Признаться, выступать в газете “Взгляд” мне как-то неловко. И если бы не давнее знакомство с ее “господином Главным редактором”, которого я еще очень живо помню весьма начинающим и весьма смущающимся журналистом, и не данное на ходу обещание, скорее всего, я бы воздержался. Но слово обещания было произнесено, а я не политик нынешнего разлива, чтобы забыть о нем на следующий день.
Неловкость же моего появления именно в этой газете заключается в качестве моего телевизора. Не знаю по какой причине, но изображение по первому каналу ему никак не удается – двоится, троится и вообще ни к черту. По остальным программам более или менее, а по первой – никак. И чтобы смотреть что-либо по первому каналу, надо обладать незаурядным запасом желания. Примерно таким, каким обладает мой восьмилетний сын, поклонник творчества Уолта Диснея. Его качество изображения не останавливает, а меня, когда идут программы “ВИДа”, бесконечно утомляет. А самих программах как-то не находится уже такого, что могло бы с этим утомлением справиться. Такая вот незадача.
Как бы это поделикатнее объяснить. Понимаете, ну не может телевизионная (именно – телевизионная!) программа “Музыкальное обозрение” обходиться без музыки. Я даже готов согласиться: “Музыкальный обоз, ты выглядишь о’кей!” Кирпичеобразный его ведущий тоже впечатляет. Но когда нет музыки, самой по себе, которая тоже бы впечатляла, возникает подозрение: а может, музыки-то и вообще нет? Музыки, заслуживающей стольких заходов и подходов к ней? Может, она – миф, фантом, выдумка? А если музыки нет, то чего тогда голову морочить? Это как “Шоу-биржа” в клиническом варианте – биржа есть, а никаких особенных шоу нет, и похоже, на сегодняшний день вообще в природе не существует. На данном экономическом и политическом пространстве.
Как мальчик из давнего фильма моей юности хочу быть правильно понятым. Дело не в том, чтобы что-то менять в этих программах. Дело хуже. Просто, как сдается, у многих сейчас уже не крыша поехала, а земля поплыла под ногами. А это два разных состояния, не стоит заблуждаться.
Не так давно я какое-то время смотрел “Взгляд”, в котором Любимов и Политковский подводили как бы итоги тому, что мы прожили с апреля 1985 года по сегодняшнее время. Странное было впечатление: что-то очень знакомое, но что именно? И вдруг понял. Бог ты мой, да это же поэмы “Хорошо” и “Владимир Ильич Ленин” Маяковского!
Что-то вроде: “Это время гудит телеграфной струной… Это было с бойцами или страной, или в сердце было моем…” Тут даже не в словах главное совпадение, а в соотношении того, что говорится с действительностью. А соотношение в лучшем случае – минимальное. Жизнь не просто шире слов, она попросту иная сегодня. Степь-то другая. Можно сказать глубокомысленно о реке “течет”, но если не понять, куда она течет, и не уточнить, что у нее впереди – мертвые пески или теплое море, много ли будет стоить еще одно соображение?
Если это может служить каким-то утешением, то надо сразу сказать, что все это относится не только ко “взглядовцам”. Увы, относится оно и к демократическому российскому движению в целом, в котором “взглядовцы” когда-то были заметными фигурами, до народных депутатов дослужились.
Тут с нашими демократами история вообще специфическая, только на отечественных просторах возможная. Российское демократическое движение оказалось жертвой “прибалтизации”. Его представители и лидеры с разной мерой искренности ощутили себя “балтами” и не подумали о последствиях.
Лозунг “За вашу и нашу свободу” был в принципе верен, но нужно было хотя бы разобраться, как соотносятся две свободы и есть ли между ними различия. Но российские демократы никак не хотели замечать, что Россия не Эстония. И умудрились этого не заметить. Во всяком случае, сочли мелочью, не заслуживающей особого внимания.
И что же мы получили? Большевистский монстр, ожесточенная борьба с которым, казалось, продлится долгие годы, рухнул в одночасье, окончательно замороченный и сбитый с толку политическим умением Горбачева. Прибалты ушли от многонациональной страны, которую они не любили, имея на то основания. Они свободны и деятельны, ибо у них есть поле деятельности и нет характерно посткоммунистического вакуума в идеологии – он заполнен национализмом той или иной крепости. У них все на месте, потому что боролись они не только против, но и за. За свою Эстонию, например, в которой у них каждый хутор, каждый сарай и камень переписаны и на особом счету. Другое дело, что теперь Прибалтика уйдет из большой политической мировой игры и займет подобающее ее возможностям и положению место в мировой политике, место отнюдь не из заметных. Но, думается, их и это устроит.
