Вчера на сцене Кремлевского Дворца был показан балет П.И.Чайковского “Спящая красавица”. Этим спектаклем коллектив театра “Кремлевский балет” отметил юбилей выдающейся русской балерины Екатерины МАКСИМОВОЙ, которая работает в этом коллективе педагогом-репетитором.
Всю свою творческую жизнь Екатерина Сергеевна делала подарки зрителям. Сначала на сцене Большого театра, когда станцевала весь классический репертуар: Жизель, Одетта – Одиллия (“Лебединое озеро”), Аврора (“Спящая красавица”), Маша (“Щелкунчик”), Золушка, Мария (“Бахчисарайский фонтан”), Балерина (“Петрушка”), Китри (“Дон Кихот”), Джульетта (“Ромео и Джульетта”), Жанна (“Пламя Парижа”). Воспитанная в традициях академической школы Максимова обладала сверхъестественным сценическим обаянием, филигранной отточенностью и чистотой танца, грацией, изяществом пластики. Балерине были одинаково доступны комедийные краски озорства, лукавства, живости и тонкий лиризм, взволнованная драматичность. Это и определило бесконечный диапазон ее творчества.
Максимова стала украшением балетов Юрия Григоровича. В партии Катерины (“Каменный цветок”) она естественно сочетала классический танец с певучими, плавными движениями русской пляски. Балерина стала первой исполнительницей партии Фригии в легендарной постановке “Спартака”. Танцевала Максимова и у Олега Виноградова и Дмитрия Брянцева Шурочку Азарову в балете “Гусарская баллада”. Открытием стала Девушка в постановке “Икар” Владимира Васильева. Он же сочинил для нее изысканное адажио на опус Рамо “Прогулка” и 40-ю симфонию Моцарта для балета “Эти чарующие звуки”.
Но не только на сцене Большого театра блистала балерина. В Брюсселе и Москве с триумфом прошли спектакли “Ромео и Юлия” на музыку Берлиоза, который специально для Максимовой поставил знаменитый Морис Бежар. А некоторое время спустя она блистательно станцевала в балете “Натали, или Швейцарская молочница” с ансамблем “Московский классический балет”.
Сорок лет назад Парижская академия танца удостоила ее самой почетной Премии Анны Павловой. К этому времени Максимова была всемирно известной танцовщицей, покорившей балетоманов всех континентов (естественно, исключая Антарктиду). Когда двадцатилетняя Катя Максимова впервые предстала перед фешенебельной публикой нью-йоркского “Метрополитен-опера”, публика неистовствовала сорок пять минут, вызывая на “бис!” восхитительно-очаровательную “Бэби Большого театра”. Так ее окрестили покоренные мастерством советской актрисы американские журналисты. Для сотен тысяч американцев она до сих пор остается ею.
Последней ролью на сцене Большого театра стала для балерины Анюта в одноименном балете Владимира Васильева. Какое счастье, что балет запечатлен на пленке. Но не каждый мог попасть на спектакли Максимовой. И тогда Екатерина Сергеевна сделала своим почитателям изумительный подарок – снялась в комедийных фильмах-балетах “Галатея” и “Старое танго”. Успех этих картин был необычайный. На Международном кинофестивале телевизионных фильмов в Монте-Карло Максимова получила приз за лучшие женские роли “Золотая Нимфа”. Впервые в истории этого престижного киносмотра награду выручали балерине.
Подарком зрителю стал и художественный телефильм “Жиголо и Жиголетта”, где Максимова и Владимир Васильев сыграли драматические роли. Играли великолепно. А какой драматически насыщенной оказалась роль актрисы в фильме “Фуэте”, где она сыграла Елену Князеву. Почему Максимова добилась успеха в драме, тогда как другим балеринам этого не удавалось?
Все естественно. Балетной сцене она прививала мхатовский вкус и при всей абстрактности хореографического театра умела, как никто другой, жить с эмоциональным погружением в роль, как в жизнь. Жизнь человеческого духа, по Станиславскому, она присвоила себе без всяких кавычек, поэтому равновелико умела выражать ее как через пластическую речь в балете, так и через небалетную речь в кино, когда заговорила так же свободно, как танцевала. Универсальным ее искусство сделала интонация. Интонация как индивидуальное проживание роли, текста, спектакля вообще отличало театральное время Максимовой.
Пришло время “перемен”: Максимова оставила сцену, ей претит то, что происходит сегодня в российском театре. Актриса Людмила Максакова очень точно озвучила суть происходящих на нашем театре перемен: “Сначала из театра изгнали голос, теперь прогоняют душу”. Когда-то голос Максимовой изгнали из Большого театра, потом – из большого кино, в котором лучше ее никто, хотя и парафразом, не сыграл булгаковской Маргариты, не поймал взгляда героини средь шумного бала.
А в дни юбилея очередной раз стало понятно – надо вернуть Максимову. Нельзя без нее. Она столько сделала нам подарков, что пора бы и отечественной культуре ответить благодарностью великой Актрисе.
Что же Большой театр? Великодержавный сохраняет “гордое” молчание. А ведь Екатерина Максимова, Майя Плисецкая, Владимир Васильев, Михаил Лавровский и другие мастера принесли славу не только этому театру, но и России.
Владимир ВАХРАМОВ.
