Его звали Юрик

Рубрики: [Музыка]  

С Юриком и той самой Леной Демидовой что  крышевала Отара

С Юриком и той самой Леной Демидовой, что крышевала Отара

Наша «широкая общественность» & отечественный шоу-бизнес проигнорировали весьма знаменательную дату – 10 лет со дня смерти первого советского продюсера Юрия Айзеншписа. Как ранее, летом 2015-го не пошумели по поводу 70-летия Продюсера. А ведь именно Юрий Шмильевич заложил основы нынешней музыкальной индустрии (в части раскуртки за деньги не самых одаренных исполнителей). Он тесно сотрудничал с журналистами, но вспомнили его немногие. Лишь «Экспресс-газета» на этой неделе обратилась ко мне с вопросами относительно книги «Музыка будет вечной», где одна из глав посвящена «Шпису».

Юрик (так его звали в узком кругу) не был мне близким другом, достаточно тесно мы с ним общались лишь в начале его продюсерской деятельности, с 1988 по 1995 год. Потом встречи стали эпизодическими, поскольку Юрий Шмильевич увлекся не вполне мне понятными проектами и делами, не имеющими уже прямого отношения к шоу-бизнесу, открыл, к примеру, клуб «Монолит» для лужковских чиновников. Но я во все времена относился к нему очень тепло. И до сих пор жалею, что не успел навестить его перед смертью, как-то не осознал, что дело идет к финалу. Думаю, не я один. Поэтому Юра наверняка ощущал себя заброшенным и отверженным, особенно в контексте предательства своего фаворита Димы Билана

Железные зубы «Железного конца»

Мы познакомились с Айзеншписом недели через три после его освобождения, за кулисами какого-то рок-концерта. Я был там с Костей Эрнстом. Юра подошел к нам, представился и начал разговор с признания того факта, что упоминание его имя в моих журналистских работах значительно облегчили ему общение с лагерным руководством. Мне тогда показалось, что он сильно переоценил значение тех статей, хотя, надо признать, сейчас думаю: публикации в советских газетах резонанс имели больший, чем нынешние новостные репортажи федеральных каналов, поэтому, возможно, он был не так уж неправ.

На момент знакомства Юрик (которого все помнят ухоженным и элегантным – он одним из первых в Москве стал стильно одеваться) выглядел странновато: металлические зубы, сломанный нос и джинсовая «варенка», уже выходящая тогда из моды. Но все это скрадывалось его улыбкой и плавной манерой разговора – море обаяния, иначе не скажешь.

Впоследствии, часто приходилось слышать, что нос ему, мол, сломали в тюрьме; то ли на допросах, то ли в камере. Это ерунда, Юра мне рассказывал, что это всего лишь детская травма. Ему было 6 лет, когда какой-то мальчик ударил его по лицу ногой; просто так, без какого-либо конфликта. Юра вообще не конфликтовал с людьми, он был человеком компромисса.

Юрий пил воду когда вокруг все дружно хлестали вино

Юрий пил воду когда вокруг все дружно хлестали вино

Покинув места не столь отдаленные Айзеншпис собирался вернутся в музыкальный бизнес, одолжил у кого-то из знакомых бандитов деньги и подыскивал себе коллектив, с точки зрения коммерции привлекательный, о чем нам в том первом разговоре и поведал. Я посоветовал ему «Наутилус» Славы Бутусова, а вот Эрнст настойчиво рекомендовал Виктора Цоя и его «Кино». Шел сентябрь 1988 года, а месяцем ранее мы с Эрнстом были на крымских концертах «Кино» и Костя со своим продюсерским наитием оценил колоссальный потенциал ленинградской команды. Через неделю Юра раздобыл телефон квартиры на Профсоюзной улице, где тогда зависал Цой (мобильных же еще не было), и они встретились в саду «Эрмитаж» на Каретном ряду.

Я помню, что «Шпис» опрашивал тогда буквально всех. Но, само собой, он был абсолютный интуитивист: кто бы ни рекомендовал ему Цоя, Юрик, я уверен, сделал свой выбор, исходя из персональных представлений о прекрасном. Да, он всегда спрашивал, слушал, принимал к сведению, но выбирал не головой, а, скажем так, сердцем. Кстати, порой и ошибался. После гибели Цоя он сделал ставку на «Технологию», но группа выстрелив парой хитов, так и не стала долгоиграющим проектом.

Юрик много привнес в отечественный шоу-бизнес. Не все помнят, что именно Айзеншпис ввел в обиход слово «презентация»; так Юра обозвал пресс-конференцию, посвященную выходу «Черного альбома» группы «Кино». Я вел это мероприятие по его просьбе. Поскольку после ответов на репортерские вопросы всех моих соседей по президиуму (самого Юры, музыкантов «Кино» и французского промоутера Натали Минтц) в банкетном зале состоялась стандартная пьянка для музыкантов и прессы, «Шпис» – по совету француженки – все это дело нарек «презентацией», на западный манер. Новый термин быстро подхватили «журики», и уже через полгода он вошел в лексикон нарождающейся светской хроники.

