В одном из номеров «Нового Взгляда» я опубликовал редкую фотографию, на которой Лаврентий Берия дружески обнимает Климента Ворошилова. В знак этой дружбы “ворошиловский стрелок” положил на плаху сорок тысяч голов ни в чем не повинных генералов и офицеров.
Теперь хочу представить еще один снимок из этой серии, где Сталин заключил в объятия Дзержинского.
Что объединяло этих, казалось бы, разных людей? Первый – символ социалистической законности, коммунистической нравственности, зиждитель “ленинских норм”, недаром Маяковский призывал своих поклонников “делать жизнь с товарища Дзержинского”. Второй – эти самые “ленинские нормы” нарушил, соцзаконность попрал сапожищами, развязал “большой террор” и так далее.
Казалось бы, разные люди. Однако не зря обнимал товарищ Коба товарища Юзефа. Объединяло их не только положение в Центральном Комитете и Политическом бюро компартии, но и узурпированное ими с молодых лет право распоряжаться чужими жизнями для достижения “светлой” цели. Только Дзержинский пожил поменьше, поэтому и убить успел меньше, ну, а Сталин, протянув без малого на тридцать лет больше “железного Феликса”, естественно, казнил несравненно больше.
Зря некоторые мои читатели и сегодня полагают, что верный ленинец Феликс был хорош во всех отношениях.
“Насчет того, что Дзержинский давил жен и детей классовых врагов, – спорит со мной москвичка В.Сперанская, – вы нагло врете. Никогда при Ленине и Дзержинском не репрессировали жен и детей. Слышите, никогда ни одного факта не найдете. Это все ваши вымыслы и клевета. У меня отец чекистом был с 1919 года, и я знаю об этом лучше вас. Вы Дзержинского с Берией спутали”.
Нет, товарищ Сперанская, папа вам кое-что не договаривал, очевидно, из педагогических соображений. Именно при Ленине и Дзержинском все и началось, в том числе убийство женщин и детей, без вины виноватых. Не перепутал я Берию с Дзержинским, потому что они одного поля ягоды.
Феликс Эдмундович создал первые концлагеря, арестовывал и расстреливал своей властью заложников, то есть в первую очередь все тех же жен и детей, провел операцию по высылке из страны ученых с их женами и детьми и так далее. Он помог утвердиться на ногах в яловых сапогах товарищу Кобе после смерти Ильича, убирал с дороги всех его противников в партии, судил и убивал в подвалах Лубянки заключенных даже в мирные годы, при нем следователи пытали тех, кто попадал во “внутреннюю тюрьму”…
Ничего я не перепутал. Коба и Юзеф – два сапога пара, поэтому и обнимает тепло Иосиф Кровавый “железного Феликса”.
Лев КОЛОДНЫЙ.
