Десятого января “Взгляд” представил на суд телезрителей документальный фильм “Дело Гдляна, или Синдром “совка”. Эпопея следственной группы Гдляна приковывала внимание миллионов в течение нескольких лет. Для прессы и телевидения эта тема тоже была одной из самых животрепещущих. Однако постепенно интерес к личности Гдляна почти угас. И вдруг, когда, казалось бы, этой темой уже никого не заинтересовать, по первому каналу выходит документальный фильм с таким интригующим названием. С одним из авторов этой работы, 27-летним Д.Кончаловским, решил побеседовать наш корреспондент М.Соловьев.
- Эту тему, казалось бы, уже нельзя было считать выигрышной?
- Честно говоря, идея пришла потом, а сначала было предложение от сотрудника петербургской студии “Позитив” Фаида Семфорова. Несколько лет подряд, день за днем, Фаид снимал любительской камерой все события, связанные со следственной группой Гдляна. Как ему это удавалось, даже для нас до сих пор остается загадкой, но он снял все заседания той знаменитой парламентской комиссии, которая занималась расследованием деятельности Гдляна и Иванова, судебные процессы, обыски и изъятия, митинги в поддержку следственной группы. Мы (с моим коллегой Дмитрием Ворновицким) решились взяться за эту тему. Правда, поначалу мы находились в состоянии легкого ужаса, ведь нам предстояло просмотреть и систематизировать 160 часов видеоматериала.
- А что осталось за кадром?
- Увы, очень многое. О судебных процессах над Абдулаевой, Усманходжаевым и Худайбердиевым можно было бы сделать отдельный фильм. Были очень колоритные эпизоды заседаний комиссии. Например, однажды Рой Медведев, сопредседатель комиссии, пытался не пустить на заседание одного из следователей группы Гдляна, женщину, под предлогом того, что она пьяная. Причем сам Рой Александрович ее не видел, а заключение сделал со слов охраны. Гдлян, естественно, стал требовать медицинской экспертизы, возмущаться, ему почти что силой затыкали рот, но потом все же выяснилось, что следователь трезва. Сцена была прекрасна в своем безобразии и очень характерна для заседаний этой комиссии. А еще за кадром остались горы золота, кучи денег и драгоценностей. Но, повторяю, все показать было просто невозможно.
Еще одна сложность – отказ “той” стороны от интервью. Если Гдлян и один из его сторонников в комиссии, Игорь Сорокин, охотно пошли нам навстречу, то сопредседатели и главные оппоненты Гдляна (Рой Медведев и Вениамин Ярин) от интервью отказались наотрез. И нам было трудно быть объективными уже хотя бы потому, что ,если человек уверен в своей правоте, то он не боится разговаривать с журналистами.
- Несмотря на провозглашенную демократию, этот фильм, кажется, пришелся не ко всем “дворам”?
- Да, мы надеялись, что наша работа будет иметь резонанс в обществе, но такой “чести”, признаться, не ожидали. Накануне выхода фильма в эфир до нас дошли слухи, что руководство Узбекистана, мягко говоря, не приветствует его выход на экраны. Появилось даже опасение, что эфира вообще не будет. Однако, в отличие от “старых добрых времен”, страхи оказались напрасными. Фильм вышел в эфир, но, как оказалось, не везде! На всей территории Узбекистана вещание было перекрыто. Это тем более замечательно, что в фильме о самом Узбекистане говорится очень мало, речь в основном идет о Москве, да и самый пристрастный зритель не смог бы найти в нем и намека на оскорбление узбекского народа. Но, видимо, для официального Ташкента эта тема настолько “актуальна”, что и нынешнее руководство решило сделать вид, будто за последние годы в области гласности и свободы слова ничего не изменилось. Это к вопросу о том, насколько тема Гдляна “устарела” в наши дни.
