Упадок парламентской системы в Италии – важный аспект глубокого кризиса либерального буржуазного государства, созданного в период Рисорджименто. В основу устройства этого государства был положен Статут Сардинского королевства, составленный по образцу французской конституции 1830 г. и дарованной населению Пьемонта еще в начале революции 1848 г. королем Карлом Альбертом. После объединения вокруг Пьемонта многих итальянских государств парламент страны принял 17 марта 1861 г. закон об образовании Итальянского королевства и провозглашении Виктора Эммануила II королем Италии. В 1865 г. столица Итальянского королевства была перенесена из Турина во Флоренцию, а в 1871 г., после присоединения Папского государства, в Рим. Завершение объединения итальянских государств способствовало тому, что парламентские традиции в стране развивались. С некоторыми изменениями Альбертинский статут признавался основным законом страны почти сто лет. В то же время присоединение в 1870 г. Папского государства обострило отношения между церковью и государством, создало так называемый “римский вопрос”. В начале XX в. в стране, особенно на севере, стала быстро развиваться тяжелая промышленность, в то же время на юге страны и на островах сохранялись пережитки феодальных отношений. Именно в это время наметились первые признаки кризиса либерального государства. Развитию этого кризиса во многом способствовала первая мировая война, захватившая почти все европейские государства. В результате войны политическая карта Европы претерпела серьезные изменения: потерпевшие поражение Австро-Венгерская и Российская империи перестали существовать. К глубоким изменениям мировая война привела и в Итальянском королевстве.
Осуществленные в Италии как незадолго до начала первой мировой войны, так особенно после ее окончания либерально-демократические реформы вызвали взрыв недовольства и озлобления реакционных кругов правящего класса, побудили отказаться от прежнего либерально-консервативного курса в управлении страной и искать выход из кризиса на пути милитаризма и колониальной экспансии. Еще колониальная империалистическая война в Ливии, развязанная правительством Джолитти в сентябре 1911 г., без санкции парламента (согласно Альбертинскому статуту (статья 5-я) все вопросы, связанные с финансированием мероприятий исполнительной власти – короля и правительства, принадлежали исключительно парламенту), поставила деятельность органов исполнительной власти вне контроля со стороны власти законодательной и таким образом создала опасный прецедент. Война привела к консолидации разных политических группировок на платформе милитаризма и воинствующего национализма и ослабила позиции приверженцев демократических традиций эпохи Рисорджименто.
Уже в этот период сторонники “сильного” правительства, диктатуры крупного капитала решительно выступили против попыток Джолитти при помощи реформ расширить массовую базу правительства и создать “центристскую” группировку. 7 марта 1914 г., т.е. незадолго до начала мировой войны, Джолитти был вынужден выйти в отставку. Новое правительство во главе с Саландрой – правым либералом (впоследствии в 1922 г. назвавшим себя “почетным фашистом”) попыталось воспользоваться началом войны, чтобы навязать стране свой курс, более отвечающий интересам монополистического капитала. Саландра изображал участие Италии в войне против Австро-Венгрии как “последнюю войну Рисорджименто”, как войну за “неискупленные земли” (т.е. территории Австро-Венгерской империи, населенные итальянцами). Политике Джолитти, в основе которой лежали расширение избирательных прав итальянцев, “демократия избирательного бюллетеня”, обещание предоставить крестьянам землю за участие в войне, он противопоставлял “демократию крови”.
В тайне от парламента Саландра заключил с представителями держав Антанты (Франция, Англия, Россия) так называемый Лондонский договор от 26 апреля 1915 г., согласно которому Италия обязывалась не позднее чем через месяц объявить войну Австро-Венгрии. Большинство членов парламента, сторонников Джолитти, считало этот договор невыгодным для Италии и высказывалось за сохранение нейтралитета. Пообещав пересмотреть принятое решение и не дожидаясь вотума недоверия, Саландра подал в отставку, назвав короля в качестве возможного преемника Джолитти. Этим ловким маневром, “блефом” он поставил Джолитти в затруднительное положение, тем более что как по сигналу во всех крупных городах начались бурные демонстрации сторонников вступления Италии в войну. Как правило, участники этих демонстраций принадлежали к “средним классам”. Их активно поддержал ренегат Социалистической партии, будущий вождь фашистского движения Б.Муссолини. С тем чтобы “задушить нейтрализм”, интервентисты клеймили Джолитти и его сторонников как “изменников родины” и пособников иностранцев, угрожали убийством депутатов парламента, которые проголосуют против вступления в войну. Их бесчинства происходили под прямым покровительством властей (полиции, судебных инстанций), а также самого кабинета Саландры. В этих условиях лидер “нейтралистов” Джолитти решил “дать задний ход” и отклонил предложение возглавить правительство. Такая позиция была на руку Саландре, понимавшему, что отказ от заключенного им договора привел бы к его политической смерти, а короля к отречению от престола. 16 мая король отклонил отставку Саландры, на другой день Джолитти выехал из Рима, а парламент (за исключением социалистов и католиков) предоставил правительству “особые полномочия”.
