В скором поезде №46 Москва – Самара взята с поличным преступная группировка из двух человек, организовавшаяся… вокруг бутылки “спиртного напитка типа бренди”.
Преступники – это мы. Пусть осудит нас тот, кто сам без греха. Но прежде позвольте рассказать, как было дело.
Поскольку история про два восьмых вагона красочно описана глубоко почитаемым нами сатириком, не станем подробно останавливаться на том, что в поезде №46 оказалось два четвертых вагона и ни одного пятого – того самого, в котором нам предстояло ехать. При этом ни в один из четвертых с билетами в пятый, ясное дело, не пускали. В конце концов, набегавшись с поклажей вдоль состава, мы все-таки оказались в вагоне, но главные приключения ждали нас впереди.
Немного отдышавшись после пережитых треволнений, решили мы, как водится в дороге, закусить. Но не успели, что называется, рта открыть, как в купе появились два молодых человека в форменных мундирах.
– Наряд линейной милиции, – представился один из них и строго вопросил: “Эт-то что у вас в бутылке?”
– Коньяк, – простодушно ответствовали мы.
– А ну дайте сюда! – потребовал наряд.
Тут мы наконец сориентировались и шустро засунули бутылку в сумку (пить коньяк, может быть, вредно, но и отдавать, согласитесь, жалко – цены-то, сами знаете, какие!). А вместо нее извлекли верное орудие журналистского труда – диктофон.
Наряд наши действия не на шутку раздосадовали. Вследствие чего нам было объявлено, что распивать спиртные напитки в поезде №46 строго-настрого запрещено.
Мы наивно поинтересовались:
– А почему, собственно, запрещено-то?
В ответ у нас перед носом помахали слегка помятым и потертым на сгибах листком бумаги с напечатанным на машинке текстом. Беглый взгляд выхватил “шапку” – “Выписка” (откуда – не обозначено) и несколько строчек (обозначенных как “статья 162, часть 1”), в которых речь шла о… городских (то есть самарских) парках, скверах, прочих общественных местах и городском же транспорте. Под “выпиской” стояла подпись начальника УВД станции Самара полковника В.С.Рахлина.
– Простите, а этот ваш полковник ничего не перепутал? – вежливо поинтересовались мы. – Сейчас вроде бы не с пьянством – тот указ давно отменили – борьба идет, а с организованной преступностью, к коей мы никакого отношения не имеем, поскольку не шалим, никого не трогаем… Да и скорый поезд все-таки не трамвай, и вообще мы еще на территории Московской области!
Тираду на полуслове прервал грозный окрик: “Предъявите документы!”
Мы, как законопослушные граждане, вытащили редакционные удостоверения.
– Ах, вы еще и журналисты! – как-то нехорошо обрадовался наряд и рьяно взялся за составление протокола (с которым нас, кстати, потом даже не ознакомили).
Тут мы и решили поинтересоваться, с кем персонально имеем дело. Но нашу просьбу назваться младший сержант (как все же удалось выяснить) В.А.Стюров проигнорировал, а его напарник младший сержант О.Н.Сонин опять же помахал перед нами красной книжечкой и приговорил: “Наручники надену!”
Поняв, что дальше разговаривать с доблестным нарядом бесполезно, мы попытались найти правду у начальника поезда Н.П.Долинова. Увы, тот действия милиции расценил как правильные.
Оставалось только смириться. Что мы и сделали бы, если… Если бы буквально мимо нас не проследовала “работница вагона-ресторана Люда” с корзиной – чего бы вы думали? – шампанского! Каковое предлагала пассажирам. Попридержав Люду, мы вновь пригласили к нам в купе начальника поезда.
На сей раз Н.Б.Долинов поведал нам, что в вагоне-ресторане пассажирам, действительно, дозволяется выпить перед едой “сто грамм”, однако за его пределами продажа спиртного запрещена.
– Но продают ведь! – возразили мы.
– Я работу вагона-ресторана не контролирую и, что они там делают, понятия не имею! – заявил начальник.
Тут в нашу беседу вмешался примчавшийся на дым заместитель директора вагона-ресторана (фамилию он попросил не называть).
– Шампанское не является спиртным напитком, – просветил нас зам.
Пока мы постигали суть откровения, и наряд за нами явился. Дабы привести в исполнение “меру пресечения”, весьма, кстати, оригинальную: “высадили” нас аккурат на той станции, до которой мы следовали.
– А какова у вас в Самаре криминогенная обстановка? – поинтересовались мы на прощание у сотрудника УГРО.
– Стреляют, – с лаконичностью известного киногероя ответил сержант Сонин, прыгнул на подножку, и кусочек суверенной территории города трезвости – Самары о двенадцати вагонах унес его в ночь…
Постскриптум. “Да вы что, ребята! Какие честь и достоинство? – схватился за голову, выслушав наш рассказ, более опытный по части конфликтов с представителями власти коллега. – Скажите спасибо, что диктофон цел и морду не набили!”
Ну спасибо, родимые, вот спасибо-то!
Ирина ОРЕХОВА,
Владимир РОЩИНСКИЙ.
