(Один день и два спектакля со Светланой Криницкой)
У меня зазвонил телефон. То есть мобильник привычно разразился увертюрой из «Летучей мыши», а на экране дисплея зажглась фамилия, ставшая за последние несколько дней прекрасным и неотъемлемым фактом моего существования: krinizkaja.
– Саш, буду на «служебном» минут через сорок: после Багиры надо в себя прийти. Раньше, извини, не получится, – сказал обессиленный женский голос, донесшийся откуда-то очень издалека.
«Вероятно, из джунглей звонит», – не без присущего мне остроумия подумал я.
Только что в театре Оперетты закончился детский спектакль «Маугли».
Спектакль, на который я не хотел идти (потому что детский).
Спектакль, на который я пошел (потому что от приглашений звезды Московского театра Оперетты Светланы КРИНИЦКОЙ не отказываются).
Спектакль, на котором дети забывают шуршать фантиками, кидаться жвачкой и ронять номерки, а взрослые – вытирать слезы.
Впрочем, почему влагу на глазах обязательно надо считать слезами?
Обычный тропический ливень, которого в джунглях не избежит никто.
Ничего личного.
* * *
Со Светланой Криницкой, одной из ведущих актрис Московского театра Оперетты, мы сидим в одной из многочисленных кафешек, на которые нынче так щедр центр города, и пьем кофе. Сказать, что разговор не клеится, – значит, не сказать ничего. Света – грустна, молчалива, на внешние раздражители, включая меня и мои вопросы, практически не реагирует. Пытаюсь спасти положение историческим экскурсом.
– Света, обратите внимание, данное кафе располагается как раз посередине между театром Оперетты и МХТ им. Чехова!
– Ну и что?
– То, что я мог бы делать интервью с артистками Художественного театра, но предпочел им артисток театра оперетты! В отличие, скажем, от Михаила Афанасьевича Булгакова.
– Ну, так каждому, Саш, по способностям…
После столь блистательной реплики НЕ завязаться разговор уже не имел права.
* * *
– Что, Свет, из Багиры никак не вылезешь?
– А я уже не Багира, я – Адель.
– Так вечером в «Летучей» Ратникова вроде поет?
– Мы поменялись.
– И какой же интересно будет твоя Адель?
– Самой, самой, самой! Самой красивой! Самой озорной! Самой доброй! Придешь?
* * *
– Свет, когда ты впервые осознала, что создана для священных подмостков Московского театра Оперетты?
– Когда пришла в театр Оперетты на прослушивание. Сотрудник, который беседовал со мной, первым делом сказал: «Ну, дался же вам наш театр! Вы ведь где-то уже работаете? Ну, так работайте себе дальше!» А я ему говорю: «Понимаете, у меня ведь голос! Я петь хочу, понимаете?»
– И что? Понял он вас?
– Понял, понял… Понимающий такой оказался дядечка. Записал на прослушивание. Вы ведь, говорит, все равно не отстанете!
– И что же ты пела на прослушивании?
– Арию Виолетты из «Фиалки Монмартра». Она после Адели для меня самая любимая. Я и в театре ее сейчас пою.
– И как – удачно?
– Если бы в результате «режиссерских находок» я не потеряла половину роли, было бы удачнее.
* * *
– Свет, ты ведь не москвичка?
– Я из города Краматорска Донецкой области.
– Комплекс провинциала в себе истребила?
– А он мной никогда и не овладевал. Я пришла в театр десять лет назад и все эти десять лет вкалывала, как папа Карло. Мне некогда было обзаводиться комплексами. И некогда было думать, москвичка я или нет.
* * *
– Ты замужем?
– Замужем, успокойся.
– Самое ругательское ругательство, которое ты позволила себе в адрес мужа?
– Сумасшедший!
– И что он тебе сказал в ответ?
– Дура.
– Как ты на это отреагировала?
– Бросила в него чем-то…
– И часто ты в людей предметами швыряешься?
– Часто. Особенно, когда репетирую новую роль. Самое большое удовольствие получаю, когда «предмет» попадает в цель.
* * *
– Сейчас домой поедешь?
– До Люблино, знаешь, далековато пилить. Нет, не поеду, в гримерке посплю. В общем, подходи к семи – билет будет.
* * *
В общем, к семи я подошел. И снова прослушал увертюру к «Летучей мыши» (на этот раз, правда, в живом исполнении). А потом распахнулся занавес, и на сцену выбежала Адель. Это была самая красивая, самая озорная, самая добрая Адель, которую я когда-либо видел…
Когда после спектакля я выходил из театра, у меня, как вы уже догадались, опять зазвонил телефон.
– Привет, Саш… – сказала ОНА.
– Привет, Адель!
Александр КОГАН.
