Инопланетянин

Рубрики: [политика]  

Кирсан Илюмжинов

Для своей родной Калмыкии вновь избранный президент ФИДЕ Кирсан ИЛЮМЖИНОВ – явление масштаба тунгусского метеорита. Как только он взошел на трон, все вокруг слепяще озарилось и страшно затряслось. Мир узнал о калмыках, калмыки увидели мир с «доставкой на дом», никто не понял, как это произошло, и еще долгие годы все будут гадать: а что это было?

Кирсан Илюмжинов, вне всяких сомнений, является одним из самых экзотических представителей нашего истеблишмента. Дитя Новой России, он прославил свою республику собственной персоной еще в начале девяностых и удерживал Калмыкию на слуху все нулевые. Об Илюмжинове много говорили, обильно писали, на его тему гадали, словно на кофейной гуще, потому что до его неожиданного избрания на должность президента никто и знать не знал про загадочного племянника знаменитого красноармейца Кирсана Илюмжинова, именем которого названа одна из улиц Элисты.

Отношение к Кирсану изначально было амбивалентным. Причину установить несложно – он не такой, как все. И это не фигура речи. КИ не просто «не такой», а «не такой» вообще. Его речь разумна, амбиции запредельны, планы космичны, юмор неисчерпаем. Кирсан нематериален, неуловим & неосязаем. Невероятно эффективен, но абсолютно эфемерен. Поэтому люди, которые пытаются схватить его за какое-нибудь уязвимое место, напоминают преследователей человека-невидимки – они ловят руками воздух и выглядят при этом полными идиотами (даже будучи шахматными гениями…).

Кирсан Илюмжинов

В начале девяностых, когда Кирсан еще был «никем» из категории «звать никак», он уже производил очень сильное впечатление на внимательного наблюдателя. Его рассуждения поражали логикой, номер в гостинице «Россия», где он тогда жил – спартанской простотой, холодильник в комнате – почти девственной пустотой, а background – невероятностью. В холодильнике жила одинокая (но трехлитровая…) банка черной икры, обед в буфете на гостиничном этаже состоял из пары сосисок, а имидж – из веселых лучащихся глаз и полузастенчивой/полулукавой улыбки. Образ венчала информация о том, что Кирсан является обладателем бриллиантовой шахматной короны Каспарова.

С той поры утекло много воды. Илюмжинов давно уже «кто» (правда, по прежнему с вопросительным знаком…), имя его знают миллионы (если не миллиарды…), а круг общения этого «неопознанного летающего объекта» расширился до масштабов планеты. За эти годы Кирсану довелось пересечься с уймой знаковых персонажей, от папы Римского и Далай Ламы, до первых лиц ведущих государств мира, не говоря уже о знаковых в культурном и интеллектуальном отношении фигурах. Что ничуть не изменило ни его отношения к себе, ни к окружающим. «Каким ты был, таким ты и остался» – это как раз про него. Хотя Кирсан по-прежнему исключительно честолюбив. Но совершенно не тщеславен. И абсолютно свободен от чужой оценки.

Играя собой, как шахматной фигурой, он никогда не вступает в игровые отношения с людьми. Для него сама жизнь игра, но люди – не актеры, и сам он не лицедействует. Его оппонент виртуален. И все человеческое ему в целом чуждо. Оттого многие Кирсана не понимают и пытаются приписать его поступкам мотивацию, аналогичную собственной, поскольку приписать ему дурные поступки не получается – его жизнь протекает на виду у всех.

Кирсан Илюмжинов

Самой структурой своей личности, скрытой за непроницаемой, но неизменно доброжелательной улыбкой, Илюмжинов резко контрастирует с обычными людьми. Словно ему нужно что-то совсем иное. Не то, что остальным. И словно жизнь для него является чем-то преходящим, эдакой неказистой реальностью, населенной несовершенством, которую необходимо, как-то проапгрейдить, подправить, иначе уж очень она убого смотрится…

Кирсан = пример «универсальной мечты». Мальчик из маленького провинциального городка, сын самых обычных родителей, он сделал головокружительную карьеру: возглавил свою республику при полном отсутствии какой бы то ни было «системной» страховки, затем стал президентом Международной шахматной федерации. Теперь его будущее уже ничем кроме физического времени не ограничено. Получилось все в достаточной степени случайно – он с детства был пытлив и любил проверять свои силы. Как в анекдоте: «Умеете ли вы играть на скрипке?» – «Не знаю, не пробовал». Кирсан пробует. Выясняется, что умеет.