23 мая Италия вступила в войну. Таким образом, при принятии такого важного решения, как вступление в мировую войну, парламент как бы самоустранился, согласился на ограничение своих прерогатив, нарушение конституции. Высший представительный орган страны таким образом сам нанес удар по своему авторитету в глазах широчайших народных масс. Для широких масс трудящихся (и прежде всего рабочих-социалистов и крестьян-католиков) парламент стал казаться органом враждебным, выражающим интересы лишь верхушки буржуазии и латифундистов (крупных землевладельцев), враждебных народу. Практика управления при помощи декретов, получившая широкое распространение во время войны, еще более ослабила авторитет Италии и ее позиции во время мирной конференции. Нежелание “союзников”, и в особенности США, вступивших в войну спустя два года, в апреле 1917 г., считаться с требованиями Италии, способствовало распространению в стране националистических настроений и убеждения, что возрождение Италии возможно только путем установления диктатуры. При этом представители разных классов вкладывали в это понятие различный смысл. Для социалистов, противников вступления Италии в войну, образцом служила Октябрьская революция 1917 г. в России, в особенности декреты II съезда Советов о мире (8 ноября 1917 г.) и земле. Октябрьская революция оказала на развитие обстановки в Италии не меньшее влияние, чем вступление в войну США.
Окончание войны выдвинуло новые проблемы и привело к значительным изменениям в позиции разных групп. Прежде всего отметим раскол в лагере интервентистов. Сторонники “демократического” устройства мира в соответствии с выдвинутым президентом США Вильсоном принципом “самоопределения наций” (к ним прежде всего принадлежал социал-реформист Биссолати) были оттеснены ярыми националистами, не желавшими пойти на какие-либо уступки союзникам по вопросу о принадлежности важного порта на Адриатическом море Фиуме и разграничении границ с Югославией (новым государством, возникшим на обломках Австро-Венгерской империи). (Сам Биссолати был освистан пронационалистически настроенной публикой во время митинга, проходившего 11 января в театре Ла Скала.) 23 марта также в Милане в особняке на площади Сан-Сеполькро была основана новая организация, назвавшая себя “Фашо ди комбаттименто” (Союз борьбы). Как и “демократические интервентисты”, новая организация, положившая начало фашистскому движению, выступала, прикрываясь демократической маской. Учредительное собрание организации даже приняло “высший принцип Лиги наций”. От сторонников “демократического интервентизма” оно отличалось только одним пунктом, сближавшим ее с националистами: безусловным требованием присоединения к Италии Фиуме и населенной славянами Далмации. Собрание призвало также к решительной борьбе с бывшими нейтралистами. Уже в сентябре члены “фашо ди комбаттименто” (или, как их стали называть, фашисты) решительно поддержали захват Фиуме отрядом Г. Д’Аннунцио, составленным из бывших участников войны. Д’Аннунцио действовал в данном случае по образцу интервентистов 1915 г., добившихся вопреки воли парламента вступления Италии в войну. Несмотря на то, что его действия подрывали основы парламентской системы, правительство Нитти реагировало на него пассивным выжиданием.
Бывший интервентист и участник военного правительства Франческо Саверио Нитти хорошо понимал, что ключевыми проблемами кризиса были внутренние проблемы страны и прежде всего проблемы экономики. Уже в июне 1919 г. он отменил непопулярную в народных массах Италии посылку военной экспедиции в Грузию, подготовленную по желанию военных союзников Италии. В августе – сентябре 1919 г. он осуществил ряд важных реформ: введение пропорциональной избирательной системы, принятие декрета Визокки, предусматривавшего передачу крестьянским кооперативам необрабатываемых или плохо обрабатываемых земель. Этим декретом правительство отчасти выполнило свои обязательства, данные крестьянам-фронтовикам во время войны. Но несомненно, что этот декрет несколько запоздал: уже с начала осеннего сева на многих территориях Южной Италии развернулось массовое движение крестьян по захвату пустующих земель.
Декреты Нитти вызвали реакцию других интервентистов, отвергавших саму мысль, что политическими наследниками победы Италии в войне могут стать бывшие нейтралисты: социалисты, джолиттианцы, клерикалы.
