МАРТИН ШАККУМ,
Гендиректор МФ “Реформа”, главный аналитик “Нового Взгляда”
Правительство говорит, что уделяет много внимания социальным вопросам. Но как? Создали фонд медицинского страхования, повесили на него львиную долю медицинских забот – и назвали “внебюджетным”, т.е. отделили от государства. А пенсионный фонд? Спохватились, когда пошли задержки с выплатой пенсий на месяц – два. А что значит – пенсионеру не платят пенсию? Он просто-напросто умирает. И вспомнили об этом, и “обнаружили” многотриллионную дыру в пенсионном фонде только тогда, когда старики и старухи стали уже перегораживать автотрассы, чтобы привлечь к себе внимание.
Нет сомнения – правительство хочет просто-напросто уйти от этих проблем, они ему совершенно не нужны. Оно занято лишь выборами, да и то только для устройства своей будущей судьбы.
Посмотрите, как странно, у нас не хватает уже административных зданий. Правительство РСФСР в свое время помещалось в небольшом особняке на Делегатской улице, потом уживалось вместе с Верховным Советом в Белом доме – теперь заняло и весь Белый дом, и Старую площадь. И вместе с тем все серьезные проблемы отдаются кому-то на сторону, на откуп: вы, мол, приватизировались, вы и решайте и не мешайте нам обслуживать самих себя. Себя – не страну!
Правительство, а значит, и государство, уходит от решения государственных проблем. Сбрасывает их, например, на региональные власти, а в результате растет напряженность в отношениях Центра и провинции, разваливается страна. Центр ведь лишь распределяет, ограничивает, запрещает, интригует, но на деле почти не помогает никому.
Общеэкономическая ситуация ухудшается, кризис может разразиться уже скоро – хорошо еще, если не до президентских выборов. В этом, собственно, и весь вопрос: произойдет ли смена элиты, которая находится у власти, до полного развала и коллапса в экономике или же после него, с конфликтами и потрясениями, вплоть до вооруженной борьбы за власть. Ведь всегда остается, за что бороться: за то, что можно продавать и продавать, и делить, и распределять, и вновь делить – страна, как известно, большая.
В нашей нынешней экономике не заложены, к сожалению, элементы системы, способной к самовыживанию. То, что было – загублено. А что “создано” взамен? Никаких потенциальных “точек роста”, никаких механизмов саморегуляции, никакого простора для реальной, созидательной частной инициативы, ничего, что может остановить раскрутку спирали экономического хаоса.
Сегодня наша экономика – это организм в состоянии реанимации: достаточно пережать несколько трубочек, и все. Вопрос только один – когда? Когда кончится питание, когда медсестре надоест дежурить или просто кто-то ошибется…
И я уверен, что люди, находящиеся у власти, в правительстве, все это прекрасно понимают. Только для них это вопрос далеко не главный. Озабочены они совсем другим. Сколько времени они останутся еще у власти – это раз. Как защитить себя, когда они от этой власти будут отлучены, – это два. Есть разные варианты, разные возможности. Самое простое – накопить ценности, которые сложно отобрать: счета в западных банках, недвижимость за границей. Но это не гарантирует личной безопасности. Все-таки главное для них: хочется как можно дольше пробыть наверху. Еще много нефти, цветных металлов и разного чего другого осталось в России. Им кажется: вывозить можно десятилетиями. Поэтому власть защищает себя от перемен, жестоко подавляя и уничтожая конкурентов. Для этого созданы целые ведомства и структуры под руководством по-своему незаурядных людей, которые, может быть, могли бы при ином раскладе принести стране немалую пользу. Но перед ними поставлена иная задача: спасение верхушки.
И Президент Ельцин сегодня не столько гарант Конституции, сколько заложник сформированной им же самим команды, у которой уже сформировался свой собственный интерес.
В чем нельзя отказать нашим нынешним лидерам – так это в колоссальном инстинкте власти. За власть они борются не на жизнь, а на смерть. Потому что власть – это то единственное, что у них реально есть. И, борясь за власть, они вовсе не считают себя ненужными стране, действуя по принципу: “Что хорошо для меня, то хорошо и для страны”.