Но началось все, конечно же, с шахмат.

«Дедушка показал мне, как играют в шахматы, когда мне было пять лет, – рассказывает Илюмжинов. – Пришел как-то в обед, делать было нечего, мы сели за стол, начали играть, и через месяц я уже был чемпионом улицы».

В первом классе маленький Кирсан обыграл всех в школе, в третьем стал чемпионом республики среди детей, а в 15 лет получил звание чемпиона Калмыкии среди взрослых. Параллельно был и чемпионом города по боксу, поэтому тренеры в школьные годы никак не могли поделить его между собой.

Кирсан Илюмжинов

Шахматы стали тем самым плацдармом, на котором Илюмжинов оттачивал технологию бытия, тренировал логику, воспитывал самообладание и учился считывать противника. Он до сих пор убежден, что эта игра – лучшая школа жизни. Поэтому ввел шахматы в школьную программу. «Сначала это было факультативом, – поясняет КИ, – потом стало обязательным предметом. Позже мы ввели шахматы в детских садах, в высших учебных заведениях и в средних специальных учебных заведениях».

Последние три года Министерство образования Калмыкии занимает то первое, то второе место среди 85 регионов Российской Федерации по качеству сдачи ЕГЭ, по количеству поступающих в вузы и по количеству призовых мест в школьных олимпиадах России, Европы и мира.

«У нас появились свои мастера спорта и гроссмейстеры, – гордо констатирует Кирсан Николаевич. – Наш Санан Сюгиров два года назад, в 15 лет, стал самым молодым международным гроссмейстером, двукратным чемпионом мира… Дети стали значительно лучше учиться, и мы вышли вперед относительно других регионов по 36 показателям!».

Столь впечатляющие результаты заметил даже министр образования Андрей Фурсенко, который во время своего выступления в Государственной Думе проговорил, что благодаря преподаванию шахмат в Калмыкии очень высокая успеваемость. «Я не ставил себе задачи плодить чемпионов, – объясняет Илюмжинов. – Я просто хотел, чтобы дети умели играть. Как говорил Ботвинник, шахматы – это сплав науки, искусства и спорта, они тренируют оба полушария. Только эндшпиль чистая математика, но в остальном, шахматы – красивая игра ума, где жертвуются фигуры, создаются уникальные партии. Это настоящее творчество!».

Помимо любви к игре (которая в варианте нашего героя сильно смахивает на «игру в бисер», порой перед «свиньями»…), в Кирсане рано проявилось и другое качество – талант руководителя. В школе товарищи прозвали его «хозяином», потому что он оказывался не только формальным, но и неформальным лидером. То есть и «народным» был, и руководство его признавало. После занятий одноклассники собирались именно у него дома и постоянно советовались с будущим своим президентом по самым разным вопросам. Характерно, что контакты с друзьями детства Кирсан Николаевич не утратил до сих пор и прерывать отношения не собирается.

Кирсан Илюмжинов

Несмотря на отличную успеваемость, Кирсан Николаевич после школы отпробовал рабочих будней – отправился работать на завод, затем отслужил в армии и, лишь пройдя через все тяжкие, направил свои стопы в ВУЗ. Получив высшее образование, он сходил в бизнес и тормознул на посту президента. 17 лет изо дня в день, без отпусков и выходных он вел дела Калмыкии и вот теперь, достаточно неожиданно для всех, сложил с себя полномочия главы региона, отдав окончательно и бесповоротно предпочтение шахматам. И все у него как бы само собой получалось. И поступление в МГИМО, и то, что он стал самым молодым депутатом Верховного Совета СССР, самым молодым президентом республики и самым молодым президентом ФИДЕ. Кстати, такие две должности до него вообще никто не совмещал.

