Время от времени встречаю в СМИ утверждения о том, что рейтинги программы «Неделя с Марьяной Максимовской» были выше, чем теперь у «Добров в эфире». Это не так. И тем более не так, если вспомнить, что «Неделя» выходила в субботу вечером и повторялась еще раз в воскресенье. Мы выходим поздно – в воскресенье в 23.00. И всего лишь год. А те, кто имеет возможность читать рейтинги, могут и сами увидеть что к чему.
Андрей ДОБРОВ.
Три истории про нашу Родину и наш народ, о которых я часто думаю.
Во-первых, Россия – это маленькая страна.
«Широкастранамояродная» существует только на карте, а на самом деле мы – своеобразная версия канадцев и австралийцев. Жмемся на довольно узкой полосе пригодного к жизни пространства (да и то – условно пригодного), в то время как все остальное – это только ресурсная территория. Полезная, очень полезная, но – не про жизнь.
Во-вторых, русские – это малый народ.
Так было не всегда. Но в двадцатом веке русских страшно потратили. Именно потратили – азиатское по своей сути государство расходовало людей с полным презрением к цене вопроса. И теперь мы похожи на семью, где трое детей, и кому-то может показаться, что раз есть трое детей, то это большая семья. Да только их вообще-то было десять, и семь убили.
В-третьих, русские – это народ, не имеющий своей государственности.
Мы в этом смысле как курды. Или палестинцы. Или евреи лет сто назад. Невозможно же назвать «своей» государственностью режим, который озабочен только и исключительно личной интеграцией верхних каких-то тысяч начальников в глобальное начальство, и ради этого готов на все. Например, готов влезть в чужую и очень опасную для нас войну в надежде, что глобальное начальство это оценит. «Своя» нация значения при этом не имеет никакого вообще.
Итак, малый народ в маленькой стране с чужим ему государством.
Это то, что мы имеем.
Дмитрий ОЛЬШАНСКИЙ.
Долго не мог понять, что мешает моему восприятию текстов, сотворенных большинством авторов мужеского полу где-нибудь на СНОБЕ или КОЛЬТЕ.
Кажется, понял!
Как вы относитесь к галстуку-бабочке?
Мне нравится.
Элегантно, стильно, обязывающе.
Но меня напрягают чуваки, назойливо и нарочито делающие вид, будто они родились с галстуком-бабочкой на вые.
Не в рубашке, даже не с серебряной ложкой во рту, а именно с галстуком-бабочкой.
И сразу все из себя такие утомленные-утомленные солнцем.
А если чувак ни при каких обстоятельствах не снимает галстук-бабочку, он становится все больше похожим на того, кто никогда не снимает носки.
Или на Боярского в его неизменной шляпе и с шарфом «Зенита».
Что практически одно и то же.
Аркадий КАЙДАНОВ.
Странные люди.
Я – если честно – совсем не уверена в точности эпитета.
Потому в финале попрошу вас придумать его самостоятельно.
Мож, чего умного надумаем коллективно.
Я – как уже писала – в Сеть сейчас захожу урывками (утром), телевизор смотрю ещё более короткими урывками (вечером, в отеле, вместо снотворного).
И – то ли мне так «везёт», то ли кто-то наверху решил злонамеренно нарушить мой душевный покой, то ли это такое массовое явление – постоянно натыкаюсь на этих самых странных людей.
Ну смотрите.
На «Дожде» вижу Кашина, который по скайпу беседует с некой барышней, с плохо промытой – по ощущению – головой. О чём была эта беседа – не скажу, потому как наблюдала её от силы минуту, но в эту самую минуту барышня изрекла примерно следующее (цитирую не дословно, но по смыслу совершенно точно):
- Эти люди, российские государственные деятели – будь то Путин или Володин – получили ужасное образование, они выходцы из ужасных семей, в которых происходили ужасные вещи.
Утром – не поленилась – заглянула в Сеть.
БИО барышни – Екатерины Шульман.
