С лидером & фронтменом группы «Ногу свело!» Максом ПОКРОВСКИМ разговор в студии «Правды-24» шел о последнем альбоме команды «Съешь мое сердце» и хите под кулинарным названием.
I. Гений самопиара
– Я в вашем персональном Facebook’е видел поздравления от музыкального журнала известного. И там было написано, что Покровский – продолжатель дела группы Sparks и гений самопиара. Поскольку вы не удалили эту запись, значит, я так понимаю, что согласились с данным посылом. Можете как-нибудь прокомментировать?
– Ну, я могу прокомментировать. Я не могу, конечно, на все 100% согласиться с этим.
Sparks — американская рок-группа, образованная в 1971 году братьями Роном и Расселлом Маэлами и исполнявшая экспериментальный поп-рок с элементами психоделии, прога, прото-панка, впоследствии — диско и клубной электроники. Время от времени группа радикально меняла направление развития (иногда пускаясь в рискованные авантюры), но в целом получала высокие оценки музыкальной (прежде всего, британской) критики, оказала влияние на целое поколение музыкантов (Depeche Mode, New Order, Morrissey и др.) и сохраняет репутацию одного из самых влиятельных и новаторских коллективов в истории современной музыки. Семь синглов Sparks входили в UK Top 40; наивысшего результата (#2) в мае 1974 года добился первый из них, «This Town Ain’t Big Enough for Both of Us» (в 1997 году вошедший в хит-парад повторно, в новой версии — с Faith No More).
– С которой составляющей, насчет Sparks или насчет самопиара?
– С каждой из них.
Но прежде всего я скажу, что в каждой из них есть более чем серьезная доля истины.
Когда мы только-только начинали, как коллектив «Ногу свело!», я очень сильно был увлечен группой Sparks. И не только я, мое увлечение разделял наш гитарист Игорь Лопухин. При этом у нас с Игорем, в принципе, не совпадают музыкальные вкусы; ну уж на 100% точно не совпадают. То есть, правда в разговоре о Sparks есть.
Что касается «гения самопиара», ну, вы знаете, это просто очень сказано лестно и громко.
– Всегда второе слово можно отбросить и сказать просто «гений».
– Ну, это мне реально совесть не позволяла так далеко зайти.
– А Sparks, кстати, сейчас слушаете?
– Нет. Все, перестал.
– Это странно. Потому что мне кажется, что они как раз попали в какую-то такую стилистику, которая не устаревает. Вот бывает, что слушаешь песню и понимаешь (по саунду), что это, там, 70-ые, 80-ые. А у них есть какие-то такие вещи, как мне кажется, которые звучат актуально.
– Есть, есть… Но тем не менее перестал слушать – это больше связано, наверное, не с ними, а со мной. Потому что я иду куда-то дальше.
Но иду, ленясь. То есть, я не меломан, я не очень много музыки знаю. Естественно, как профессионал, я не могу не знать и не слышать новинки рок-музыки. Но при этом я не самый эрудированный из профессионалов, так скажем.
– Но, тем не менее, вы, когда работаете, себе ставите какую-то галочку, что это песня сделана в определенной стилистике? Или вы, как принято говорить, не заморачиваетесь и просто творите: то, что на вас снизошло, и делегируете аудитории?
– Вы знаете, постараюсь внятно ответить на вопрос. Насколько у меня хорошо это получится, мы уже будем судить.
– В презумпции того, что вопрос был невнятный?
– Не, не, не, вопрос-то, кстати говоря, был очень внятный. То есть, я его понимаю так: понимал ли я, какая будет стилистика; заведомо прогнозировал ли я ее, желал ли и так далее.
Например, песня «Масло». Идея пришла не вчера, не позавчера, она пришла пару, а то и больше лет назад. И существовала весьма внятная, но очень-очень сырая электронная демонстрация этой песни, которую я создал на каком-то подручном средстве, как музыканты любят говорить, на коленке.
Когда мы решили приступить к записи этой песни и сделать уже окончательный вариант, все это перекочевало к талантливейшему человеку, клавишнику нашей группы «Ногу свело!» Саше Волкову, который все это и закончил. Он это, естественно, закончил не один. Я ему помогал, но весьма скромно. Я только дал исходное. Наш звукорежиссер Максим Борчунок, тоже очень талантливый человек, помогал Саше.
И еще буквально 2-3 композиции нового альбома создавались именно так.
И интересно то, что эта песня не попала в основной блок, так скажем…
– А чье это было решение? Почему она не попала? Кто принимал решение, попадет или не попадет?