Казалось бы, чего еще желать? Ну не мирового же господства… Однако есть у Кирсана не менее запредельный замысел. Его идея-фикс – вырастить умный миллиард. В ФИДЕ сейчас входят 170 стран и играют порядка полмиллиона человек. Свою задачу Илюмжинов видит в том, чтобы довести это число до миллиарда и добиться таким образом «эффекта сотой обезьяны». То есть надеется опустить градус мирового идиотизма за счет массовой тренировки логического мышления. А эта затея покруче покорения мира. Но Кирсан никогда простых путей не искал.

Возможно, его уход из политики связан и с тем, что в среде мирового полит-истеблишмента у него слишком мало «попутчиков» и постоянно приходится преодолевать сопротивление системы. Виноват в этом и возраст. «Мои сверстники еще не управляют политическим процессом, – говорит Кирсан. – Он управляется людьми на 15 лет старше нас, и это общемировая возрастная планка». Таким образом, можно считать, что Илюмжинов просто взял тайм-аут и ближайшие годы будет растить свой золотой миллиард, чтобы не него же потом и опереться.

Легкость в отказе от высоких статусов объясняется еще и тем, что ему не нужно никого покорять. Он рано женился и женат до сих пор на своей однокласснице, а друзья всегда над ним подсмеивались, говоря, что женщина его жизни – это работа. А когда не надо никому ничего доказывать и никого завоевывать, то такие вещи, как деньги и власть, мгновенно теряют свою привлекательность и превращаются в обременяющий фактор.

Кстати, «шахматист & женщина» очень интересная тема, ведь шахматы – единственная игра, где фигуры разделены по полу. Причем Король совершенно беспомощен, и задача игрока спрятать незадачливого «хозяина жизни» рокировкой в надежное укрытие, а лидирует на поле Королева – самая мощная, грозная и непредсказуемая фигура. Ее фигурка традиционно ниже ростом, чем фигура Короля, то есть атрибуты женственности при ней, но в остальном она круче в сто раз…

В связи с этим любопытно было уточнить у Кирсана Николаевича, какую именно фигуру он намерен воздвигнуть рядом с павшим Нью-Йоркским торговым центром в мировом Chess City, если участок, на котором собираются строить мечеть, отойдет не мусульманам, не Дональду Трампу, а Илюмжинову, который предложил хозяину земли, из-за которой разгорелся конфликт, наибольшую сумму. Сначала прошла информация о том, что здание будет в виде Ферзя, то есть Королевы, но Кирсан категоричен: «Нет, это будет Король». Смелое заявление. Клара Шагеновна, мама Гарри Каспарова, не одобрила бы такого решения…

Впрочем, до торжества Короля Нью-Йорка еще далеко, а завтрашний день близко. «Главное уметь чувствовать материю жизни, – считает Кирсан Николаевич. – Я в свое время прочувствовал и армию, и МГИМО, и бизнес, и политику. Теперь я чувствую саму жизнь, а потому хочу создать не просто международное, а общечеловеческое движение. Ведь планета находится в состоянии деградации. Человечество должно куда-то идти, а оно не знает куда! Поэтому так важно показать людям, что мир не исчерпывается ими, что за пределами физического мира есть что-то еще, есть разум…».

Если присмотреться, то сюжет вырисовывается следующий: Кирсан Илюмжинов, человек-метеорит, является представителем расы разумных существ (описанной еще Михаилом Зощенко в рассказе «Деньги»…). Он заброшен в наш мир с целью его улучшения. Чувствуют себя среди землян как инопланетянин, а потому и воспринимается ими как таковой. Отсюда бесконечные разговоры про пришельцев, которые из года в год ведут с Кирсаном журналисты. «Люди для меня как дети…» – часто повторяет Илюмжинов. Потому и живописует им инопланетные миры. Мы ведь тоже рассказываем малышам про деда Мороза и прочих, не менее сказочных (а может быть, и реальных) персонажей. Видимо, любовь рассказывать невероятные истории имманентна не только землянам…

