ЛЕТ


««« »»»