Очень помогает правительству удивительная терпимость российского человека, его способность ко всему привыкать, мириться с самыми тяжелыми обстоятельствами. При нашем-то уровне жизни, преступности, демографии, экологии – в любой стране мира были бы уже самые разрушительные потрясения, социальные взрывы. А у нас больные и старики умирают, на улицах грабят и убивают в открытую, врываются в квартиры, и все тихо.
Как в том старом анекдоте, когда лектор из ЦК КПСС говорит рабочим, что если будет тяжело, придется через одного вешать, а у него спрашивают только одно: как, веревку самим приносить или в месткоме дадут?
Это шутка. Горькая шутка. А всерьез давайте подумаем хотя бы только об одном аспекте реформ – их социальной цене.
За время реформ рождаемость упала почти в два раза. Если за точку отсчета принять показатели 1986 года, то к 1995-му российская нация потеряла неродившимися 6 миллионов человек (!). Общая смертность в то же время выросла в 1,5 раза. Число преждевременно умерших приближается к 3 миллионам. Такую демографическую катастрофу, воистину трагическую по своим масштабу и скорости, человечество в ХХ веке наблюдает впервые. Даже во времена сталинских репрессий, как показывают расчеты, интенсивность уничтожения населения была существенно ниже. Ничего подобного с российским народом не было ни в годы первой, ни в годы второй мировой войны. Итак, 9 миллионов жизней мы потеряли только “бескровным путем”. А если прибавить Чечню, расстрел парламента, потери от роста преступности, дорожных и производственных катастроф, и многие-многие другие…
Однако тем, кто всю политику свою строит на российской терпимости, следовало бы, думаю, вспомнить мысль Бердяева об извечной противоречивости российского характера. Народ наш, конечно, “всечеловечный”, “сострадательный”, “государственный”. Но это и “народ, из которого постоянно выходила вольница, вольное казачество, бунты Стеньки Разина и Пугачева, анархическая идеология”.
Говорить о серьезных реформах сегодня, при этой конкретной власти – просто наивно. Она к ним не способна. По многим соображениям: по своей дееспособности, по уровню профессионализма, по элементарной чистоте рук. Люди в правительстве зашли настолько далеко, что уже не могут повернуть назад. Они ведь тогда должны признать, что путь, по которому они – с такими жертвами! – вели страну, был ложным. Они должны признать, что почти все делалось неправильно. Но этого они, конечно, никогда не сделают. Поэтому при нынешней власти и не может быть никаких перемен к лучшему. А добиться их могут только люди, свободные от содеянного властями в последние пять лет. Люди, не участвовавшие в этом хаосе, в этом бедламе, что представляет собой сегодняшняя российская жизнь.
Самое главное для всех нас, для всей страны – понять цель реформ. Во имя чего эти все реформы? Вот первый вопрос. А потом уже идут все другие: о стратегии, тактике, приоритетных направлениях и т.п. Начинать реформы нужно с понимания того, что они делаются для человека, для российского гражданина, во имя него – и только него. Я убежден: любые реформы заведомо неверны, если проводятся не во имя и для блага граждан страны, а ради каких-то других целей.
Так что же сейчас больше всего нужно российскому человеку? Думаю, наш народ отнюдь не мечтает о том “народовластии”, которое сейчас пропагандируют. И вовсе не хочет у нас каждая кухарка управлять государством. Наши граждане хотят от государства совершенно конкретных вещей: высокой социальной защищенности, защиты своей жизни, здоровья, собственности, права на достойную оплату своего труда.
Испокон веков мы привыкли быть гражданами великого государства, это у нас уже в крови. В советское время государство было хотя и тоталитарное, но с высокой степенью социальной защищенности граждан, и народ привык к этому за десятилетия. И от реформ он ждет, чтобы они эту защищенность по крайней мере хотя бы сохранили. Не рвется у нас народ к государственному кормилу, не хочет участвовать в решении глобальных государственных проблем. Может быть, поэтому у нас такая низкая активность на выборах. Народ хочет сильной власти, чтобы государство его защищало, чтобы было оно великой державой. И лидером этой державы народ хочет видеть “хозяина” – в хорошем понимании этого слова, т.е. заботливого, ответственного, умелого и твердого политика. Вот исходя из этого, и надо делать реформы. Совершенно другие.
Достаточно пережать несколько трубочек – и все…