Помнится, в эфире программы «Познер» ее ведущий, вроде бы нормальный с точки зрения либеральной интеллигенции человек, не нашел ничего лучше, чем подробно расспрашивать президента Калмыкии о его внеземных контактах. В том безумном ночном разговоре на ведущем телеканале страны в полной мере проявилась пропасть, отделяющая существо разумное от существа неумного. По-дурацки выглядел, конечно же, не тот, кто отвечал, живописуя зеленых человечков, а тот, кто спрашивал, ведь каков вопрос – таков и ответ.

Кирсан Илюмжинов

Несмотря на опыт общения с самыми разными людьми и трезвый взгляд на мир, Кирсан реально верит, что человек – это homo sapiens, а потому пытается с восточным спокойствием и терпением разбудить в окружающих homo способность sapio, хотя со стороны миссия кажется совершенно невыполнимой. Но если вдруг Илюмжинову удастся все же создать свое движение, то получится у него нечто вроде «партии чистого разума». И если любовно отобранных обладателей разума удастся скрестить с носителями смысла (которых пока еще никто не собирает ввиду неоднозначности понятия «истинный»), то, может быть, у нашей цивилизации появится шанс.

Ну вот, пожалуй, и все. Эскиз портрета сделан. Поскольку авторская позиция всегда тенденциозна (иначе автор и не автор), то имеет смысл составить собственное представление о том, что же такое Кирсан Илюмжинов, как он видит мир, стоит убедиться, что он находится в здравом уме, твердой памяти, и что ему по плечу любая, даже самая безумная задача. Потому что он, конечно же, инопланетянин. Со всеми вытекающими отсюда возможностями. И лучшее доказательство тому – его прямая речь.

Марина ЛЕСКО.

Прямая речь

Высота

Я с детства считал, что если что-то делаешь, то надо это делать хорошо. Поэтому хорошо учился, хотя родители моим дневником никогда не интересовались. В конце недели они должны были ставить там свою подпись, но мне приходилось просить то дедушку, то бабушку, потому что папа с мамой постоянно были на работе. В конце концов я плюнул и стал подписывать дневник сам. На родительские собрания они тоже не ходили, как я ни упрашивал – меня же все время в школе дергали: почему опять никто не пришел? Контроля за мной никогда никакого не было: когда хотел, тогда и приходил домой, а с третьего класса и вовсе стал жить своей жизнью, поскольку разъезжал по разным городам в качестве капитана сборной республики по шахматам. За что бы я ни брался, мне всегда хотелось отработать по полной. Почему? Не знаю…

А еще я любил всех удивлять. Помню у нас в переулке поставили телеграфный столб. Мы детьми там в футбол играли и решили, что нечего столбу просто так стоять – надо по нему залезть как можно выше и отметить высоту. Смастерили кошки из проволоки, кто как смог, и полезли. Было мне тогда шесть лет, но я долез выше всех, практически до самого верха. Только пока доставал из кармана шортов мел, чтобы сделать отметку – опрокинулся. И повис вниз головой. Внизу одни дети, которые не знают, что делать, а я смотрю на перевернутый мир… Минут десять так провисел, но, по счастью, наступило время обеденного перерыва и мимо монтер шел. Он тут же меня снял, но если бы не он, я бы, наверное, разбился.

