АЛЕКСАНДР НИКОНОВ
Апгрейд обезьяны
М.: Издательство НЦ ЭНАС, 2004
Прелестная книга, в популярной и остроумной форме информирующая читателя о многих интересных научных разработках и теориях. С точки зрения русского языка и литературы сей труд безупречен. Читается запоем, смешит & развлекает. Есть только одно «но»: с главы 32-й по 39-ю включительно автор беспрестанно излагает свои личные взгляды. Взгляды на Жизнь с большой буквы. И это катастрофа. Ибо интеллектуальный аппарат данного автора не способен осмыслить всю ту информацию, которую в процессе жизнедеятельности поглотил. В указанном промежутке Александр Никонов утопает в логических ошибках, расписываясь попутно в наличии и серьезных образовательных лакун.
К примеру, писатель хочет, чтобы мы вместе с ним изумились тому, что человек не может загадать число «случайно». Его завораживает, что в основе непроизвольного выбора всегда лежит алгоритм. Но ведь Зигмунд Фрейд сделал это открытие (заметим, безо всяких машин, которыми так восхищается писатель от журналистики) сто лет тому назад! И откровением сей факт является разве что для самого Никонова. С гордостью называя себя «технарем», автор то и дело пускается в «гуманитарные» рассуждения на тему свободы, морали, искусства, социологии, делая безапелляционные заявления наподобие того, что богатым всегда завидуют. Корректнее было бы сказать, что всегда есть бедные, которые завидуют богатству. Однако зависть не может быть движущей силой социума. Рассуждая об отмирающем институте брака, автор призывает к толерантности и выступает за регистрацию гомосексуальных отношений. Что более чем банально. Вот если бы он ратовал за разрешение браков с животными — это было бы забавно. Ведь секс и семейные узы — далеко не одно и то же, поэтому союз будущего не будет основан на эротике. А вот отношения человека с его питомцем как раз являются идеальной формой закрытого союза. Люди в семье должны относиться друг к другу, как к любимым животным, то есть не ждать понимания, не грузить своими проблемами и всегда выполнять свои обязанности. Ну кто будет объяснять любимому псу, что на мясо нет денег, а гулять он не пойдет, потому что у хозяина грипп?
Говоря о необходимости легализации наркотиков (с чем любое разумное существо согласится сразу), автор не замечает того, что главный и единственный реально опасный наркотик, на который подсажен практически каждый взрослый житель цивилизованного мира, — это информация. Именно она стимулирует эмоции, а не сами события. И так было всегда: не измена супруга/супруги причиняет страдания, а информация об этом. Когда где-то происходит нечто грустное или радостное, мы этого не ощущаем. Эмоции появляются в момент получения сведений об этом. Именно поэтому человек бессознательно выбирает нужные ему факты или фактоиды.
Развенчивая одни мифы, писатель предлагает другие, например, миф о растущей толерантности представителей цивилизованного мира. Или о том, что «демократическое государство не занимается идеологией», ибо «это дело свободной прессы». Утопия «Апгрейда» строится на идее будущей самодостаточности каждого индивида, но ее не достигнуть, пока существует индивидуальность. В результате все фантазии Никонова так же далеки от реальности, как и тезис о том, что старость — это равнодушие и сниженная эмоциональность. Похоже, Никонову никогда не доводилось видеть вблизи ни одного старика и он даже не знает, что преклонный возраст проявляется в бесконечных пустых переживаниях и повышенной эмоциональной возбудимости.
Походя пинать Льва Гумилева тоже не стоило. Сначала следовало хотя бы пролистать его труды, а не повторять медиа-версии теории пассионарности. Вообще, прежде чем о чем-либо судить, есть смысл ознакомиться с «предметом» поближе. Пожить в странах, которыми очарован, почитать книги, которые не нравятся, посмотреть передачи, о которых упоминаешь.
По всей видимости, беда автора — не только в отсутствии нормальной гуманитарной образовательной базы. (Гуманитарные науки, в отличие от технических дисциплин, в нашей стране — не «на передовой». Особенно это касается психологии и социологии.) Проблемы Никонова коренятся и в полемике с Александром Минкиным. Ибо Минкин — это человек-вирус, причем, как показал «Апгрейд обезьяны», заразный. Сей многопишущий публицист не только напрочь лишен «думалки» сам, но и, похоже, парализует интеллектуальные способности оппонентов. Возможно, постоянная полемика с многословным коллегой и привела к тому, что Никонов, яркий и незаурядный писатель, изменил себе, пустившись в бессмысленные рассуждения о том, в чем он не компетентен.
А может быть, виной всему — сама профессия. Журналисты не должны писать книги с претензией на «особый взгляд». Философствовать — не их удел. Потому что продукция СМИ живет недолго: день (если речь идет о ежедневной газете), неделю (в случае еженедельника), месяц или квартал, реже год. Эфир (радио или телевизионный) и вовсе существует лишь в момент вещания. Другое дело — книга. Которая, может быть, и незаслуженно, но вызывает больше доверия, а следовательно, требует ответственного подхода. Журналисты же люди поверхностные. Их дело — опылять знаниями аудиторию, а не порождать эти знания. И то, что простительно и даже похвально на уровне газетной или журнальной полосы, порочит страницу манускрипта. Поэтому «Апгрейд обезьяны» и вызывает столь противоречивые чувства. С одной стороны, книга остроумна и местами даже, не побоюсь этого слова, блистательна, с другой — посредственна до слез. Отмеченный истинным писательским талантом человек выступил этаким Гордоном, который, «прислоняясь» к коллективному интеллекту гостей эфира, пытается сойти за многомудрого.
Но «многознанье уму не научает». Увы, Гераклит был прав.
М. ЛЕСКО.