Родилась в 1978 г. в Туле. С 1996 года работала в Управлении общей политики администрации г. Тулы. С 1999 по 2006 г. занимала должности помощника депутата, сотрудника аппарата фракции, эксперта Аналитического управления центрального аппарата Государственной Думы РФ.
Потомственная аристократия, да, мы ж видим.
И – к слову уж – дворянский снобизм был смешон уже в начале XX века, но имел под собой хоть какое-то хлипкое основание.
В начале XXI в исполнении барышни с плохо промытой головой кажется и вовсе какой-то замшелой плесенью.
Идём дальше.
Щелкаю пультом, переключаю каналы.
Военный аналитик.
“У России нет собственных средств определения целей… то есть наши сообщают, что они получив информацию от сирийцев потом проводят воздушную разведку… эээ или там космическую… эээ… или там беспилотников, но с помощью воздушно-космической разведи невозможно определить кто у тебя на земле… эээ… или сирийская армия, или ИГИЛ, или оппозиция или… эээ… вообще кто”.
Ну и БИО аналитика.
По образованию биолог, выпускник биологического факультета МГУ.
Занимался молекулярной биологией.
После распада СССР ушёл в журналистику.
C 1999 года выступает как независимый военный обозреватель и аналитик.
И – вишенка на торте – «в 2008 г. прогнозировал военное преимущество грузинских вооружённых сил и очень тяжёлые потери российских войск».
Но всё равно – военный аналитик.
И военно-космическая разведка не может определить, кто на земле.
Вот спичечный коробок может разглядеть, а понять – что за люди – не может.
Идём дальше.
Пример – так скажем – с другой стороны, прокремлевской вполне.
Лента со вчерашнего дня отчаянно постит текст, озаглавленный «Сегодня траур у говна…»
Я не буду – по сути.
Там всё в принципе верно, хотя впадать в эйфорию по поводу начала военных действий, сегодня, в XXI веке, на мой взгляд, могут только папуасы.
Да, мы всё правильно делаем сегодня в Сирии, да это серьёзный геополитический прорыв, да Путин – в который раз – проявил себя мировым лидером.
Но это было очень трудное решение, и пусть никто не усомнится.
И это – война, смерть, кровь, разрушения, возможные потери и с нашей стороны, огромная политическая ответственность.
Посему – ликование мне кажется неуместным.
А уж терминология – тем паче.
Дорогие мои – политологи, журналисты и даже писатели – которые отчаянно постили этот текст, вы правда считаете допустимыми в публичном пространстве вот это вот – «говновысеры, усрались, усравшаяся от горя и ужаса поганая нерусь, срать кирпичами»?
Вам правда кажется, что автор с ярко выраженной копрофиксацией может быть рассмотрен как рупор великой страны, явившей миру ту самую мощь и доблесть, по которым все мы – как выяснилось – так истосковались?
И я вот правда не знаю, как назвать этих людей – плохо воспитанных, плохо образованных, плохо владеющих русским языком, демонстрирующих какие-то дикие первобытные комплексы и инстинкты, вне зависимости от того, на чьей стороне выступают эти люди.
Странные?
Как-то иначе?
Марина ЮДЕНИЧ.
Я считаю, что каждый человек имеет право на собственное мнение, уважая чужие мнения.
Каждый человек имеет право реализовать свои желания и амбиции, уважая чужие желания и амбиции.
Каждый человек имеет право на любые поступки, включая операции по изменению пола, уважая личное пространство других, не настаивая на своём личном праве для всех остальных.
Каждый человек имеет право полагать, что духовная жизнь предпочтительней материального благополучия, не навязывая при этом остальным свои идеалы.
Каждый человек имеет право полагать, что материальное благополучие предпочтительнее насыщенной духовной жизни, не убеждая остальных отказаться от святых для них ценностей.
В этом – суть либерализма.
Поэтому я либерал.
Как и Путин.
Рауф КУБАЕВ.
