С Андреем Макаревичем впервые после полугодового перерыва я встретился на помпезном мероприятии под шумливым названием “Овация”. Легенда соврока очень трогательно прогуливалась по фойе киноконцертного зала “Россия” рука об руку с другой знаменитостью – лидером “Европы Плюс” Ксенией Стриж.
Радио-звезда была одета в обычные (для наших дам) сапоги, экстремально коротенькую юбчонку и коричневатый пиджачок, который застенчиво контрастировал с элегантным костюмом Андрея Вадимовича. Помимо этого костюма, Макаревич носил мятый (в отличии от костюма) конвертик, из коего тягал изящные книжечки (экземпляры нового этапа творчества А.М. – “Все очень просто”).
Конвертик был небольшой. И, стало быть, экземпляр, преподнесенный мне, очевидным образом раритетил. Да и тираж симпатичных мемуаров “советского Боб Дилана” – небольшой…
Пользуясь последним обстоятельством, публикую маленький отрывок.
Е.Д.
“В восемьдесят втором году “Комсомольская правда” грянула по нам статьей “Рагу из синей птицы”. В принципе по нам уже постреливали и раньше – то Владимов затевал полемику на тему “Каждый ли имеет право?” (выходило, что мы не имеем), то кто-то еще, но все это размещалось на страницах газет типа “Литературной России”, и никто к этому, конечно, серьезно не относился. А “Рагу” было уже рассчитано на добивание. И общепатетический тон в лучших традициях Жданова, и подписи маститых деятелей сибирского искусства (половина этих подписей потом оказалась подделкой) – все это шутками уже не пахло. Если бы стены были из более жесткого материала нас бы по ним размазали. Но студень амортизировал. И мы остались живы. А может быть, помогла защита миллионов наших поклонников. Я видел в редакции мешки писем под общим девизом “Руки прочь от “Машины”. Время от времени мешки сжигали, но приходили новые. Писали студенты и солдаты, школьники и колхозники, рабочие и отдельные интеллигенты. Коллективные письма дополнялись рулонами подписей. Я не ожидал такого отпора. В газете, по-моему, тоже. Поэтому они тут же разулыбались и свели все к такой общей беззубой полемике – дело, дескать, молодое, и мнения тут могут быть, в общем, разные. Я писал письмо заведующему отделом культуры ЦК ВЛКСМ, как сейчас помню, товарищу Боканю, где перечислил все ляпы и ошибки статьи. А ляпов там было предостаточно. Думаю, что автор Ник.Кривомазов, дав статье подзаголовок “Размышления после концерта”, на концерт наш не ходил, а выполнил социальный заказ, не покидая кабинета, прослушав кое-какие записи, часть из которых была вообще не наша, а группы “Воскресенье”, а часть относилась к семьдесят восьмому году. Мне было даже обидно, что по нам так неточно и невпопад стреляют. Получил я ответ от т.Боканя, что не туда, дескать, смотрю. Что не на мелочи всякие следует смотреть, а в корень, а в корне деятели сибирской культуры вкупе с Кривомазовым правы, и надо бы мне, как младшему товарищу, к их мнению прислушаться. Храню этот ответ, как ценную реликвию.”