Кирсан Илюмжинов

Быть или не быть

Сначала я хотел быть танкистом, потом летчиком, даже собирался поступать в летное училище. Позже решил стать врачом – у меня много родственников-медиков. В девятом классе думал поступать на психфак МГУ, даже контрольные какие-то писал, а в десятом решил выбрать профессию классного руководителя, то есть не просто учителя, а именно классного руководителя. Видимо, потому, что меня так окружающие воспринимали. Помню в четвертом классе сидим мы с друзьями после школы на бордюре, смотрим учебник истории СССР, главу про коммунистическую партию, разглядываем цветные фотографии генсека Брежнева, председателя президиума верховного совета Подгорного, председателя совмина Косыгина, и вдруг один мой одноклассник говорит: «А почему Кирсана здесь нет?» – «Где?» – «Да тут вот эти трое… надо и Кирсана сюда…». Я тогда так удивился…

Большая жизнь

Я закончил в школу с золотой медалью и пошел работать на завод, который шефствовал над нашей школой. Произошло это спонтанно: пришел как-то секретарь парткома на комсомольское собрание и стал агитировать нас идти работать к нему. Ну я и сказал: «Давайте поддержим…». Сдали мы выпускные экзамены, идем по городу, гуляем и встречаем этого секретаря парткома. Он и говорит: «Почему гуляете? Почему не на заводе?». Ну нам неудобно стало, и мы пошли на завод.

Мне было интересно, смогу ли я на заводе стать лидером? Это ведь не школа… И все сложилось, я стал бригадиром комсомольско-молодежной бригады, мы начали план перевыполнять, деньги неплохие зарабатывать. Выходило по триста рублей в месяц, а это было больше, чем моя мама ветеринар зарабатывала. Помню, когда получил первую зарплату в 200 рублей, купил матери платок, отцу одеколон импортный, деду носки, ну и снял лучший ресторан в городе, куда мы пригласили моих одноклассников обмыть первую зарплату.

А через год я решил пойти в армию. Когда объявил о своем решении домашним, скандал был страшный – родители ни в какую не хотели, чтобы я шел служить, ведь все знали про дедовщину… Но мне снова захотелось проверить себя. И опять все получилось – через полгода меня назначили командиром отделения, а потом дали младшего сержанта.

Армия

Дедовщину я на себе испытал в полной мере. У нас всех новичков заставляли стирать чужие портянки. Ну и мне сказали: «постирай». Я отказался. Меня побили, раз, другой, третий. Отстали. Я был боксером, поэтому легко мог отпор дать, но особо не усердствовал – их было много… Через три месяца на учениях в Кропоткине произошел инцидент. Кто-то наябедничал начальству на стариков, и они стали выяснять, кто это сделал. Я был единственным нацменом, и один парень показал на меня. Нас с моим другом стали жестоко избивать, мы вырвались, перепрыгнули через забор и сбежали из части.

Кирсан Илюмжинов

Кое-как добрались до вокзала, сидим смотрим на проходящие товарняки и думаем, как быть. Понимаем, что, если уедем, нас все равно поймают и посадят. Мой товарищ курил непрерывно, у него пачка сигарет с собой была. И все меня угощал, но я в первом классе уже курить бросил – начал-то в пять лет… Так вот до утра все думали, что лучше: быть битыми или сидеть в тюрьме? Уже светало, когда я наконец решил, что всю жизнь бегать – не вариант. Товарищ мой сопротивлялся – боялся, что нас просто убьют.

Но я настоял, и мы вернулись обратно. Перелезли через забор, а утром старики нас вызывают в столовую. Я пошел. Приготовился – будут бить. А они сидят так спокойно, яблоки едят. Один протягивает мне яблоко и говорит: «Куришь?» Я беру яблоко и отвечаю: «Нет». – «А где товарищ твой? Удрал?» – «Нет…Там он…» – «Понятно… Ну ладно… Иди…». И отпустили. Вечером опять вызывают, угощают водкой, картошкой и затаскивают в комнату того солдата, который на нас показал. Он весь избитый, лица на нем нет. Ставят его передо мной и говорят: «Кирсан, ударь его». Я говорю «Зачем?». Бедняга на колени упал: «Не бейте меня…». Короче, пока мы были в бегах, выяснилось: он сам всех и сдал. Я его бить не стал, хотя старики предупредили: «Тогда тебя будем бить». Тут товарищ мой его для вида пнул разок, на чем инцидент был исчерпан. Все поели картошку и разошлись.