Когда мне было девять лет, у меня появился ухажёр. Мы учились с ним в одной английской спецшколе, но он был старше меня на целых пять классов… В школе ставили спектакль «Принц и нищий» на языке оригинала. Там мой ухажёр – восьмиклассник – играл Генриха IV, а я – будучи третьеклассницей – изображала безмолвного пажа (в чёрных папиных семейных трусах, перехваченных резинками на ляжках)… Уж не знаю, чем я так его поразила – своею английской безмолвностью или папиными трусами, – но только с тех пор «Генрих IV» стал называть меня «пажонком» и всячески нежничать, угощая то яблоком, то грушей.
Потом он стал студентом МГИМО, но постоянно появлялся около школы, поскольку там училась его младшая сестра. Понятно, мы сталкивались в школьном дворе, и было трудно понять, кого он там подстерегает: свою сестру или меня. Сестру он строго брал за руку, а меня нежно угощал – то яблоком, то грушей.
Когда я закончила школу, Генрих IV сделал мне предложение, от которого, в принципе, я не должна была отказаться. Он сказал:
- Я закончил МГИМО, у меня есть реальная возможность поехать в Швейцарию, но для этого я должен быть женат. Выходи за меня замуж.
- Ой, – ответила я, – нет.
Он страшно удивился:
- Почему – нет?
- Ну… понимаешь… я пишу… я хочу стать писателем…
- Пиши в Швейцарии. Какие проблемы?
Я задумалась. Думала долго. Внятного ответа так и не нашла. Произнесла явную дичь:
- Не хочу жить в Швейцарии. Там скучно.
Генрих IV посмотрел на меня, как на больную. (Дело-то было в 1974 году, в кромешной мгле СССРа).
- Ты в Швейцарии была? – спросил он.
- Нет, – призналась я. – Не была. Но здесь мне как-то сподручней…
В общем, посмотрел он на меня как на больную и отстал. В Швейцарию так и не уехал, к слову…
А потом прошли годы, даже пара десятилетий. Я родила дочь, она выросла. И вот я приехала снимать кино в Лондон, а шестнадцатилетнюю дочь взяла с собой – хлопушкой.
Там вдруг выяснилось, что есть замечательная лондонская школа, обучение – по деньгам – вполне достижимое.
- Мать, – сказала я своей юной дочери, – давай, а? Учись здесь. Я буду платить, я потяну.
Она посмотрела на меня как на больную:
- Зачем мне это?
- Ну, как же, – говорю, – лондонская школа, язык, выход в мир, всё такое…
- Не хочу, – твёрдо ответила она. – Мне здесь неинтересно. Я в России хочу – и жить, и работать…
И живёт здесь, и работает, и пишет – вот ведь что…
А ещё через десять лет – сын моей дочери – четырёхлетний (на тот момент) Петя шагал со мной к лифту отеля в Хорватии. Там – у лифта – стояли люди, слышали, как мы переговариваемся по-русски.
- Вы из России? – спросили.
И Петя вдруг ответил твёрдо:
- Да. Я – российский человек.
Люди заулыбались, а я отчётливо поняла: и этот никуда не уедет.
Елена РАЙСКАЯ.
Была, значит, у меня одна любовь. Конкретизировать не буду, но многие и так поймут о ком речь. Вроде все достаточно оптимистично складывалось и вот вышло так, что в августе прошлого года она меня познакомила со своим лучшим другом. Произошло, это как понимаете, сразу после печальных событий в Горловке. А друг этот её – ну просто вылитый клон Навального. Высокий, надменный, пафосный либераст. Слова медленно произносит будто говна в рот набрал и нос у него соплями заложен. Причесочка хипстерская, татуировочка, кеды жуткие. И вот я к ним обоим обращаюсь:
- А что вы думаете о горловской мадонне?
- Сегодня в пять на Пресне фестиваль еды, – отвечает он.
Ну, думаю, может мой вопрос не услышали и специально отчётливо повторяю его.
- Что вы думаете о горловской мадонне?
- Вечером в клубе Y играет диджей Z, – весело отвечает она.
Что было дальше я смутно припоминаю. Кажется я покинул их не попрощавшись. Меня шокировало подобное легкомысленное скотство. И не виделись мы с тех пор. И любовь сошла на нет. И общаться больше нет желания. И стала та история преданием старины давней… Мораль сей басни такова: для того, чтобы у парня и девушки сейчас все срослось, должно повезти не только с сексуальной ориентацией, но еще и с политической!