– Мы принимали. Альбом «Съешь мое сердце» очень разношерстный. И складывался он так: мы сидели и всю ночь расставляли порядок песен. И мы не верили, что мы это сделаем, потому что такие песни, там, как «Масло», «My name is Dick», песня «Чукотка», песня «Ангара»…
– А «Have a Nice Flight» входит в этот альбом?
– Ух, вы все знаете! Прям я польщен. Спасибо.
– Ну, как же, как же, «Ногу свело!», это же мы беседуем с гением…
– …Самопиара.
Вот.
И все сложилось. И мы были счастливы. Но не вставало «Масло» никак, не вставало и все. Слава Богу, мы нашли для нее место в де лакс, ну, по-русски де люкс версии.
И, когда мы готовились к презентации нашего альбома в конце прошлой осени, 14-го года, мы старались как можно больше песен исполнить в концертном варианте. И совершенно мы устали, мы очень много песен разучили.
И мы думаем, блин, как со всеми справиться. Потому что это очень тяжело – много новых песен сыграть в одном концерте. Я говорю, пацаны, давайте возьмемся за «Масло». И что-то я предложил такое… Это звучание на все 180 градусов отличается от звучания на альбоме. Я имею в виду концертное звучание. И как-то мы разом всей группой это сделали. И как-то она так зазвучала, эта песня, на концертах.
II. Про радио чуть-чуть
– А на концерте вы на бас-гитаре играете?
– Да, да, да.
– Я просто знаю, что иногда на записи вы нанимаете басистов сессионных, со стороны.
– Вы знаете, вы почти правы. Почти. Но не «иногда», а вот только в последнее время, когда нанимаются сторонние продюсеры.
И тут еще такая история. Я же певец. И поэтому мне отдать вот эту пальму первенства записи партии баса кому-то еще, это без проблем. Ну, если бы я был только басистом, я бы, конечно, переживал, как же так, я не у дел, а так – по барабану абсолютно.
И вот так эта песня «Масло» пошла на концертах. И публика ее полюбила нереально. И мы прям это видим. Эта песня ни разу не прозвучала на радио. Никуда не взяли абсолютно. Потому что для тех радиостанций, которые крутят русский рок, простите за наглость, но вот именно в эту…
– Прошу прощения, какие радиостанции кроме «Нашего радио» крутят русский рок?
– М-м-м…
– Понял, все, проехали.
– Это из тех слов, которые нельзя произносить.
Не, не, просто мы партнерствуем с этими станциями. И я сейчас вот это говорю прямо, что, партнерствуя с рядом радиостанций, я настолько корректен, что не хочу произносить названия тех радиостанций, которые не исполняют у себя в эфире (как они любят говорить, «играем», прям они такие, играют) некоторые песни некоторых коллективов, включая некоторую песню про некоторую тягучую жидкость, от которой трение становится меньше. Потому что такие песни в эфире таких радиостанций зазвучат, ну, наверное, лет через 25. Некоторые шансы у меня дожить до этого есть. Шансы не такие низкие.
Возвращаясь к той самой тягучей жидкости, скажу, что как-то в Питере мы с нашим огромным, большим и талантливым (я имею в виду большим по таланту) другом Мишкой Векселем, Михаилом Векселем сделали просто видео-съемочку. Посмотрели на нее, посмотрели. «Мишка, давай видос». Он говорит, Макс, давай. Но это тоже не очень обычная запись. Я имею в виду то, что в России называют словом фонограмма, то есть, звуковая дорожка. Мы взяли за основу концертные записи. И я сидел недели две с ней химичил очень серьезно. Что я делал, и как делал, я, конечно, не скажу.
– А по картинке – это тоже нарезка концертных выступлений?
– Это одно выступление. Но не один дубль. Потому что на концерте мы песню «Масло» исполнили только один раз. Но это настолько глобальная работа. Разумеется, мы понимаем, что концертное видео – это есть концертное видео. Но в нашем арсенале давно уже концертные видеоклипы не обновлялись. Поэтому как раз то самое время. Так что можно сказать, что это событие для «Ногу свело!».
– Для вообще мировой индустрии рок-музыки. Потому что «Ногу свело!» занимает свою собственную нишу. Поэтому в этой нише это событие номер один. А с учетом общего контекста это событие мировой индустрии. Можно же и так сказать.
– Да, спасибо. Если бы было все так, как вы говорите, то я, наверное, из этой студии выходил бы в раскоряку от чувства собственной крутизны. И у меня бы из ушей шел пар.
III. Top Five от М.П.
– Я почему спросил насчет того, отдаете ли вы себе отчет о характере продуктов, которые вы производите. Потому что в одном из интервью вы сказали, что «Идем на Восток» – эта песня очень сильно переоцененная зрителем. И по вашей версии она переоценена именно за счет того, что у нее был достаточно масштабный promotion. Это был саундтрек известного фильма. То есть, вы действительно считаете, что эта песня не входит, ну, скажем, в условный такой Top Five коллектива «Ногу свело!»?