Кстати, и «продюсером» по совету тех же французских поклонников Цоя Айзеншпис стал называть себя первым. До этого в ходу было слово «директор».

Будучи отменным администратором Юрий Шмильевич воспитал целую плеяду менеджеров: тот же Иосиф Пригожин, помню, начинал у него кажется водителем. А его «адъютант» Олег Толмачев позднее стал гастрольным директором Кикабидзе.

Человек компромисса

Интересно, что Юрик всегда понимал, что «без паблисити нет просперити», то есть, как и принцесса Диана, высоко ценил отношения с журналистами. Он осознавал силу пиара не хуже Бориса Березовского, поэтому у него было много друзей и протеже в журналистской среде. Он настолько тесно общался с моими коллегами из «МК», что Павел Гусев даже сделал его своим замом. Впрочем, проработал Юрик в редакции «Московского комсомольца» недолго – он был одиночкой и командная игра его обременяла.

Сташевский дарил друзьям водку  «Влад», выпускаемую Айзеншписом

Сташевский дарил друзьям водку «Влад», выпускаемую Айзеншписом

Некоторые журналисты что называется «поднялись» благодаря Шпису. К примеру, небезызвестный Отар Кушанашвили многим обязан Юрию, и не только в смысле финансово-материальном. Именно он защищал Отарика от властной начальницы – продюсера «Партзоны» Елены Демидовой (ТВ-6). А летом 1993 года ЮША организовал для Аслана Абашидзе фестиваль «Солнечная Аджария», куда вывез хэдлайнеров той поры – Наталью Ветлицкую, Володю Преснякова, Богдана Титомира, «Полицию нравов», театр Валентина Юдашкина и своего нового воспитанника Влада Сташевского. А пылкий кавалер Кушанашвили, сопровождавший звезд, не самым удачным образом попытался поухаживать за одной из манекенщиц Юдашкина, за что местные бандиты его попинали тяжелой обувью и сбросили в бассейн, намереваясь серьезно покалечить. Но Юра не позволил учинить настоящую кровавую драму. Правда не уберег Диму Шавырина, экс-ведущего «Звуковой дорожки», который тоже был в свите продюсера фестиваля: того позднее нашли в крови и совсем без одежды; причину избиения уже не вспомню.

Между прочим, тому же Шавырину и от самого Юры позднее досталось. Но за дело. Дмитрий продал Айзеншпису партию импортного детского питания для его маленького сына. Когда Шмильевич обнаружил, что срок годности дефицитного (это был 1993 год) товара истек и, стало быть, ребенок рисковал отравиться, продюсер журналиста жестко наказал. Жаль, конечно, что сейчас наследник Айзеншписа травится совсем другими «продуктами»: все эти скандалы с кокаином – досадная болезнь времени. А ведь его родитель не только не баловался наркотиками, но даже алкоголь употреблял более чем умеренно.

Короче, с журналистами по-разному у Юры складывалось. Помнится, он угрожал Маргарите Пушкиной, которая под псевдонимами Айрон Мейденовский и Фенечка Обломова писала не самые лестные вещи про его тогдашних любимцев Young Guns, но это было скорее исключение, чем правило.

Он рассказывал: «До физических разборок я никогда не опускался. Даже в местах лишения свободы. К слову, в тюрьме я испытал поболее, чем писатель Солженицын. Александр Исаевич сидел в среде себе подобных, я же находился не в тепличных условиях, а в самом обыкновенном лагере, носившем весьма красноречивое название “Мясорубка”. Насмотрелся там всякого, беспредел администрации намного превышал те нарушения, которые позволяли себе зеки. Тем не менее я обходился без «праздников» – без синяков и ссадин».

«Голубая» тема

«Экспресс-газета» не стала бы самым популярным таблоидом, и не имела бы миллионные тиражи, если бы не следовала законам бульварного жанра. Мне, помимо прочего задали такой вопрос: «Евгений, вы утверждаете, что Айзеншпис и на свободе поддерживал отношения с криминальными авторитетами. А разве репутация «голубого» не помеха таким связям?». Я пояснил: «Во-первых, деньги не пахнут и коммерческие интересы в бандитской среде всегда превалировали над остальными; хотя бандиты и романтизированы запредельно современным кинематографом, корысть у них всегда была основным мотивом во взаимоотношениях. Во-вторых, у людей, прошедших тюремную школу, своя система координат в оценке гомосексуальности оппонентов: парией может считаться лишь пассивный партнер, а тот, кто трахает других самцов – расценивается как абсолютно адекватный мужик, в условиях дефицита самок нашедший вполне приемлемую альтернативу. И это ни разу не зазорно. А в-третьих, свечку никто не держал.

Юрик провел «на зоне» без малого двадцать лет, впервые сел совсем молодым человеком (на момент ареста в январе 1970 ему было всего 24 года); закономерно предположить, что в лагере он развлекался как мог, но он точно не был что называется «пидором», это исключено, поскольку известно, что «Шпис» занимал в тюремной иерархии вполне почетное место менеджера и «организатора производства». Да, свои способности он сумел реализовать и в условиях несвободы».