Всеволод НЕПОГОДИН.
Кретинам антиамериканцам и кретинам проамериканцам: Вы просто не заметили, Россия начинает войну с ИГ при координации со штабом амеров в Багдаде, и Россия дала добро на процесс постепенной передачи власти в Сирии по согласованию с Вашингтоном.
Кретинам прокиевлянцам: вы в отстое. Вы заняли подобающее вам место в истории и геополитике. Врата возможностей были открыты для вас полтора года подряд, а теперь они захлопнулись. Вас по ошибке позвали из лакейской в господскую, а теперь, вон опять в лакейскую.
Сергей ДОРЕНКО.
За более чем двадцатилетние пользование «Трансаэро», ничего особо хорошего сказать про них не могу… Вспоминается и Ан-24 в подмену сломавшемуся Боингу на маршруте Рига-Москва, и раскалённый от жары и ожидания Дуглас 10-30 до Израиля, и постоянные задержки рейсов без объяснений и компенсаций, как например сегодня. Посадили моих родителей в самолёт до Торонто, а потом пару часов ожидания стыковочного рейса и пассажиров из Тель-Авива! Чего он там задержался? Ведь с погодой проблем на Средиземноморье пока нет… Ну разве что однажды они очень быстро принесли забытый мной на борту пакетик с подарком для мамы! Так что, ни фига мне не жалко их банкротства! Прощай «Трансаэро»!
Евгений ФРИДЛЯНД.
России нужны люди. И в философском, и в фактическом смысле. Нам не хватает сегодня — впрочем, как и много веков подряд, — ощущения родной земли, человека на ней. И демографические проблемы тесно спаиваются с бедой ментальной. Мы нуждаемся в людях, русских людях.
Крым ответил на вопрос: кем прирастёт русская земля. Дал сбережение и преумножение народа. Он стал живым свидетельством и чуда бескровного воссоединения, и расширения земель российских. Два миллиона русских людей — русских на уровне идентичности — оказались засечным камнем и форпостом русской цивилизации. А есть и другие новые русские люди, задекларировавшие свое желание быть с Россией. Многие из них сложили голову за это. Я, конечно, говорю о людях Донбасса. Они люди хотят примкнуть к России. Такова воля судьбы, выкованная в горнилах русских сердец. Приумножить, чтобы сберечь.
Платон БЕСЕДИН.
По поводу Минских соглашений, вот что надо сказать.
Европа окончательно «подарила» России Крым, так что это закрытый вопрос.
Минские соглашения замораживают ситуацию в данном виде, под всяческую политическую казуистику.
Ситуация в данном виде – это ДНР и ЛНР – по факту – в составе России.
Юридически это всё будет закреплено несколько позже, но будет.
Теперь осталось понять, какие дальнейшие планы товарищей за красной стеной.
Отдельный момент, не менее забавный: несколько крупнейших сторонников Майдана и прочей перемоги из числа российских прогрессистов, начали в своих блогах откровенно стебать и сливать Порошенко, майданную публику и даже Украину как таковую.
Это не показатель в целом – кому на фиг важно их мнение на белом свете! – но это показатель другого толка, иррационального. У них есть такие особенные усики, и пошевеливая ими в воздухе, они чувствуют изменение атмосферы.
До сих пор было уверенное: «прогрессивный мир отвернулся от нас», «самая большая одиночная камера на планете», «России остались считанные месяцы».
А теперь тихо, исподволь, в их скромных речах заиграла другая мелодия, еле различимая, но всё-таки слышная.
Захар ПРИЛЕПИН.
Минутах в пяти от моего дома популярный продуктовый магазинчик, сохранивший свое название, данное папашей Горпродторгом еще в пустоприлавочные времена, когда вся страна ударным трудом салютовала 100-летию со дня рождения основоположника советского государства.
Называется магазинчик «Ласточка».
Трогательно и не без ностальжи.
Возле магазинчика в любую погоду несколько бабуль, торгующих фруктами и зеленью.
