Как-то в эфире программы «Познер» ТВ мэтр допрашивал Александра Градского. И в конце беседы была помянута концептуальная песня Александра Борисовича «А мы не ждали перемен», написанная им в ответ на не менее концептуальное произведение Виктора Цоя «Мы ждем перемен». В далекие восьмидесятые, услышав это требование молодых, Градский ответил от лица взрослых: «А мы не ждали перемен! И вам их тоже не дождаться…». Но о каких переменах идет речь?
Мы действительно постоянно ждем перемен. И, пытаясь найти ответ на вопрос «каких?», можно бесконечно анализировать трагическое противоречие западных ценностей и русской ментальности, можно поминать национальную коррупцию, можно обратиться мысленным взором к нескончаемым ламентациям русской интеллигенции по поводу рабской психологии народонаселения, короче, есть много в нашей жизни такого, что хотелось бы изменить и что многим кажется неизменным. Но есть и еще одна, неявная, но удручающая особенность нашей социальной организации, из которой, собственно, вытекает все остальное. Имеется в виду «идея ранга».
Термин принадлежит русскому философу Ивану Ильину, который в одноименной статье подробно изложил суть вопроса: руководить в государстве должны более «совершенные», «качественные», «достойные» представители общества, а граждан без совести и понятий близко нельзя подпускать к властным структурам. «Государство с неудачным ранговым отбором – слабо, неустойчиво, может быть прямо обречено. От больного и фальсифицированного ранга гибнет всё: семья, школа, академия, церковь, армия, государство, корабль, хозяйственное предприятие», – писал Ильин.
Но нами уже давно руководят люди, которых никто не уважает. Более того – репутация во властных структурах нашего общества не значит вообще ничего. И если на западе оскандалившийся чиновник вынужден уйти со сцены (таковы правила игры: «попалился» – уходи), то у нас дурная слава ничем не мешает ее обладателю успешно ползти наверх. Напротив, чем больше за человеком грехов, тем «комманднее» он как игрок…
Корень национальной проблемы ранга профессор видел в идее равенства, привнесенной в нашу культуру европейским просвещением. Он был уверен, что настоящего равенства между людьми нет и никогда не было. То, что может один, другому не дано, и в этом смысл мироздания: каждый должен заниматься тем, что у него получается. «В идее ранга есть две стороны: во-первых, имеется в виду присущее человеку качество – это его действительный ранг; во-вторых, имеются в виду его полномочия, права и обязанности, которые признаются за ним со стороны общества или государства, – это его социальный ранг», – утверждал Ильин. Его вывод: если человек не соответствует занимаемой позиции, то общество больно. В таком обществе население не может уважать государство и его институты, что, собственно, и характеризует наши отношения с властью последние сотни лет.
Не надо быть семи пядей, чтобы заметить печальный факт – никакая революция & перестройка не могут изменить сей трагический расклад с рангом. Действительный и социальный ранг у нас не совпадают практически никогда. В нашей элите (будь то финансовой, чиновничьей, армейской и т.д.) слишком мало людей, к которым социум относится с уважением и признает правомочность их нахождения на занимаемой ступеньке в социальной лестнице. Исключение может составить разве что научная или творческая элита: Спиваков, Башмет, Бокерия занимают адекватное таланту место, но, увы, не имеют возможности участвовать в организации общества…
По мнению Ильина, если люди, обладающие природным авторитетом, занимает высокие должности, то народ спит спокойно. Ну а если что ни должность, то фигурант, вызывающий презрение, – население неизбежно отворачивается от власти и пытается решать свои проблемы вопреки официальным правилам и Закону. Похоже, именно этот расклад и является нашей сегодняшней нормой, что отлично вербализовал известный отечественный публицист Дмитрий Быков в эфире незабвенной программы «К барьеру». По его мнению, мы давно живем в развитой демократии, просто она находится «внизу», там, где люди выкручиваются, как умеют, и помогают друг другу, решая проблемы «всем миром». Живущие при такой демократии граждане откупаются налогами от власти, чтобы та не беспокоила их своими дурацкими инициативами. Иными словами, извращенное чувство ранга есть реальность, данная нам в ощущениях. И элита страны, за редким исключением, воспринимается нами как совершенно чуждая населению. Несмотря на то, что все нынешние чиновники & политики учились в советских школах, заканчивали советские же ПТУ или вузы, то есть вроде бы «плоть от плоти».
Какими же, с точки зрения науки должны быть «позитивные качества»? По мнению историка и социолога Ксении Касьяновой, это: контроль эмоций; непричинение вреда «окружающей среде»; умение слушать, готовность находить индивидуальный подход к каждому, способность отказывать себе в пользу того, у кого более высокий личностный статус; дар сопереживания; адекватное большинству понятие справедливости. Интересно, найдется ли в среде российской элиты хоть один персонаж, удовлетворяющий этому набору качеств? И рождаются ли вообще такие люди?
