Замечательный певец и композитор, лауреат Государственной премии, обладатель уникального по тембру голоса Александр ГРАДСКИЙ – редкий гость на телевизионном экране, заядлым гастролером его тоже не назовешь. Тем интереснее было побеседовать с ним. Встреча с певцом произошла между двумя его новосибирскими концертами: в ДКЖ и в ДУ СО РАН.
– Александр Борисович, как изменилась ваша жизнь за последние годы?
– Почти не изменилась. Ну, я особо не заметил. У меня нет разницы по ощущениям. Если ты себя много лет назад организовал как человека, пытающегося свободно мыслить и свободно существовать, а тебе это не удается, то возникают проблемы. А если удается, то проблем меньше. Поэтому в ближайшее время, я думаю, у меня мало что изменится. Все то же самое. Какие были отношение со средствами массовой информации, например, такими они и останутся.
– Так вы на нас, как на врагов смотрите?
– Не-е-ет. А у меня врагов вообще нет. Я их ликвидирую: либо превращаю в друзей, либо не общаюсь.
– А словечко «журналюга» – это ваше?
– Мое. Да много у меня таких словечек. Была смешная история с этим. У меня есть приятель Женя Додолев. Он известный журналист и интересный человек. Сначала была история со словом «совок». Оно было придумано мной, да только через какое-то время стало народным и бессмысленно стало говорить, что это я его придумал. И Женя сказал: «Вот ты придумал хорошее словечко «журналюги», давай мы его залитуем». Он во всех статьях стал писать: как сказал… как заметил… как придумал… Он счел, что если он это будет делать, то все запомнят, кто автор слова «журналюга». Прошло три-четыре года, и вот я читаю одну из статей известного журналиста, которая начинается так: «Не знаю, кто уж придумал такое замечательное слово…». Были у меня и другие прекрасные слова, которые не прижились, например, «целкомудренность» или «башлевик».
– За те пятнадцать лет, что мы вас не видели, вы многое сделали. Расскажите, «отчитайтесь»…
– Ну, это очень сложно. Действительно, сделано много. Был и Большой театр со Светлановым: «Золотой петушок» и «Шлягеры уходящего века». Были выпущены пластинки, с 1993 года стал выпускать компакт-диски. Шесть сольных концертов в ГЦКЗ «Россия», где были предприняты героические попытки собрать на сцене около шестисот музыкантов и артистов хора. Это такие глобальные проекты. Я закончил ряд крупных работ: три балета, оперу. Преподавал в Гнесинском институте, много ездил за границу, работал с людьми, скажем так, в моем представлении являющимися очень сильными музыкантами: это и Крис Кристоферсон, и Лайза Миннелли, и Шарль Азнавур, и другие. Были гастроли в Японии. И общественная деятельность. Детей двоих я сделал, они уже взрослые. Если все перечислять…
– А дети ваши тоже музыканты?
– Сын окончил музыкальную школу, дочь недоучилась. Они достаточно музыкальные, но как-то к этому отнеслись поверхностно, и я не стал настаивать. Музыкант – это в какой-то степени крест, поэтому если ты не чувствуешь потребности полностью этому себя посвятить, то лучше этого не делать. У меня такое мнение, что если ты чем-то занимаешься, то надо стремиться быть первым или одним из первых.
– Вас называли основателем русского рока…
– Я не знаю, что это такое – русский рок. Музыки не получилось, как и поэзии высокой. Получился социально-бытовой рок, я это называю «СНГ-музыка», то есть «советская народная гитарная музыка». Некоторые, конечно, одарены и талантливы, они – личности, но явлением мировой музыкальной культуры это не стало, а стало явлением социальным, эмоциональным и присущим только нашей стране. У нас иногда человек непрофессиональный, необразованный, за счет своего темперамента и таланта становится нужным людям. Значит, он уже имеет право на существование, но к музыке это не имеет отношения. Ужасно, что меня называют основателем русского рока. Я ничего такого не основывал.
– Ваши ближайшие планы?
– Через год будет записываться моя опера по булгаковскому «Мастеру и Маргарите». Я уже тридцать два года пытаюсь этот замысел реализовать. Сейчас готова демонстрационная фонограмма: там я сам пою за всех персонажей и в аккомпанементе – компьютерный оркестр. Я его называю «пластмассовым». Он звучит похоже на симфонический оркестр, но это, конечно, не одно и то же. Проблема выбора исполнителей пока не решена, но, надеюсь, решу ее.
– Кто споет Маргариту?
– Есть две кандидатуры. Даже есть третья, которая бы точно это сделала, но маловероятно, что она согласится. Она такая звездная певица. Сейчас несколько иные отношения между людьми… Когда мне в свое время позвонила жена Евгения Светланова и пригласила на встречу с ним, я бросил все гастроли и четыре с половиной месяца работал со Светлановым: кончилось это оперой «Золотой петушок» и моей партией Звездочета в Большом театре. Отказываться в таких случаях – это просто не уважать себя как профессионала. А сейчас ведут себя по-другому.
– Ваши балеты поставлены?
– Да, все три: «Маугли», «Еврейская баллада» и «Распутин». Их поставил в киевском театре балетмейстер Ковтун. Два балета были переложены для театра ледовых миниатюр Игоря Бобрина. Если еще кому-то взбредет в голову их поставить, то я возражать не буду.
Людмила СМИРНОВА (газета «Молодость Сибири», июнь 2007 г.).
