Фестиваль современного независимого кино «2morrow»/Horror/Humour
Фильмы жанра хоррор редко преподносят сюрпризы, чаще всего предлагая невзыскательному зрителю однообразные вариации набивших оскомину клише, приправленных примитивными, ориентированных на инстинкт эффектами. «Бабадук», сохраняя стандартную для проходного ужастика форму, оборачивается на удивление осмысленным и изящным творением, где жанр служит лишь обрамлением истории, написанной и снятой дебютировавшей в роли режиссера Дженнифер Кент, которой удалось создать одну из интереснейших хоррор-картин за последние несколько лет, пугающей без низких приемов и совсем неглупый.
Амелия (Эсси Дэвис) мать-одиночка, воспитывающая сына Самуэля (Ной Уайзман), чей отец погиб в автокатастрофе семь лет назад, когда вез свою беременную жену в больницу. Самуэль растет очень беспокойным ребенком, постоянно просыпаясь по ночам и заставляя маму проверять все шкафы на наличие монстров, против которых он даже мастерит специальное оружие, дабы защитить себя и мать. Все бы ничего, но его фантазии делают его асоциальным и даже опасным для других детей, порой ведет себя агрессивно, что приводит к резкому ограничению общения с ними. Амелия, уверяя окружающих в том, что у нее все в порядке, на самом деле до сих пор глубоко переживает кончину мужа, из года в год отказываясь праздновать день рождения сына. И без того хрупкий уклад семьи рушится после того, как Самуэль уговаривает маму почитать ему на ночь сказку «Мистер Бабадук», чье наличие на книжной полке становится сюрпризом для них обоих. Нетипичное содержимое мрачной детской книжки производит жуткое впечатление на ребенка, но вскоре и матери начинает казаться, что монстр Бабадук из книги реален и угрожает безопасности семьи.
Недаром на экране телевизора в доме героев частенько можно увидеть фильмы немецких экспрессионистов, ведь «Бабадук» в каком-то смысле наследует их приемы. Образ монстра оказывается проекцией во внешний мир внутренних фобий и фрустраций героини, которые подавлялись в ней слишком долго так, что она отрицала само наличие у себя психологических проблем. Кент находит несколько ярких образов отражающих нарастание внутреннего напряжения Амелии: больной зуб, который они вырывает голыми руками, достигнув «точки кипения», или трещина за холодильником, кишащая тараканами, тоже возможно считать как ее символическое восприятие материнства, ведь ребенок для нее оказывается таким же «непрошенным гостем» в личном пространстве, особенно когда прерывает ее акт самоудовлетворения или слишком долго ее обнимает, или странно целует, тем самым пытаясь заменить отца. Так что просматривается тут и Эдипов комплекс. Символичен и интерьер дома, становясь к концу все мрачнее, отражая глубину депрессии Амелии. Дженнифер Кент последовательно нагнетает саспенс как через символическое, так и через тончайшее использование звуковых и визуальных (оператор Радослав Ладчук) эффектов. Сама режиссер говорит о влиянии на свое творчество Карпентера, Дрейера и в первую очередь Линча. И, надо сказать, что их влияние слегка заметно.
Если проводить параллели с другими фильмами, то на ум приходит «Сияние» и картины Поланского «Отвращение» и «Ребенок Розмари», хотя «Бабадук» более прямолинеен, чем хотелось бы. Собственно, неразумно жаловаться на это, ведь Кент смысл «Бабадука» никогда и не скрывала, открыто заявляя что, лента о встрече лицом к лицу с подавленным и спрятанным страхом («чем больше игнорируешь меня, тем сильнее становлюсь» – говорит Бабадук со страницы книги).
Особенность же именно этой кинокартины во многом в смелой женской перспективе. И если тема утраты и неспособности смириться с ней традиционна, то антипатия, а тем более ненависть матери к своему ребенку практически табуирована. Кроме «Что-то не так с Кевином» (авторы тоже женщины, заметьте) сразу ничего и не вспомнить близкого по задумке.
Амелия же амбивалентна к сыну, кроме любви, сменяющейся раздражением, которое обусловлено трудным характером Самуэля (хотя и его можно списать на то, что ребенок неосознанно отражает тщательно скрываемые матерью проблемы), негативное отношение к ребенку глубже, ибо она очевидно винит его в смерти своего мужа, вещи которого она до сих пор хранит в подвале, категорически запрещая сыну туда заходить (что, конечно, его не останавливает). Больше того, сама книга «Мистер Бабадук» не что иное, как выплеск ее бессознательного. В одном из диалогов невзначай упоминается, что Амелия раньше была детским писателем, да и руки в одной из сцен оказываются черными неспроста. Мать сама оказывается творцом кошмара, а ее воображение приписывает монстру сначала облачение, а потом облик мужа, который в отмщение за свою гибель требует принести в жертву мальчика.
Концовку можно назвать неожиданной и оригинальной, хотя при этом, пожалуй, наиболее логичной и последовательной, соответствующей слогану «раз услышав иль увидев, не избавиться уже от Бабадука».
Игра актеров исключительно органична, не скатываясь в истерику, сохраняя правдоподобность всего действа. Не бросается в глаза и малобюджетность картины. Остается только надеяться, что продюсеры не решат снимать сиквел, оставив «Бабадука» независимым и самобытным достижением в хорроре.
8-ой Международный фестиваль современного независимого кино «2morrow/Завтра» проводится с 20 по 25 января в «Музее Москвы» и «Центре документального кино». Соорганизатор фестиваля – «Музей Москвы». Фестиваль проходит при поддержке Департамента Культуры города Москвы, Фонда Ивана Дыховичного, Благотворительного фонда «Искусство, наука и спорт».