– Окей. Мы сейчас вместе с этим разберемся. Значит, то, что песня переоценена, и то, что я об этом говорил, вовсе не означает, что мне не нравится эта песня, что я считаю ее плохой.
– Мне очень нравится.
– Спасибо. Что касается Top Five, то мы его сейчас можем составить.
Понятно дело, что «Лилипутская любовь», «Московский романс», «Хара Мамбуру», «Наши юные смешные голоса».
– Ну, и? Пятая. Не «Масло» же пока.
– Не «Масло» пока.
Вот, значит, вопрос.
Может, может быть, это «Восток», может быть, это «Песни из Алма-Аты». Может быть, это песня «Бензин». Может быть, это «В темноте».
В озвученный лист входит «Идем на Восток». Ну, это уже, в данный момент это то, что решит зритель.
– Но вы у себя, в коллективе, условно говоря, какой-то Greatest Hits собственного творчества составляете? Он совпадает со зрительским? То есть, вы для себя определили, что вот это классно, а зритель, допустим так не считает. С «Маслом» была ровно противоположная история. То есть, вы не сделали упор на это «Масло». В свое время The Rolling Stones записали «Satisfaction» играючи и даже не думали включать его в альбом. А эта вещь стала их визитной карточкой, заняла второе место в «Списке лучших песен всех времён» журнала Rolling Stone и первое место в аналогичном рейтинге музыкального телеканала VH1. Вот такие бывают истории? Или вы достаточно точно угадываете реакцию своей аудитории?
– При создании песен мы ничего не угадываем. Когда мы составляем концертную программу, вот в данном случае нам не надо угадывать, мы просто знаем.
– То есть?
– Я имею в виду, мы знаем, что зритель любит.
Новые вещи мы тоже знаем. Вот у нас замечательная была история с песней под названием «Яйца Фаберже». Родился припев. И я его стал исполнять на концертах. И пацанам говорю: Игорь, Саша (гитарист и клавишник), помогайте. Они играют какую-то элементарную инструментальную поддержку. Я не знаю, что на басу ковырять. И так вот концерта 3-4 мы исполняли припев. Поняли, что публика хочет.
– Да, там гениальная рифма. «На пятом этаже яйца Фаберже».
– Теперь понятно, что эта песня, она входит, ну, там, если не в Top Five на концерте, то, если десятку составлять, то – в этой линейке. Например, концерт из десяти песен. Естественно, «Яйца» туда войдут.
Вот такая история с песней и с публикой.
Я решил ее повторить со следующей песней «In100gramm». Несколько месяцев спустя после того, как «Яйца Фаберже» стали уже большой хорошей песней, которую все на концерте хором поют, я говорю: пацаны, помогайте, значит, нашим товарищам. И публике говорю: сейчас у вас будет стихотворная загадка, которая, собственно, и припев песни. А вы будете ее отгадывать. И предстоит вам петь всю оставшуюся песню. «Если выпьешь ты сто грамм, сразу тянет», оп! И все орут: «в Инстаграмм». «А когда прикончишь литр, сразу лезешь прямо…». И орут: «в Твиттер».
Вот. И потом уже пошло. И они, естественно, поют. То есть, вот такая фишка в нашей истории прошла два раза. Поэтому это засаленное, затисканное слово «интерактив» в данном случае имеет право быть произнесенным.
– А вот такое слово, как «стёб». Вот этот момент легкой иронии, который есть, ну, как мне кажется, во всем творчестве, это продуманный компонент или это просто ваша природа?
– Подсознательно.
Это, надеюсь, что не бессознательный, а именно подсознательный посыл.
Но тут, кстати, я бы хотел опять вспомнить песню «Масло». Ну, она у нас сегодня герой дня.
И эта песня, что называется, ну, по крайней мере, для меня, она прям cool. То есть, в видео-клипе и в самой песне, и что в альбомном варианте аранжировки, что в концертном, нет никакого элемента шаржа, никакого элемента иронии. Это просто лирическая песня. Ну, естественно, послушать текст, он все равно наш.
– Как обычно, да.
– Но опять же, для меня вот это есть воистину cool такая песня. Она прямо звучит на концерте дж, дж, вах, все, все, как. О!