Результаты всеобщих парламентских выборов ноября 1919 г. как бы оправдали эти опасения: подавляющее большинство получили партии и силы, выступавшие за сохранение мира: социалисты, католики (пополяри), либералы, радикалы и другие группы. Перед Италией открылся новый путь в будущее. Но силы, вошедшие в парламент, не были готовы следовать по новому пути: глубокие идеологические разногласия разделяли их и мешали заняться конструктивной работой. Социалисты, ставшие первой партией по числу полученных мандатов (они увеличили число своих мест в парламенте втрое – с 52 в 1913 г. до 154 в 1919 г.), решительно высказывались (за исключением небольшой группы реформистов) за насильственное свержение господства буржуазии и установление по примеру Советской России диктатуры пролетариата. Свой успех на выборах они отметили шумными демонстрациями, громкими речами, предвещавшими в ближайшем будущем окончательную победу социализма. Было нечто незрелое в их действиях и речах. Так в день открытия парламента 1 декабря 1919 г., как только глава государства король Виктор-Эммануил III поднялся на трибуну, депутаты-социалисты вскочили с мест и с возгласами “Да здравствует социализм!” покинули зал заседаний. Результатом этой выходки было усиление враждебности к пролетариату со стороны бывших участников войны, офицеров-фронтовиков и других слоев населения. В тот же день на улицах столицы произошли столкновения между членами ИСП и представителями непролетарских слоев населения города, расценивших выходку социалистов, депутатов от партии рабочего класса как проявление “дезертирства” и надругательство над национальной честью Италии в лице главы государства.
Спустя несколько месяцев кабинет Нитти был вынужден выйти в отставку. В этот период забастовочное движение рабочих достигло своего апогея. Новый премьер (им стал Джолитти) счел целесообразным пойти на некоторые уступки трудящимся и выдвинул программу выхода из экономического кризиса, предусматривавшую введение прогрессивного налогообложения, и с этой целью принял закон об именной регистрации ценных бумаг. Программа Джолитти подверглась яростным нападкам со стороны бывших интервентистов – фашистов и предпринимателей. На ряде заводов был объявлен локаут. В результате уже в начале сентября 1920 г. на многих предприятиях крупнейших городов Северной Италии развернулись грандиозные события – занятие фабрик и заводов рабочими и установление контроля над продолжением производства. Это движение приняло общенациональный характер, но оно не подняло вопроса о создании рабочего правительства. В свою очередь премьер Джолитти, отказавшись бросить против рабочих войска, занял осторожную выжидательную позицию: он явно рассчитывал на раскол в Социалистической партии, что произошло, но только спустя несколько месяцев, в январе 1921 г. Стремясь спровоцировать этот раскол, Джолитти способствовал заключению соглашения между предпринимателями и профсоюзами (Всеобщей конфедерацией труда, руководимой реформистами) – соглашения об отмене локаута, о повышении зарплаты рабочим и установлении фабрично-заводского контроля на предприятиях. Джолитти “гарантировал” это соглашение. Движение за занятие предприятий закончилось, рабочие получили кое-какие уступки. Но в их рядах усилились распри. Боевой дух их был подорван.
Окончание движения за занятие предприятий послужило реакции сигналом для перехода в наступление. В этот период фашистские организации, ранее широко выдвигавшие демократические лозунги и требования, теперь выступили как откровенно реакционная и контрреволюционная сила. Организуя различные “карательные” выступления против трудящихся и их организаций, они стремились представить себя в глазах буржуазии и “средних слоев” в качестве “спасителей отечества” от “революционной опасности”, гарантами того, что в Италии не произойдет то, что произошло в Советской России в 1918 – 1921 годах. Сообщения о чрезвычайных событиях в России (национализации крупных заводов и фабрик, “красном терроре”, голоде 1921 г. в Поволжье, арестах и преследованиях священников, изгнании из страны видных представителей старой интеллигенции, введении цензуры) широко использовались буржуазной печатью для нагнетания страха перед “революционной опасностью”, будто бы угрожавшей в это время Италии. По вопросу о том, существовала ли такая “опасность” в действительности, в литературе были высказаны различные мнения. Если не считать мнений экстремистов, то следует отметить, что большинство авторов отрицает наличие такой “опасности”. Левый крочеанец Ф.Шабо выдвинул тезис о “ретроспективном страхе”, вызванном движением рабочих за занятие предприятий. Но в 1921 г. революционное движение рабочих уже начало переживать упадок. Показавшая свою неспособность руководить борьбой трудящихся Социалистическая партия раскололась: из нее вышла фракция коммунистов, объявившая себя последовательной сторонницей созданного в 1919 г. в обстановке революционного подъема Коминтерна. Массовое движение трудящихся переживало в это время упадок как вследствие террора со стороны фашистов, так и вследствие более глубоких причин – кризиса, поразившего экономику Италии и побудившего многие тысячи рабочих эмигрировать.
