Недавно от известного политолога я услышал неожиданное: “А знаешь, если бы Гдляну дали довести “кремлевское дело” до конца, то, возможно, удалось бы уберечь страну от тех катаклизмов, которые мы переживаем сегодня…”
С обсуждения этого тезиса и началась наша беседа с Тельманом Хореновичем.
– Я бы не был так категоричен, но, думаю, немалая доля истины в этом утверждении есть. Ведь люди в своем большинстве не хотели разрушения ни партии, ни тем более – Советского Союза. Они хотели только очищения и покаяния, разоблачения и наказания преступников в высших эшелонах власти (помните народное: рыба тухнет с головы), чтобы наконец начать долгожданное реформирование общества. Необходимость этого признавали все, и честные коммунисты в том числе. Поэтому так поверили в новый курс Горбачева. Но он оказался недальновидным политиком, как, скажем, Дэн Сяопин в Китае, который ввел страну в рынок эволюционным путем, без потрясений и кровавых разборок, а мелким политическим игроком и “кукольником”. У него не оказалось ни четкой программы, ни видения перспективы, ни просто понимания России и ситуации в ней.
– Что вы имеете в виду?
– Я смею утверждать, что в конце 80-х годов в общественно-политической жизни Советского Союза было три главных направления. Правозащитное, во главе которого стоял Сахаров, политическое, возглавляемое Борисом Ельциным, и государственно-правовое, которое, не сочтите это за нескромность, связывалось с именем нашей следственной группы, которая показала, что с коррупцией и оргпреступностью все же бороться можно. Эти три составные в то время были тягловой силой общественного движения к обновлению.
На них и должен был опереться Горбачев, и тогда к нему пришли бы десятки миллионов новых приверженцев. Но он испугался идти до конца по всем трем этим направлениям. Так, вместо того, чтобы довести “кремлевское дело” о коррупции в высших эшелонах власти до истинного очищения партии и госорганов, он дал указание организовать уголовное дело против нашей группы.
– Кстати, в свое время о “деле следователей” много писали, вас и Иванова до суда называли нарушителями соцзаконности. Но как-то тихо-тихо эта скандальная история сошла на нет. И многие сегодня спрашивают: а что было на самом деле и чем все кончилось?
– 25 мая 1989 года (примечательно, что именно в день открытия Первого съезда народных депутатов СССР) прокуратура по указанию того же Горбачева возбудила уголовное дело против нашей группы. И, разумеется, вся репрессивная машина закрутилась в поисках компромата на нас. Так “кремлевское дело” умудрились превратить в “дело следователей”. Оно стало, я бы сказал, предметом нашей особой гордости: огромная масса профессионалов из прокуратуры, МВД и КГБ, задействованных на сборе материалов против нас, не доказала ни одного криминального факта в деятельности группы. В 1991 году Генеральный прокурор СССР Николай Трубин своим постановлением прекратил уголовное дело за отсутствием состава преступления в наших действиях, а Верховный Совет СССР обязал восстановить нас в прокуратуре.
– После закрытия уголовного дела должны были ведь последовать и другие меры?
– Конечно. Если уж генпрок и Верховный совет страны признали, что преследовали нас незаконно, то для торжества справедливости следовало, во-первых, автоматически восстановить нас на работе, возместить нам материальный и моральный ущерб, извиниться в конце концов перед нами. Во-первых, привлечь к ответственности лиц, которые, а они все известны, сфабриковали “дело следователей”. В третьих, и это самое главное, возобновить следствие по “кремлевскому делу”.
– И ничего этого сделано не было?
– Увы. Ельцинская так называемая демократическая власть до сих пор даже не восстановила нас в прокуратуре, не говоря уже о возмещении ущерба. Это их ошибка, ибо в прокуратуру мы бы не вернулись: мы не смогли бы работать при такой извращенной правовой политике. Вот за возобновление “кремлевского дела” бороться пытались, но безуспешно. Открою секрет, почему: новые, не менее, а гораздо более коррумпированные власти отлично понимают, что расследование в конечном итоге опять приведет в Кремль.
– Кремль нового состава?
– Почему нового? Я, кстати, не могу понять, когда говорят, что сегодня у власти демократы. Власть сегодня – это на 95 процентов старая партгосноменклатура, которая красные одежды сменила на белые, плюс демократические нувориши, у которых нет идеалов и нравственности, да еще какие-то чисто уголовные элементы. Не зря же народ говорит, что это власть не демократов, а дерьмократов. И возразить здесь трудно.
– Тельман Хоренович, вы говорите, что Горбачев оттолкнул от себя массы людей, когда не пошел до конца по пути правозащитной, политической и правовой реформ. Почему же Ельцин, став президентом России, повторяет те же ошибки?
– Прежде всего из-за просчетов в кадровой политике. В его окружении очень мало истинных реформаторов и государственных мужей, а все больше тех, кто думает сначала о себе, а потом уж об Отечестве. Они и поставили все с ног на голову. Возьмем правозащитное направление. Если при коммунистах государство подавляло личность и ни во что ее не ставило, защищая всеми властными институтами только собственные интересы, то теперь мы пришли к другой крайности: защищая права человека, забыли о защите прав государства. Но ведь когда нет государственной власти, нет законности, нет государственных институтов, обеспечивающих именно права человека, то о каких правах человека можно вообще говорить?! Нельзя же до бесконечности защищать их на сходках, митингах, демонстрациях? Нет, извините, основное бремя защиты прав граждан должны взять на себя государственные органы, оснащенные соответствующей Конституцией и Законом. Только в этом случае государство будет демократическим и правозащитным.
– Посмотрим с этой стороны на второе направление – политическое.