Бабули сидят на маленьких скамеечках или раскладных стульчиках, разложив перед собой нехитрые плоды личных приусадебных участков.
Плоды у бабуль всегда свежие, а цены с человеческим лицом.
Менты старушек не гоняют.
Вот просто не гоняют и все.
Не думаю, что бабули отстегивают им что-то от своей копеечной выручки.
У ментов тоже есть своя собственная ментовская гордость.
Я в это почему-то верю.
Но речь не о моей наивной вере в человечество, а о том, что, проходя сегодня мимо «Ласточки», внезапно узнал одну из торгующих женщин.
Перед нею стояли три срезанные по верху полуторалитровые пластиковые бутылки с малиной.
Малина была прекрасна, а женщина выглядела, скажем так, не на миллион долларов, на который я тоже, впрочем, не выгляжу.
И вроде бы в ней не осталось ничего от юной звезды легкой атлетики, учившейся класса на три-четыре старше меня, но я узнал ее и сразу вспомнил, что ее звали Женя!
Мы никогда не были знакомы – я был никто, сопляк, а она уже выступала по юниорам за сборную РСФСР и мне было позволительно лишь любоваться и гордиться ею на почтительном расстоянии.
Впервые увидев ее на дорожке, я узнал, как выглядит и бежит пантера!
Но про пантеру я понял позднее, а тогда она представлялась ракетой!
Как она вылетала со стартовых колодок, решая все уже на первой половине стометровки!
Высокая, тонкая, на длинных, стремительных, крепких ногах и с какой-то насмешливой всегдашней полуулыбкой, ломавшей соперниц еще до выстрела стартера!
Она всегда рвалась к финишной ленточке, словно к счастью в личной жизни – победительно, неотвратимо и даже чуточку нагловато!
И счастье должно было по праву принадлежать ей!..
И вот сегодня я остановился перед нею, чтобы купить ненужную мне малину – не станешь же унижать человека, просто тупо сунув ему денег!
А Женя, подняв на меня глаза, улыбнулась абсолютно той же самой насмешливой полуулыбкой:
- А я тебя, ой, простите, вас знаю! Не надо денег! Вот только час назад собрала малину – угощайтесь!..
И как-то она так сгруппировалась, и как-то так подалась вперед со своего стульчика, словно вот сейчас с низкого старта вылетит вперед и ввысь – ракета!
И у меня от этого ее движения перехватило дыхание точь-в-точь, как тогда, в позапрошлой жизни в прошлой стране, за которую она выступала по юниорам.
И которая исчезла, оставив ее с тремя срезанными по верху пластиковыми бутылками, наполненными малиной.
Аркадий КАЙДАНОВ.
Многие люди, я вижу, не понимают простейшей вещи, которую у нас в Одессе таки знает каждый младенец.
Если вы любите начальство, если вы заведомо верите ему, если вы считаете, что начальству виднее, что оно мудрое, сильное, что у него свои большие резоны – то какой ему, начальству, смысл с вами считаться?
Зачем ему делать так, как вам нравится, если вы и так на все готовы и сидите молча?
Гораздо интереснее тогда сманить на свою сторону того, кто не готов, кто недоволен, и сделать уступку ему, а не вам.
Американцам. «Братским народам». «Приличным людям».
Да хоть Буркино-Фасо какому-нибудь долг в миллиард простят, зато с вас за ЖКХ каждую копейку снимут.
Ведь от Буркино-Фасо польза есть, они могут в ООН за американскую резолюцию проголосовать, а могут и поторговать известным местом, поинтересничать.
За это им и заплатят.
А с вас возьмут.
И так во всем.
Кто сам себе цену не набивает, кто о своих интересах не кричит, кто начальство не критикует и всегда всем доволен – того с удовольствием будут использовать как коврик у двери.
Вытерли ноги – и дальше пошли, с людьми разговаривать.
С теми, у кого претензии есть.
А где претензии – там и встречные предложения.
Элементарная же вещь.
Кто этого не знает – того у нас в Одессе даже в детский сад не берут.
Дмитрий ОЛЬШАНСКИЙ.