За весь срок службы минута слабости накатила только один раз. Мы отмывали от жира бетонный пол, когда мне принесли письмо от приятеля, в котором он живописал, как ходил на дискотеку. И я подумал вдруг: «Зачем!!! Зачем я в армию пришел???». Они там развлекаются, а мне надо до 4 утра полы драить и посуду мыть после двух тысяч людей без горячей воды. Отскребать ее приходилось солью, и если алюминиевые тарелки еще можно было как-то отдраить, то пластиковые отмыть от борща было практически невозможно, а еще надо было чашки промыть и высушить… Короче, это была именно минута слабости.

Через восемь месяцев службы я уже был заместителем командира взвода, жизнь сразу стала легче, к тому же у меня был почерк красивый, и меня вовсю использовали как писаря. Поскольку к коммунистической идеологии я относился положительно, на втором году службы меня двинули в партию. Я тут же согласился, хотя мой дядя Кирсан Илюмжинов – красноармеец, именем которого названа одна из улиц Элисты – отошел от этих идеалов. Но для меня партия всегда была «рулевым», да и литературу я любил патриотическую, типа «Овода» или романа «Как закалялась сталь».

Я уверен, что каждый мужчина должен пройти армию.

МГИМО

О МГИМО я узнал совершенно случайно, еще когда служил. Вычитал в какой-то газете, что это золотой фонд молодежи, и запомнил эти слова. Спустя некоторое время нашел в армейской библиотеке книгу Всеволода Овчинникова «Ветка сакуры» и так полюбил Японию, что стал выяснять, где же учат японский? Ну и узнал, что в том самом МГИМО.

Решение созрело само собой. Отслужив, я вернулся домой, отработал несколько месяцев на заводе, накопил денег и поехал в Москву поступать. Все вокруг говорили, что в МГИМО учатся одни блатные, и там действительно было много именитых студентов – например, со мной на одном курсе учился внук министра иностранных дел СССР Громыко и сын Бабрака Кармаля.

При поступлении я набрал 23 балла из 25 и был сразу зачислен. Японского языка в тот год не было и мне предложили китайский. Я отказался и пошел на подготовительное отделение, чтобы дождаться набора на японский – цель-то была именно японский! На следующий год я снова сдал экзамены и был зачислен на японское отделение.

В институте меня сразу избрали старостой, а в общежитии я стал комиссаром оперотряда. Жил на стипендию, причем повышенную. Ну и две тысячи рублей у меня лежали на книжке – те, что на заводе заработал. Денег все равно не хватало, поэтому все иногородние устраивались на работу сторожами и дворниками, и мы по очереди ходили дежурили, снег чистили. Иногда и вагоны разгружали, зарабатывая по выходным и за вечер по 50, 60 рублей.

Самое яркое воспоминание студенческих лет связано именно с поступлением. Помню второго сентября я возвращался в общежитие. Вышел из метро «Университет», но вместо того чтобы сесть на трамвай и доехать до улицы Кржижановского, где находилось общежитие, пошел пешком. Было пасмурно, накрапывал дождик, и я вдруг прочувствовал момент – японский язык, МГИМО! Пришла такая легкость, ощущение, что здорово все! Совсем недавно я еще в армии полы драил и только мечтал японский выучить, а тут… вот… уже учу!

В случае с МГИМО мне тоже в первую очередь хотелось себя проверить – смогу или не смогу.

Бизнес

Сидел я как-то на вахте, в августе это было, и случайно увидел объявление на первой странице «Московского комсомольца»: «Японская компания «Мицубиси» объявляет конкурс на должность управляющего. Требуется знание японского и английского». Выпускникам МГИМО, конечно, предлагали разные варианты распределения, но этот показался мне более интересным. Я позвонил по указанному телефону, представился, меня тут же пригласили на собеседование. Я его прошел, потом сдал тесты на японском и английском языках, ну и забыл об этом.