Были люди
Недавно на телеканале «Ностальгия» была показана картина про Иосифа Абрамовича Рапопорта, выдающего советского ученого генетика, открывшего мутагенез. Рапопорт был не только исследователем, но и талантливым командиром, героем Великой Отечественной войны. Отправившись добровольцем на фронт, он прославился в рядах простых солдат тем, что, нарушая приказы и придумывая неординарные военные ходы, обеспечивал удачный исход боя там, где это было практически невозможно, чем спасал людей от смерти в, казалось бы, безвыходных положениях. Подобные победы ставили армейское начальство в тупик – вроде как победителей не судят, но поощрять прямое нарушение приказов тоже нельзя.
Несмотря на высочайший личностный статус, жизнь у Рапопорта была трудной, потому что он не умел (или не хотел) молчать и ориентировался в своих поступках не на внешние порядки, а на внутренние ценности. Его «разговор с Богом» (так Фердинанд де Соссюр говорил о русском человеке – «он говорит с Богом напрямую») тоже шел напрямую, без посредников. Поэтому некоторые боевые заслуги Рапопорта не отмечены до сих пор, из науки он вылетал не раз, рискуя оказаться в лагере или ссылке, и испытал массу других трудностей.
Вот один из примеров, характеризующих этого человека: в начале 60-х годов Нобелевский комитет, памятуя горький опыт присуждения награды Пастернаку, превентивно обратился к советским властям с предложением о выдвижении кандидатуры Рапопорта на Нобелевскую премию за открытие химического мутагенеза. Иосифа Абрамовича вызвали в Отдел науки ЦК КПСС и как условие предложили восстановиться в партии, откуда его в 1949 году исключили за открытую конфронтацию с академиком Лысенко, то есть за то, что он встал на защиту отечественной генетики в тяжелые для страны годы. Рапопорт ответил: «Я из партии не выходил. Если партия ошиблась, то пусть она эту ошибку исправит». И с Нобелевской премией соответственно пролетел.
Таких людей, как Раппопорт, всегда было немного, но они были – достаточно вспомнить Сахарова или Лихачева. У них тоже был высочайший личностный статус. Как и Иосиф Абрамович, они не изменили своим идеалам, хотя в обмен могли получить от системы все мыслимые блага. Конечно, новые времена вернули и Лихачеву, и Сахарову их социальный статус и свободу выражать свои мысли, но власть этих великих людей так и не интегрировала. Хождение Сахарова в депутаты было жалким, а Лихачев и пробовать не стал. К Рапопорту тоже со временем пришло государственное признание. В 1979-ом его избрали членом-корреспондентом АН СССР, в 1984-ом присудили Ленинскую премию, а в 1990-ом за свои выдающиеся открытия он получил звание Героя Социалистического Труда.
Любопытно другое – в том же фильме показан внук Рапопорта Дмитрий Барановский, внешне похожий на деда, как две капли воды (гены…). Как выяснилось, сходство распространяется и на линию поведения: этот представитель рода Рапопорта тоже пытался служить тем же ценностям, что и дед, и делает ставку именно на личностный статус в ущерб карьере. В результате чего оказался в конфронтации с отдельными представителями чиновничьей касты.
В институт после школы Дмитрий поступать не стал из идеологических соображений – решил сначала отслужить в армии. Собирался впоследствии освоить профессию летчика, но в конечном итоге выбрал ВДВ – пленила романтика. Добровольцем прошел Афганистан, причем служил в той самой 9 роте, о которой снял свой фильм Федор Бондарчук. Вернувшись на гражданку, Барановский состоялся как представитель делового мира – занимается сложными антикризисными проектами, в том числе в оборонке. Но известность получил как один из руководителей правозащитной организации «Справедливость», которая в марте 2009 заключила соглашение о сотрудничестве с аппаратом Общественной палаты при президенте РФ и специализируется на антикоррупционной деятельности.
То есть у генетика Рапопорта родился внук с теми же генами неповиновения «неправильному», которые на самом деле характерны для многих носителей русскоязычного менталитета, просто не все служат своему культурному архетипу. Примеров воспроизведения «социального генотипа» можно привести много – достаточно помянуть Михалковых, Молотова и его внука Вячеслава Никонова, Аркадия Гайдара, его внука Егора Гайдара, правнучку Машу Гайдар. А что если взаимоотношения человека с социумом и властью регулируются отдельным геном? Все может быть…
Итак, обладатели высокого личностного статуса рождаются. Но носители его находятся вне власти, и, если утверждаются в социально значимых рангах, то не «благодаря», а «вопреки», и не сразу, а после обвинений, заключений, ссылок и тому подобных попыток сломать линию их поведения. То есть проблема с рангом остается – при должностях все не те.