«Биография» группы по версии официального сайта
Началом группы «Ногу свело!» следует считать осень 1988 года, примерно сентябрь-октябрь, именно тогда произошла знаменательная встреча Максима Покровского и Антона Якомульского. 12 января 1989 года, Московская рок-лаборатория, организация, поддерживающая известные и подающие надежды независимые коллективы, прослушав группу, приняла ее в свои ряды. После непродолжительного репетиционного периода, коллективом были написаны первые песни для концертного исполнения. Среди них «Ольга», «Фанта», «Лысая девочка», «Поликлиника» и другие. Группа набирала популярность среди московской молодёжи (особенно студенческой). За следующие 1,5-2 года музыканты дали большое количество концертов в Москве. Музыка группы была тогда немного наивная и по-юношески безалаберная. Надо было предпринимать какие-то шаги. Для этого Антон с Максимом расстались с остальными музыкантами и принялись искать нового гитариста. Случайно ребятам Валерий Скородед из группы «Монгол Шуудан», предложив своего бывшего коллегу Игоря Лапухина. И это было попадание в точку! Игорь навсегда изменил звучание группы на более гитарное. В 1991 году, после нескольких месяцев репетиций был записан легендарный альбом группы – «Капризы манекенщиц», а уже на следующий год он был издан на виниле.
IV. Кода. Околополитическая
– У вас есть, я правильно понимаю, родные в Днепропетровске. Они и сейчас там живут?
– Ну, те, кто остался.
– Вот, как вся эта история, которая раздирает сейчас, скажем так, нашу страну. Потому что я слышал совершенно правильное ваше заявление, что нельзя разделять эти страны (Россию и Украину), которые говорят на одном языке и имеют общее культурное пространство. Как вы относитесь к тому, что происходит, и такой вопрос: должны вообще музыканты, ваши коллеги, как-то себя обозначать в этом контексте?
– О! Это очень хороший вопрос. И я с удовольствием на него отвечу.
Отвечу на первую его часть. Все, что происходит сейчас между двумя нашими государствами у меня вызывает только одно чувство. Это максимальное раздражение.
Я сейчас не знаю и никто из нас, возможно, не знает из здесь находящихся вот в радиусе одного километра, что делать, кого винить, какие пути искать. Но раздражение, конечно, у меня очень серьезное. Потому что, кто бы это не сделал, как бы это не сделали, конечно, очень сильно ответственны за это. Потому что не простые люди, не мы с вами, не родные мои дорогие, любимые и их друзья и друзья друзей отвечают за это. И я могу сказать, что я за это не отвечаю.
Может быть, это не скромно. Может быть, было правильнее бы сказать, что мы все за это в ответе. Нет, я за это не отвечаю. Я этого не делал. И я этого не хочу. И, если сейчас можно будет пойти всем вместе обняться, как братьям, то, пожалуй, мы это сделаем. Я ни от кого не отталкивался.
Извините за яканье.
Что касается участия музыканта в чем-то, я могу сказать, что в чем-то я участвовать боюсь. Я сейчас вот здесь во всеуслышание говорю, что одним из (не единственным, но одним из) руководящих мною чувств, ощущений, как сказать, причин принимать какие-то решения является чувство страха. Правда, чувство страха, слава Богу, не мешает, то есть, оно отсутствует в том, что мы отклоняем какие-то затеи, какие-то предложения очень вежливо под очень благовидным предлогом. Просто в каких-то вещах мы не участвуем.
– Я понимаю.
PS Однако, я не понимаю мотивацию журналистов издания, назвавших Покровского «гением самопиара». Я не помню никаких скандалов и эпатажных заявлений. Макс делает свое музыкальное дело и ему в жанре self promotion не сравняться с Аллой Борисовной, которая, не подарив публике за последние четверть века ни одного хита, тем не менее остается в центре внимания и на обложках таблоидов. Бесспорный царь самопиара на нашей сцене это народный артист Чеченской Республики Никита Джигурда, что скачет в килте по Красной площади, распевая пародию на PSY Gangnam Style; размещает в сети видосы с родами своих детей и открыто разоблачает в принадлежности к «голубому племени» кумиров таблоидной аудитории Николая Баскова, Диму Билана и Сергея Лазарева. Подобно последнему Максим не пиарится на заявлениях о необходимости вернуть Крым Украине. И не обвиняет в соцсетях того же, допустим, Билана в его «заднеприводных» пристрастиях подобно пиар-мастеру Тимати. Фронтмен группы «Ногу свело!» Макс Покровский не вступает в гомосексуальные браки как Земфира и не извиняется перед фанатами майдана от имени всей российской эстрады словно Диана Арбенина, он, повторюсь, просто делает свое музыкальное дело. И делает это великолепно. И еще. Он = потусторонний, с тайным выходом в какие-то другие пространства. Этим и инересен.
Евгений Ю. ДОДОЛЕВ.