Прошла неделя, сижу я в общаге, и тут звонит мне сам президент компании господин Саватари. Говорит, что я принят на работу, и завтра в восемь утра меня ждут. Я позвонил домой поделиться новостью. Моих родителей как обычно не было дома, а дедушка страшно возмутился: «Как? Зачем? Какие японцы! Мы с ними воевали! Ты коммунист, иди в МИД! Какой бизнес???». Вскоре позвонила обеспокоенная мать, тоже переживала. Так я первым с нашего курса оказался в бизнесе и стал официально получать валюту, причем большие суммы – до 100 тысяч долларов. Осенью, когда мы с однокурсниками собрались, чтобы обменяться впечатлениями, все посмотрели на меня, послушали и потихоньку тоже пошли в бизнес…

Свой первый миллион я заработал меньше, чем за полгода. Мне причитался процент с каждой проданной машины, а продажи у меня были хорошие. Наступил декабрь 1989 года, и меня спросили, как я хочу получить свои деньги. Я ответил: «Наличными». И получил сумку с кэшем.

Вечером пригласил ребят в гости, мы нажарили картошки, сели выпивать, я выношу сумку открываю и говорю: «Смотрите – это миллион долларов». Там лежали 10 упаковок по 100 тысяч. Ребята достали деньги, разрезали ножом упаковки, повертели пачки в руках и пошли дальше выпивать. Утром просыпаюсь – купюры разбросаны по всей квартире, и никто не обращает на них ни малейшего внимания.

Друзья

Телефон я не менял лет 15 и со всеми своими старыми друзьями до сих пор поддерживаю отношения. Вот Марк Оппенгеймер недавно звонил, открыл в Таиланде свой частный институт, преподает… А познакомились мы в гостинице «Россия». Он приехал по делам в Москву и в ресторане на втором этаже в компании других американцев пытался что-то заказать, а официантки в те годы совсем не понимали по-английски. Я помог ему с переводом, мы разговорились, и только потом я узнал, что это тот самый Оппенгеймер, отец которого создал атомную бомбу, а брат – основал фирму De Beers.

Я до сих пор дружу и с Чон Чжу Ёном, основателем Hyundai, и с Ли Мен Баком, который, когда мы познакомились, был президентом компании Hyundai. И кто бы мог в 1989 году подумать, что три года спустя, я стану президентом Калмыкии, а он в 2008 станет президентом Южной Кореи! Когда я выиграл выборы в Калмыкии, он уже ушел из Hyundai. И все думал, куда ему податься. Я ему все говорил – иди в политику! Что он в конце концов и сделал, создал свою оппозиционную партию, стал мэром Сеула, быстро решил там вопрос с пробками, навел в городе порядок, понастроил дорог и в результате стал президентом страны.

Политика

Сам я в политику попал случайно. Уже занимаясь бизнесом, я познакомился с известным предпринимателем из Элисты. Он жил на соседней улице, я о нем и раньше знал, но мы никогда не встречались. Он рассказал мне, что в Калмыкии готовятся к выборам в Верховный совет, и пожаловался, что среди кандидатов совсем нет молодежи. Не знаю, почему, но он решил, что я подходящая кандидатура – МГИМО закончил, в Москве работаю. Вернувшись, он собрал коллектив, который меня и выдвинул. Я приехал в Элисту и там только узнал, что в моем округе зарегистрировано 32 кандидата! Кого только не было в списке: секретарь обкома партии, министр здравоохранения, народная артистка России, православный батюшка, председатель райисполкома, ну и я, бизнесмен 26-ти лет, которого в республике никто не знает…

Отступать было поздно. Я вообще не люблю включать задний ход, поэтому сел в машину и стал ездить от дома к дому, из поселка в поселок. В результате на первом туре набрал около сорока процентов голосов, а за мной шел отец Зосима. Кстати, в те годы на территории Калмыкии не было ни одной православной церкви, а теперь их 22… Перед вторым туром у нас с батюшкой состоялся прямой эфир, где он сказал, что его работа – служить церкви, поэтому он снимает свою кандидатуру в мою пользу. Так что путевку в большую политику я получил из рук священнослужителя. А отец Зосима теперь архиепископ.