Вот еще одна цитата из книги Ксении Касьяновой «Особенности русского национального характера»: «Наши формальные, государственные структуры не могут воспользоваться плодами той работы, которую ведут носители личностных статусов, они ощущают ее как враждебную себе, разрушительную. Они не только не дают место внутри себя носителю личностного статуса нашего культурного типа, но всячески ограничивают его рост, стремятся отторгнуть его от себя, а если ситуация позволяет, то и физически уничтожить. Это и доказывает, что они совершенно чужды друг другу – наше государство и носители личностных статусов нашей культуры. Они не понимают друг друга и не хотят согласовывать свои действия. А может быть, и не могут».
Ну что тут можно добавить…
Герои вне времени
Мы слабо ориентируемся в том, какие мы на самом деле. Россию принято считать «крестьянской страной», и никто с этим даже не пытается спорить, хотя это не так. Никто не задумывается, что в социуме существует с одной стороны преобладающий характерологический тип, а с другой стороны культура, которая это тип «цивилизует» и приспосабливает к жизни в обществе. На самом деле у русскоязычных нет духа коллективизма. У них своя хата всегда с краю, они жуткие индивидуалисты и именно поэтому в сравнительно короткие сроки заселили огромную территорию. Желание оказаться как можно дальше от Бога, царя и себе подобных оказывается превалирующим.
Помимо крайнего индивидуализма, говорящие по-русски люди имеют и ряд других общих черт. Они основательны, с трудом перестраиваются, не могут делать сто дел сразу, не любят, когда их дергают и отвлекают. Эти особенности среднестатистического носителя русскоязычного менталитета давно описаны, обсчитаны и изучены. Известно также, что на эти преобладающие характерологические черты накладывается подходящая им культура, которая, по мнению Ксении Касьяновой, выглядит так: «Перед нами предстает культура очень древняя и суровая, требующая от человека очень сильного самоограничения, репрессии своих непосредственных внутренних импульсов, репрессии своих личных, индивидуальных целей в пользу глобальных культурных ценностей. Все культуры в какой-то степени построены на таком самоограничении и на такой репрессии, без них нет культуры вообще. Но здесь важна также и сама степень. В нашей культуре эта требуемая от человека степень необычайно высока».
Подчиненный своей культуре русский, если принимает человека, то принимает целиком, если доверяет, то полностью. У нас не приветствуется формализм и во главу угла ставится «человеческий» подход. И поскольку личностный статус вырастает из ценностей, которым его носитель служит, он автоматом оказывается в прямом противоречии с бездушным и формальным государственным аппаратом, привнесенным к нам из Западной Европы. Наши носители высокого личностного статуса отстаивают право жить по «справедливости», за что их уважают окружающие и, соответственно, не любит власть! Обостренное чувство справедливости и есть водораздел несовпадения формального и неформального подхода. А заодно и ключ к российской ментальности.
Вот что пишет Иван Ильин по этому поводу: «Справедливость не только не предписывает равенства, но, напротив, она состоит в предметном неравенстве, водворяемом всюду, где возможно… «Люди рангового воззрения» видят естественную неодинаковость ближних, ценят их духовное своеобразие и удостоверяются на каждом шагу наблюдением, умом и сердцем, что равенства в действительности нет, что оно только выдумывается ограниченными и завистливыми людьми и что введение его было бы несправедливо и насильственно».
А мы живем в эгалитарном государстве, где каждая кухарка мнит себя академиком, закон «один для всех», а свиньи, по Оруэллу, всегда равнее, что и приводит к полному противоречию государства и культурного архетипа. Ибо все требования, предъявляемые к человеку, желающему интегрироваться в систему (то есть «сделать карьеру»), ведут к очевидному КАЖДОМУ отрицательному отбору. Надо быть Молчалиным, Митрофанушкой, Иудушкой, Чичиковым и Хлестаковым, чтобы преуспеть. Надо жить «по понятиям», а не быть человеком «с понятиями».
Кстати, перечисленные персонажи оттого и стали хрестоматийными, что живут, наверное, в каждом из нас. Но культура требует зачистить их в пространстве внутреннего мира без остатка. А система требует ровно обратного – любовного культивирования помянутых образов. Поэтому все у нас как на негативе – «вор не сидит в тюрьме», а приличные люди не становятся чиновниками. Что режет глаз любому зрячему.
Наверное, именно поэтому молодые всегда будут ждать перемен, чтобы со временем прийти к выводу, что ждать их бесполезно, ну а бунтари, которые были, есть и будут, могут в минуту душевной невзгоды воспользоваться советом великого Градского (недаром же мы все родом из Страны Советов…):
Да, мы не ждали перемен, И вам их тоже не дождаться, Но надо, братцы, удержаться От пустословия арен И просто самовыражаться, Не ожидая перемен.
Стас НОВИНСКИЙ