А вот Россия. И российские борцы за свободу… Они оказались один на один с расползающейся пустотой, ибо умудрились не озаботиться вопросом, ради какой, собственно, России столь спешно разваливается надоевший им Союз? Где ее границы? Какие общепонятные для десятков миллионов людей разной национальности идеи могут объединить ее в одно целое? Вопросов, один забористее другого, легион, а вместо ответов зияющие пустоты.
А вдруг явившиеся подозрения о том, что русские, может, как нация уже не способны возродиться? Что большевистский удар по этому народу оказался смертельным? А раз так, то какая может быть Россия без русских? И вопросы эти надо решать при поголовном национализме в других “суверенных независимых государствах”, границы которых определены движениями сталинской трубки? Там место коммунистической идеологии ныне прочно занято идеологией национализма, где замешанной на исламе, где на полудетском желании считать себя отныне не восточноевропейскими, а западноевропейскими народами. А по российским просторам в это время гуляет ветер, звуки тишины и растекается духовное и идейное тщедушие. А герои того, легендарного “Взгляда”, с которыми он властвовал еще недавно над умами, тоже растеклись кто куда. Одни оттеснены в сторону, другие тихо пристроились в заграничных посольствах и торгпредствах, третьи попросту исчерпали небогатые ресурсы… Афанасьев, Ярошенко, Яковлев, Шеварнадзе, Фильшин, Станкевич, Заславский – где они теперь? Своим нынешним состоянием они неминуемо определяют и состояние “Взгляда” хочется ему этого или не хочется.
Что же мы имеем на сегодняшний день. Экспериментальную жизнь. Еще не прояснились во всей красе последствия операции по созданию так называемого СНГ, а на российских просторах бушует новый эксперимент – под названием либерализация цен. Это не мое определение. Тут я просто цитирую президента Российской товарно-сырьевой биржи Константина Борового, человека в наши дни более чем заметного. А сказал он буквально следующее: “Вообще, может быть, это цинично, нехорошо произносить такие слова, но это – эксперимент, интересный эксперимент над большой экономикой, над большой страной. Я просто завидую Гайдару, что ему дано поставить этот опыт”.
Каждый может относиться к эксперименту над собой ка того пожелает. Я, например, вспоминаю, как в 1918 году Горький буквально также говорил о действиях Ленина и партии большевиков: ставят эксперимент над Россией и ее народом. Эксперимент размолол всех – и Ленина, и большевиков, и народ, и Горького. Что даст нынешний? С одной стороны – антикоммунистический, а с другой ведущийся по тем же рецептам – на авось, максимально болезненный для людей, в расчете, что эти-то никуда не денутся.
А что легендарный, дослужившийся до подполья “Взгляд” в нынешней ситуации? Насколько я сумел разглядеть мельком по своему ящику ребята – простите, депутаты, – бодры, энергичны по-прежнему и тоже “выглядят о’кей!” Вопрос только, куда, к какой цели они стремятся сегодня столь деятельно? А может это уже деятельность так сказать служебного порядка – когда делать так по службе положено? Или возбуждение невротического несколько характера? Тоже бывает.
Что поделаешь, в жизни все имеет конец и начало. И “Взгляд” уже никогда не будет тем, чем был еще недавно, в свое время. Как и Прибалтика, он займет свое место. С этим надо соглашаться, желательно не теряя достоинства. И все-таки пытаясь хотя бы чуть заглядывать вперед, определяя уровень расплаты. Мне весьма симпатичен Владислав Листьев, буквально в последнем номере “Недели” мы рассказали о его новых планах и пожелали ему успеха. Но есть у меня большое подозрение, что долго ему еще не удастся создать чего-то более запоминающееся, чем торжествующий вопль: “Есть такая буква!” Как не удастся создать зрелище, подобное тому, в котором небедствующие наши знаменитости лаяли по-собачьи, неумело били по мячу и демонстрировали весьма средний уровень образования, желая получить задаром богатенький приз. Не думая, что они лишают этого приза какую-нибудь тетеньку из Чухломы, у которой других вариантов на подобную штуку никогда в жизни не будет. Зияет пустота. И шутки с ней плохи.
Игорь СЕРКОВ
