(Н.К. о Майкле Горбачеффе, об Игоре Юрьевиче Н., о беспардонном пиратстве, о критиканстве, о зависти, о дельфине и русалке, которые “не пара”, о телохранителях как неминучести, об окаянном быте, о тусовке с участием высоких лиц)
– Когда я достаточно внятно открыла, что питаю симпатию к Михаилу Горбачеву, такие, как ты, Отар, веселые прикольщики от вашей профессии (которую я очень высоко ставлю), слишком буквально истолковали мои слова и тут же обнародовали, что Наташа Королева за образец мужской, за идеал высокий, за эталон держит г-на Горбачева… Ну, в этом много, конечно, юмора. Но от симпатии я не открещиваюсь! Личность эта в смысле масштаба необсуждаемая, нет? Только незаурядный человек мог сотворить такое… подвигнуть страну, начавшую было покрываться мхом, на такую… такие стройки-пристройки-перестройки. Теперь-то очень удобно (тем более внешних поводов полным-полно) костить его вовсю, браниться, изъяны перечислять… Но он сделал то, что сделал, и за это честь ему и хвала. а то, что пинают, так это у нас в крови на уровне национальной традиции… Мне кажется, с ним безумно интересно было бы пообщаться… Он – сложный, как сложен каждый из нас, и в нем, можно догадаться, столько намешано. Вот эта тайна в нем и есть мощный магнит: он ведь наверняка такое знает… но не может и не хочет раскрываться до конца. Есть какие-то разочаровывающие моменты, но они ничего по большому счету не определяют. Симпатия есть. Очень большое уважение.
В моей, так сказать (“так сказать” – потому что я не люблю об этом говорить вычурным слогом), творческой жизни никогда не было за эти годы затишья, а теперь тем более. Потому что я к 31 Мая, к собственному дню рождения, себе же и всем поклонникам сделаю подарок – выпущу на студии “Союз” новый альбом, которого, я знаю точно, заждались… Но стоило мне выпустить в рекламных целях, в смысле анонса, сингл с несколькими вещами, как я очень жестоко обожглась на пресловутой проблеме пиратства, которое с каждым днем все изощреннее становится, все, если позволительно так сказать, изобретательнее. В Питере мне уже, представь себе, приносили на подпись кассету, на которой преспокойно воспроизведен дизайн сингла, в которую включены три новые песни, а все прочие – старые. Вот так работает черный рынок, и это грустно, потому что испаряется само понятие “эксклюзив”. И все труды идут насмарку. Цивилизованные формы работы пока – лишние расходы, сплошная мигрень.
А я мигрени не люблю. Люблю более мажорные самочувствия. Если говорить о настроении последнего времени, лет двух, а особенно последнего года, когда муссировалась тема “не-пара-не-пара-не-пара”, то оно преимущественно очень бодрое. Ну, начать с того, что натура моя не предполагает состояния “опущенные руки”. А потом, и это центральная причина такого самочувствия, – столько было наездов на меня за это время! От мелких шпилек и поверхностной иронии до весьма чувствительных ударов по самолюбию. Но те, кто эти шпильки и удары “производит”, не понимают одного: они способствуют высокому уровню моего тонуса. Я слеплена из такого теста, что когда какая-то буча, я ощущаю себя отменно. Можешь себе представить? А в рассуждениях, какова разница между критикой и критиканством, я участвовать не собираюсь, потому что для меня очевидно: кто с головой, тот тактичен и обоснован, а кто… чего о них говорить? Спасибо им, что так пекутся о моей спортивно-рабочей злости. Мне и допингов других не надо!
В этой истории всего более меня потрясла обыкновенная человеческая реакция, сводящаяся к тому, что люди не желали знать нас врозь, видеть нас врозь, мы были не просто тандемом, а воплощением (опять высоко выражаюсь!) их представления о гармонии, о любовном союзе, о сантиментах. О счастье, если попросту. А когда об этом – о возможном расставании – стали талдычить на каждом углу (тога как, выражусь четче, речь шла уже о самостоятельной работе)… хотя и то сказать, мы были… утомлены чересчур плотным общением… кто-то бы сказал про это более, что ли, одухотворенно и красиво, но я говорю, как могу: не стало свежести, того, что было первое время, – или казалось так, что не стало. В любом случае надо было встряхнуться, осмыслить, как мы живем, что дальше будет и так далее… Но как реагировали люди! Они не хотели прощать нам нарушения идиллии! Ты не представляешь, что творилось на концертах, Отар!
Наша семейная жизнь не гладка, как всякая семейная жизнь. Но она – живая. И теперь могу сказать, что строится она на взаимной любви. Безоговорочной. Есть много сугубо частных положений, мне бы не хотелось… у меня есть свое представление, как можно об этом говорить, о семье. Я сказала главное.
Теперь мы встречаемся только в Москве, или редко случаются совместные поездки, которые вовсе не норма. В этом положении тоже есть свои минусы, свои плюсы. Плюсов больше: отношения прочнее, потому что скучаешь. Очень-очень. Голодаешь по общению. По общению – как минимум.