Уже майские выборы 1921 г. показали, что обстановка в Италии изменилась не в пользу рабочего класса. Однако даже в это время трудящиеся Италии (в отличие от трудящихся других стран Западной Европы) негативно относились к демократическим и парламентским институтам, рассматривая их исключительно как орудие угнетения пролетариата. В свою очередь различные группы либералов (за небольшим исключением) рассматривали трудящихся и их организации как силу, враждебную парламенту и конституции страны.
Провал попытки рабочих организаций провести в начале августа 1922 г. всеобщую забастовку протеста против фашистской опасности привел к катастрофическим последствиям: в стране установилась обстановка “двоевластия”. В Риме продолжало существовать либеральное правительство и парламент, из 536 членов которого фашисты составляли только 35. Но в провинциях господствовали фашисты. 24 октября на съезде Национал-фашистской партии, состоявшемся в Неаполе, Муссолини предъявил ультиматум правительству, потребовав передать ему пять министерских постов, а 28 октября, когда в сторону Рима из разных пунктов стали направляться фашистские отряды, правительство (его возглавлял либерал Факта), подало в отставку. Перед отставкой Факта предложил королю подписать декрет об осадном положении. Осуществление декрета привело бы к подавлению при помощи армии фашистского “похода на Рим”, подобного “походу на Фиуме”, тремя годами ранее осуществленного Д’Аннунцио. Но при помощи декрета нельзя было заполнить правительственный вакуум. Именно по этой причине, видимо, король Виктор-Эммануил III после некоторых колебаний отказался подписать декрет о введении осадного положения и поручил Муссолини сформировать новый кабинет. 30 октября новый премьер прибыл в Рим из Милана в спальном вагоне. Одновременно отряды чернорубашечников вступили в столицу. Фашистская “революция” таким образом свершилась. В стране произошла смена режима. Формально парламент продолжал функционировать, но, как заявил сам Муссолини на открывшемся 16 ноября заседании палаты депутатов, только от воли главы правительства зависело ее дальнейшее существование. Одобрив действия короля, “отказавшегося от реакционных попыток последнего часа” (т.е. от подписания декрета о введении осадного положения), Муссолини заверил депутатов, что “свободы, предусмотренные Статутом, не будут ущемлены, и закон будет соблюдаться любой ценой. Но палата должна понять свое особое положение: возможность ее роспуска через два дня или через два года”. По требованию нового премьера депутаты проголосовали закон, давший ему “особые полномочия”. Уже в ноябре глава правительства выдвинул беспрецедентный в истории и теории конституционного права проект реформы избирательной системы (а по существу изменения конституции в антилиберальном направлении) и по требованию короля 9 июня 1923 г. представил его в палату депутатов. Проведенные 6 апреля 1924 г. парламентские “выборы” дали фашистам абсолютное большинство. Фактически уже в этот период начался процесс постепенной ликвидации высшего представительного органа страны и глубокого изменения государственного устройства Италии в антилиберальном и антидемократическом направлениях. Этот процесс перехода от парламентской монархии к государству фашистского типа завершился в течение нескольких лет. Пост главы государства – короля – и институт монархии были сохранены. 11 февраля 1929 г. Италия и Ватикан подписали так называемые Латеранские соглашения, ликвидировавшие “римский вопрос” и укрепившие основы итальянского государства.
Таким образом первая мировая война, в которую Италия была втянута вопреки воле ее населения, обострила противоречия итальянского общества, возникшие еще в период Рисорджименто, подорвала самые основы парламентской системы. Переход от парламентарной монархии к государству фашистского типа стал возможным в Италии не только как логическое развитие особенностей истории страны, но и как результат кризиса капиталистической системы в Европе, как следствие характера международных отношений в эпоху империализма, другими словами – под влиянием причин не только внутреннего, но и международного характера. Не случайно фашистская Италия стала участницей и второй мировой войны. Поражение фашистской Италии во второй мировой войне, антифашистское движение Сопротивления привело к тому, что после референдума 2 июня 1946 г. Италия была провозглашена республикой, а спустя год Учредительное собрание страны приняло Конституцию Итальянской Республики, “основанной на труде”. В результате проблема укрепления парламентской демократической системы, ликвидация причин, порождающих тенденцию к созданию государства авторитарного фашистского типа, в новых исторических условиях все более связывается с проблемой предотвращения новой мировой войны, укрепления международного права и порядка.
М.А.ДОДОЛЕВ,
ведущий научный сотрудник Института всеобщей истории РАН.