– Пожалуйста. Всем было ясно, что с идеей коммунизма, этой хорошей сказкой, которую можно рассказывать детям на ночь, пора кончать. Но как? В Китае сохранили лозунги, сохранили власть, государство, но пошли на кардинальные рыночные реформы. Пошли плавным, эволюционным путем. Горбачев, а за ним и Ельцин начали с разрушения: государства, правоохранительных органов, нравственности, а потом уже перешли к реформам. Но мировая практика показала: ни одна реконструкция общественно-политического строя, а тем более его полное изменение, в условиях безвластия невозможна. Строительство на руинах неизбежно ведет к чудовищным затратам, расплачиваются за которые прежде всего малообеспеченные слои населения. Это мы и имеем сегодня.
– А что имеем на правовом направлении?
– Здесь, несмотря на кучу бойких заверений и указов об ужесточении борьбы с преступностью, вообще полный беспредел. И он будет продолжаться до тех пор, пока не завершится дикое перераспределение государственной собственности. Ведь делить пирог, созданный русским народом за десять веков, кучке полууголовных и политиканствующих типов всегда удобнее в условиях беззакония, вседозволенности. Помните провозглашенный Горбачевым принцип: разрешено все, что не запрещено. Вот это и есть нынешняя правовая политика: сначала перераспределим, кто может, кто у власти, народное достояние в свою пользу, а потом уж создадим законы, которые бы запретили эту вдруг объявившуюся криминальную собственность у тебя отобрать. Потому-то и жирует сегодня организованная преступность при активной поддержке “крестных отцов” из различных ветвей власти. Планка досягаемости Закона опустилась сегодня до критически низкой отметки.
– Тельман Хоренович, а с чего бы вы начали борьбу с преступностью и коррупцией, если бы, представим невозможное, стали бы, как это когда-то обещал избирателям Ельцин, генеральным прокурором?
– Пусть это звучит парадоксально, но первым делом я лишил бы себя, генпрока и прокуратуру целого ряда полномочий. Прежде всего вывел бы из нее следственное подразделение. Кто сегодня отвечает за следственное хозяйство в стране? Вразумительного ответа на этот вопрос вам не дадут даже юристы. Беру на себя смелость заявить, что это – большой колхоз со множеством самостоятельных отделений, не подчиненных единому руководству. А раз так, то невозможно и проведение скоординированных действий, реализация единой концепции по раскрываемости преступлений, неоправданно растрачиваются силы и средства. Более того: прокуратура одновременно ведет следствие, сама же надзирает за ним и выступает обвиняющей стороной на суде. Получается такое трехглавое чудище, которое, согласитесь, даже ради добывания истины не станет пожирать само себя.
Поэтому правовую реформу следует начинать именно со следствия, с создания федерального следственного комитета. В результате такого кардинального шага все ветви общей правоохранительной системы страны начали бы более четко функционировать в рамках своих сугубо профессиональных обязанностей. Следствие бы занималось раскрытием преступлений, прокуратура – надзором за соблюдением законности, милиция – охраной общественного порядка, органы разведки и контрразведки – госбезопасностью, суды – осуществлением правосудия, адвокатуры – защитой прав граждан.
Такой подход – это начало всех начал в деле укрощения преступности, это фундамент, на котором должна стоять вся правоохранительная система. Даже наши противники, идеологи криминального мира, признают эту истину и делают все, чтобы сохранить ведомственную разобщенность следствия.
Создав плацдарм единого следствия, можно было бы повести реальное наступление на криминальный мир. Кстати, вот когда бы пригодилась технология “кремлевского дела”, доказавшая свою результативность: сосредоточение усилий на приоритетных направлениях, целевое выкорчевывание наиболее крупных и влиятельных мафиозных структур. Для этого я бы создал специальные оперативно-следственные бригады в рамках федерального следственного комитета. Я уверен, что в своем абсолютном большинстве люди поддержали бы меня. Но знаю и другое: нынешние власти никогда не пойдут на реализацию предложений. Поэтому даже предположить, что в этой ситуации я или любой другой честный юрист, не поддающийся властям, может стать генпроком, – абсурдно. Вообще же, если нам не удастся сменить эту власть на выборах, мы в перспективе имеем все шансы стать гражданами уже откровенно криминального государства.
– Вы будете участвовать в предвыборной борьбе?
– Да, члены Народной партии России примут участие в выборах. Наш главный лозунг – свобода, благополучие и безопасность. Все остальное – проистекающее. Я думаю, что позитивность партий сегодня определяется их приверженностью строительно-созидательной программе. Те ангажированные партии, которые больше разрушают, чем строят, успеха на выборах иметь не будут. Пришла пора собирать камни.
– И, наконец, последний традиционный вопрос: каковы ваши личные планы в ходе предстоящих выборов в Государственную Думу?
– Мне представляется, что лидер политической партии обязан выдвинуть свою кандидатуру по одномандатному округу. Если он этого не делает, то, понятно, что его шансы быть избранным в честной конкурентной борьбе весьма шаткие. Мне импонировала позиция лидера “ЯБЛока” Явлинского, который пригласил своих оппонентов Жириновского и Зюганова баллотироваться с ним по одномандатному округу. Что же касается моей персоны, то поступили предложения выдвинуть свою кандидатуру по Москве и в ряде регионов России. После некоторого раздумья я принял решение баллотироваться по Бабушкинскому 192 избирательному округу Москвы, то есть по месту своего жительства. Вы спрашиваете, каковы шансы? Думаю, они достаточны, чтобы представлять интересы жителей своего округа в Государственной Думе.
Беседу вел Георгий ОВЧАРЕНКО.