Каких-то явных атрибутов звездности я лишена – и в случае с телохранительством по своей воле. Я давно поняла, что если, не дай Бог, что-нибудь серьезное, они же не спасут, правда? Можно нанять взвод, но проку? Одно время у меня были такие люди, вернее, у нас, а сейчас только молодой человек, который исполняет скорее функции администратора, нежели… он другие проблемы решает, а в случае надобности может поговорить и на эту тему, чтоб утрясти проблемы без… лишнего, так сказать, шума… Телохранители – они, может, и нужны, но… я думаю, сейчас многие откажутся – или уже отказались – от этих услуг… У меня, собственно, напрягов особых не случалось. Ну, было, когда какие-то пьяные мужички ломились в номера, но это так, ничего серьезного.
Другой атрибут – тусовка как ритуал. Я очень… нормально отношусь к этому слову, к этому понятию; оно во мне. А при возможности выбора, конечно, сижу дома, поскольку мало в нем бываю, но в то же время люблю совершать какие-то набеги, какие-то вылазки в свет. Это когда накапливается жажда общения, голод по новой информации. Есть люди, с которыми одно удовольствие общаться, и таких людей много.
У меня есть свое определение на этот счет. Тусовка – это совсем другое качество общения, совсем другой род общения, плохой ли, хороший, но другой. Вот “Песня года” – это конкретная тусовка. Конкретная иллюстрация. Тусуются звезды, тусуется окружение звезд – в фойе, в курилках. А вот если хочешь по душам пообщаться, то ты соответственно и выбираешь. Вот это я больше предпочитаю – те места, где неконкретные тусовки.
Самое интересное в психологическом смысле, но и самое грустное наблюдение в области артнравов у меня такое: если у человека начинается популярность, он по обыкновению начинает думать, что он – самый лучший, у него поклонники, ему кажется, что – все, теперь можно и… и человек меняется. Понятно – в какую сторону?
Я не могу сказать, кривя душой, что я не посвящена в кухню дела, которым занимаюсь. Я была посвящена сразу же. Плюс это или минус, но так было, и перво-наперво это касается денег… Это касается административного аппарата, потому что от этого многое зависит. Ведь Игорь – он творческий человек, он песни сочиняет, он есть в небесах, и то, что происходило у него под носом, его не волновало, и когда я пришла, такая классическая “хохляцкая натура”, которая любит, чтобы было все в порядке, и когда я увидела, что люди некрасиво поступают со своим же артистом, который и есть, собственно, их источник питания… вот… я и стала жестко разбираться. Отсюда, наверно, все разговоры о хватке мертвой. О том, что я чрезмерно практичная.
Но я к порядку привычная. Вообще понимание таких категорий у меня какое-то старозаветное по нынешним временам: это преимущественно касается моральных категорий, но и обыденных каких-то вещей. Семья наша музыкальная: папа, светлая ему память, были дирижером, мама – тоже, заслуженная артистка Украины, доцент (кстати, это все ее заслуга; в критический момент, когда все дело могло крахнуть, именно она отстояла меня).
Когда я говорила про нравственные начала, то это касалось и отношения, например, к измене. Этого спустить я не смогу, скорее всего. Ну, это воспитание, Отар. Собственно, я в жизни строго этому следую кодексу. Я, может быть, по-смешному щепетильная во многом.
Я скучаю по плотным гастролям: это особый ритм жизни, особое расписание. Как наркотик. Несколько дней в Москве без выездов – мука. Ты уже отравлен концертным духом, если так можно выразиться. Сейчас, конечно, есть определенные с этим сложности, потому что на нас обоих был большой спрос, а сегодня я одна, это непривычно, что ли, для людей, они связывают наши имена воедино… Но ничего – тьфу-тьфу! – относительно спроса – пока все нормально.
Гастроли мне не нравились только одним моментом: банкетами, пьянками-гулянками, которые с давних пор – неотъемлемая часть любых гастролей. И то потому, что переживала за Игоря Юрьевича. Здоровье – это такое что-то хрупкое, и в этом смысле переживаешь…
Мой новый альбом – он другой. Другой – это я говорю определенно. Другие характеристики пока преждевременны. Но мы на него очень надеемся. Он должен показать, что потенциал мой… ну, не такой уж маленький. Если скромно говорить.
Исповедь записал Отар КУШАНАШВИЛИ.
От исповедника. Сегодняшнюю Натали К. я люблю за свойство умной леди (и вообще башковитого гомо сапиенса): за отсутствие претенциозности и вместе четкую самооценку, не допускающую комплексов. 31-го, когда выйдет в свет ее новый альбом, люди, любящие ее, будут поздравлять ее с Днем Рождения, а уже потом со сборником забойных вещей. По канонам игры, в которую Н.К. взялась играть, она играет первостатейно. В гонке за звание “завсегдатай чартов” участвовать не собирается, но очень четко сознает, за что именно ее любят те, кто приходят в зал. Семейные дела обсуждает не столько сторожко, сколько с юмором. Вот вам еще одно свойство умной леди (гомо сапиенса). Наташа, поднимаю бокал за твои румяные щечки!