Включил «Голос» и сразу устал от жюри.
Ощущение, что имеющиеся в их творческом арсенале три ужимки и две эмоции записали одним блоком и нарезали на несколько эфиров.
Аркадий КАЙДАНОВ.
Каждый раз, когда я за что-нибудь хвалю украинцев, я получаю массу возмущенных комментариев от своих читателей – таких же ватников колорадских, как и я сам.
И мне кажется, что помимо общего нежелания признавать в чем-нибудь успех противника – а этого никто не любит – люди возмущаются еще и потому, что в России сильны свои представления о том, что такое цивилизация – заметно отличные от многих других народов.
Цивилизация в России – это армия.
Видимо, это началось еще с Петра, да так и осталось в коллективном бессознательном.
Русскому кажется, что цивилизованный порядок – это порядок хорошей казармы, с опытными младшими офицерами, идеально заправленными кроватями, выглаженными воротничками, умением отдать честь и молчать, когда не спрашивают.
Цивилизация – это когда все вычищено, все по плану, все знают свое место, смирно ждут приезда товарища генерала и не ведут себя, как эти распущенные долбо…, там, за забором.
Нам бы их сюда на пару дней, мы бы из них людей сделали.
Они бы у нас сортир зубной щеткой помыли – и поняли, как жизнь устроена.
А то бегают, шумят, требуют чего-то, никакого порядка.
Вот это русские представления о цивилизации.
Не самые, кстати, бесполезные – будем объективны. Фридриха Великого, Наполеона и Гитлера с их помощью таки победили.
А как устроена цивилизация там, за забором?
А там в ее основе – конечно, рыночная площадь.
Прилавки, за каждым прилавком свои порядки, там Петя, тут Вася, хаос из ящиков, повозок, лошадей, зазывал, карманников, слуг, гнилых фруктов, свежей зелени…
И все орут, все отчаянно торгуются, перекрикивая друг друга, и и даже оскорбляют друг друга, и даже дерутся иногда.
И все-таки договариваются, и согласуют свои интересы, и выходят в плюс.
Совсем другая картина мира, согласитесь.
Другая цивилизация.
И я думаю, России и русским в любом случае придется к ней приспосабливаться. Придется привыкать.
И чем раньше получится к ней привыкнуть – тем лучше.
Дмитрий ОЛЬШАНСКИЙ.
Русский человек прощается с последним теплым днем, как несчастная солдатская жена – с мужем, уходящим на фронт, а оттуда в котел, а оттуда в могилу.
Он ходит по улице и грустно говорит: прощай, солнце. Больше я тебя не увижу до апреля – то есть, честно говоря, никогда.
Он говорит: прощай, теплый ветер. И тебя больше не будет.
Он говорит: прощай, сухой асфальт, и даже плитка проклятая, но все равно еще сухая, – прощай, прощай.
Скоро над тобой раскинется дождевой океан, а потом он замерзнет, и я, матерясь и рыдая, буду падать головой вниз – туда, где ты спишь подо льдом.
Он говорит: прощай, рай.
И он говорит: здравствуй, ад.
Здравствуй, тьма.
Здравствуй, стужа.
Здравствуй, всякая гадость, которая уже завтра начнет валиться на меня с неба – и так до апреля.
Но я же знаю, что это обман, и никакого апреля не существует.
Когда Адама выгоняли из рая, ему тоже обещали, что это временно, это максимум на несколько месяцев, и что в апреле его пустят обратно.
Апрель – это как муж, который вернется с фронта.
Никто не вернется.
Но я как-нибудь справлюсь. В скафандре шарфов и курток. В гриппе и температуре.
В родном аду.
А последний теплый день в это время садится на поезд, и машет шапкой остающемуся в аду русскому человеку, и выбрасывает дурацкую шапку вниз, в ад, – ведь ему она незачем, и ласково говорит на прощанье: SEE YOU LATER. Он же чужой, теплый день, он не наш, не из ада.
И уезжает.
Шапку-то подбери, пригодится еще.
Вот, молодец.
Дмитрий ОЛЬШАНСКИЙ.
