Летом 94-го в ряде городов Российской Федерации вопрос: “Как стул?” был более актуальным, чем привычное: “Как дела?”
Интерес вполне объяснимый и отнюдь не “мебельный” – в стране холера. Дагестан считает заболевших и вирусоносителей уже сотнями, в других регионах пока, к счастью, вылавливают лишь отдельных “холериков”, прибывающих из дальнего, ближнего и совсем близкого зарубежья. Дело в том, что еще в 1973 году ВОЗ приняла решение исключить холеру из списка карантинных заболеваний, поэтому обнести очаг высоким забором сегодня было бы натуральным нарушением прав человека. В результате по городам и весям пачками разъезжают жители холерных регионов, в лучшем случае “обеззараженные” лишь справкой об отсутствии заболевания на момент выезда из опасной зоны. Но инкубационный период холеры – семь дней, и гарантировать отсутствие вируса у владельца справки по приезде, скажем, в столицу уже никоим образом невозможно.
Однако единственным противоэпидемическим мероприятием, осуществляемым московской СЭС, на сегодняшний день является все тот же опрос гостей столицы о состоянии их здоровья. Обычно гость с Кавказа, прибывший совершить традиционный шопинг или не менее традиционную продажу плодоовощных культур и не собирающийся менять цель приезда на обследование в московских больницах, собственное самочувствие склонен характеризовать как вполне приемлемое. Таким образом, и носители, и заболевшие утекают сквозь неприлично редкие кордоны московской санитарной инспекции, как, скажем, тот самый холерный стул. Если же и удается иной раз ненароком выловить и отправить на лечение заболевшего, то контактные (те, кто ехал в одном вагоне и должен обследоваться на наличие вируса), презрев опасность, разбегаются по Москве. О чем нам и сообщают после этого средства массовой информации.
Тем не менее в отсутствии бдительности московских медиков не упрекнешь. В достаточно сжатые сроки ими была развита достаточно бурная деятельность, в результате которой был найден крайний. Им оказалось Министерство по чрезвычайным ситуациям РФ, которое доставило из Заира 30 руандийских беженцев – граждан России, среди которых обнаружились носители холеры.
Эвакуация осуществлялась согласно поручению правительства, подписанному лично премьером. Госсанэпиднадзор России был заранее предупрежден, что вместе с беженцами в Россию может прибыть целый “букет” инфекционных заболеваний, однако высшее санитарное ведомство страны устами зампреда Семенова ответило: везите. И документально пообещало все медико-санитарные формальности взять на себя. Обещания выглядели тем более правдоподобно, что один из представителей Госсанэпиднадзора, с которыми заранее оговаривались мероприятия по встрече самолета, в прошлом руководил санитарной инспекцией столицы. Перед вылетом в МЧСовском Ил-76 отгородили специальный салон, соорудили там туалет, запаслись одноразовыми столовыми приборами и отдельными бачками с водой. В полете беженцев сопровождали два доктора медицинских наук, которые после каждого общения с контингентом мыли руки спиртом.
Самолет с беженцами приземлился на базовом аэродроме МЧС России в Жуковском. Всех прибывших осмотрели и запротоколировали эпидемиологи и инфекционисты. Затем беженцев госпитализировали. Всех – и тех, у кого что-то нашли, и других, признанных на данный момент здоровыми. На всякий случай. Самолет прошел дезинфекционную обработку, экипаж и сопровождавших лиц также подвергли детальному осмотру. Процедура полностью повторилась с автобусами и водителями, которые везли беженцев в больницу.
А спустя два дня мэр Москвы Юрий Лужков оповестил главу российского правительства, что МЧС России провел свою акцию без ведома муниципальных медицинской и санитарной служб, поставив столицу под угрозу опасной инфекции.
Мэра понять можно – во вверенном ему городе чего только нет (разве что пляски святого Витта), а тут еще холера из Африки. Объяснимы и переживания руководства медицинской службы Москвы, оказавшегося перед фактом холерных больных в столичном стационаре. Однако перед тем, как жалоба на “нехороший самолет” пошла наверх, стоило бы для начала разобраться с коллегами из санитарных ведомств, государственного и столичного. Кто кого не предупредил и кто кому сколько должен – по инстанции.
Кроме того, любопытно, какой вариант решения проблемы показался бы московским ведомствам более приемлемым – оставить российских женщин с детьми в Африке или же везти их прямиком в Дагестан, где уже все равно – холерой больше, холерой меньше… Получилось в результате, что одна из не слишком многочисленных гуманных акций российского правительства оказалась скомпрометированной российскими же чиновниками.
Кстати, к тому моменту, как холерные страсти в верхах достигли апогея, все холерные руандийцы вылечились, выписались и понятия не имеют, сколько еще бумаги изведут чиновники, описывая их стул.
Не менее интересная ситуация сложилась и с членами транспортного отряда МЧС России, работавшего в Танзании. Готовясь к их приезду, представители МЧС договорились со знаменитым институтом Эрисмана о размещении группы для реабилитации в его стенах. Но тут кто-то пустил слух о том, что МЧС под видом своих сотрудников вывозит из Танзании руандийских беженцев, возможно, зараженных холерой. В результате прилетевших общим рейсом членов транспортного отряда отделили от общей массы пассажиров и, несмотря на предъявленный сертификат Международного Красного Креста и все необходимые документы, взяли анализы на холеру. Всех прибывших пришлось двое суток держать в строгой изоляции в подмосковном Новогорске в гостинице МЧС России, и только после получения отрицательных результатов анализов все прибывшие были помещены в институт Эрисмана. Сейчас они находятся под наблюдением медиков, психологов и психотерапевтов.
Глеб АЛЕКСАНДРОВ.