Лимузин к «Монолиту»

Мне обидно, когда Айзеншписа ровняют с бандитами. Он ведь стоял у самых истоков советского рока (бит-группа «Сокол»), а его валютные преступления давно таковыми не являются. Для него именно дело всегда было на первом плане. Даже в лагере он сумел наладить производство мебели и чувствовал себя «на зоне» вполне комфортно, по его же воспоминаниям.

Да, от денег он никогда не отказывался, но зарабатывал не на всем. Помню, на моих глазах (дело было в лужковском клубе «Монолит», «лицом» которого в середине 90-х был Юрик) он заключил контракт с владельцем японского ресторана Александром Волковым (коего все знали по имени «Саша Жопа»): прямо к «Монолиту» подогнали тогда аванс (какой-то внедорожник, по-моему, Cadillac Escalade или Lincoln Navigator) и Юрий Шмильевич взялся за раскрутку певицы из Нальчика Екатерины Чуприниной (работавшей на подпевках у Лещенко). Позднее страна узнала ее как исполнительницу «бессмертного хита» «Муси-пуси» (Саша Жопа платил Максиму Фадееву от 25 до 40 тысяч долларов за каждую песню) Катю Лель. Помимо подобных подработок, у Юрия всегда были артисты в которых он вкладывался не только собственными деньгами, но и душой, что называется.

Презентация  Черного альбома группы  «Кино» в январе 1991

Презентация Черного альбома группы «Кино» в январе 1991

Айзеншпис был оч увлекающимся, и по-своему романтичным персонажем, хотя его фамилия и переводится как «Железный конец». Как истинный еврейский сын, он был обласкан в детстве заботливой + любящей матерью, которая дала ему правильную жизнеутверждающую установку. И он потому обладал счастливой особенностью: не замечал негатива и всегда исходил из того, что к нему относятся хорошо.

За все годы нашего знакомства я поссорился с ним всего два раза. Первый раз, когда он набил морду журналисту Диме Шавырину за какую-то публикацию, а второй раз мы повздорили у него дома, из-за сущей ерунды. Меня всегда бесила привычка Юрика запаковывать пульты бытовой техники в этакие специальные «гандоны» из целлофана. Делалось это для того, чтобы гаджеты не теряли товарный вид и их можно было без проблем перепродать.

Айзеншпис абсолютно не был прижимистой жадиной, напротив, он был весьма щедр и, например, без проблем одалживал деньги на произвольный срок и без условий (насколько понимаю, не только мне). В тот день он позвал нас с женой на прослушивание новых треков «Морального кодекса» и пока шустрил на кухне, я снял целлофановую «защиту» с пульта, чтобы включить запись. Юрий, вернувшись с чаем, обнаружил «вандализм» и начал по этому поводу нудно огорчаться. Слово за слово, я наговорил хозяину квартиры много несправедливых & обидных вещей, после чего покинул логово продюсера. Сейчас понимаю, что был неправ и, находясь в гостях, должен был соблюдать установленные хозяином правила. Мне по сию пору неловко, поэтому я и считаю нужным защищать репутацию ЮША, который хоть и не был идеальным человеком, но всегда отличался высокой степенью «понятийности» + лояльности.

По-моему, разгадка Юриных успехов достаточно проста. Помню давнишний разговор в Доме Кино с пестрым трио – Градский – Айзеншпис – Гурнов (он тогда вел «Вести»). Речь шла о том, что все – артисты, репортеры, политики – покупаются и продаются. Разговор получился жесткий и нелегкий. Разрядил напряг именно Айзеншпис, улыбнувшись: «Есть два способа решения вопросов: обаянием или на арапа». Ведущий «Вестей», внимательно посмотрев через усы на Юру (с которым Гурнов до этого знаком не был) и по-журналистски цепко заметил: «Все люди пытаются покупать других. Вот этот человек, например, платит обаянием».

Айзеншпис, который всегда вызывающе спокойно тусовался в хмурой – как брусчатка Красной площади – тени разнокалиберных уголовно-политических катаклизмов, никогда не попадал в их нервно-скандальные эпицентры. Вокруг него люди теряли распухшие состояния и девальвированные жизни, а он удивительным образом умел, хранить улыбчивое присутствие духа и невозмутимую уверенность в завтрашнем дне. Поэтому и хочется, днем сегодняшним, не первый раз и не последний помянуть его добрым словом, потому что он был героем своего времени, пусть и не государственного масштаба.


Евгений Ю. Додолев

Владелец & издатель.

Оставьте комментарий

Также в этом номере:

«Убей меня трижды»: Трижды криминал
Никита Михалков, не самый крупный зверь
Взгляд из Москвы
Лапидарный защитник угнетенных
ФБ-взгляд
«Легенда»: Мамочка, я полюбила бандита
Эпоха и ее обитатели


««« »»»