Корона

В январе 1990 года Каспаров выиграл матч у Карпова, а одним из спонсоров этого матча была фирма Korloff. С Каспаровым мы уже были на тот момент хорошо знакомы – не раз играли в МИДе, когда я еще был капитаном сборной МГИМО и чемпионом Москвы среди студентов, потом когда играл за МИД на сеансе одновременной игры. Потом мы с ним играли в Элисте, но уровень у нас, конечно, несоизмеримый – он гроссмейстер, а я кандидат в мастера спорта…

Так вот, Гарик за матч с Карповым получил не только деньги, но и приз – шахматную корону, украшенную 1018-ю черными и белыми бриллиантами. Каспаров объявил, что корону продаст, а вырученные деньги отдаст жертвам межнациональных столкновений в Баку. И кто-то действительно собирался у него ее купить, но потом куда-то делся, и он полгода никак не мог ее пристроить, а люди ждали. Тогда Клара Шагеновна, мама Гарика, попросила меня выкупить эту корону, и мы в Швейцарии оформили сделку.

Белый дом

Первый раз я пришел в Белый дом 30 сентября 1993 года. Второй – с Русланом Аушевым 4 октября. Во время того конфликта у меня было острое желание как-то показать всем абсурдность ситуации – пальба из танков в центре Москвы… Стрелять начали, когда я сидел в кабинете у Зорькина. Позже адвокат Руцкого передал мне аудиокассеты с переговорами военных, и там отчетливо звучат слова: «Вот этого… в белом плаще… президента… возьмите на мушку!». То есть все было всерьез.

Мне всегда казалось, что словами можно повлиять на ход событий, поэтому я и пошел в Белый дом. Говорил с Руцким, с Хасбулатовым, Черномырдину все докладывал. К Дудаеву потом ровно по тем же причинам поехал. Опасался, что конфликт перекинется на соседние территории. Я старался уберечь свою республику от катаклизмов, поэтому 17 лет у нас все было спокойно. Люди ведь забывают, что мы тоже кавказская республика, но у нас не было ни одного теракта, хотя нет ни одной воинской части. И 300 километров границы с Дагестаном…. И три религии – ислам, буддизм и православие.

Дом

Некоторых мужчин тянет в семью: тапочки одеть, дом почувствовать… А я всю жизнь живу, как в гостинице, и даже мама надо мной подтрунивает: «Весь твой багаж – это маленький чемоданчик, а дом – самолет…». Чувство дома у меня было разве что в раннем детстве, но когда я вырос, то значительно лучше чувствовал себя в гостиницах, потому что настоящая семья для меня – республика. К тому же я совершенно не привязан к вещам. У меня их просто нет. То, что мне дарят, я отдаю, ничего никогда не собирал и не коллекционировал, у меня вообще нет привязанности ни к чему материальному.

Когда появились первые серьезные деньги, я замучился отбиваться от антикваров – мне постоянно предлагали то бриллианты, то картины, то шахматы раритетные, то марки. Я говорил: «Зачем мне этот хлам?» – «Но это же вложение капитала!» – «Мне ничего не надо» – «А детям?» – «А может, детям это не понравится? Может, они ружья захотят собирать?» – «А потомкам?» – «А потомки сами себе заработают… Почему я должен о них думать?».

Я живу только в настоящем. И не ставлю себе дальних целей – каждый день леплю жизнь из того, что есть. Как шахматист, я всегда стараюсь рассчитать свои силы и не рвусь вперед сломя голову, предпочитаю передвигаться короткими перебежками и каждый раз оцениваю свои возможности.

Амбиции

У меня никогда не было политических амбиций. Моя жизненная программа связана только с шахматами. Я хочу через шахматы донести до людей мысль, что мы не одни в этом мире. Ведь шахматы – уникальная игра. У древних индейцев были шахматы. Были они в Древнем Египте, в Монголии. Все цивилизации знали, что такое шахматы, хотя между собой никак не соприкасались.

Как правило, на шахматном поле 64 клетки, как из 64 элементов состоит ДНК человека. В шахматах зашифровано противопоставление инь и янь и многие другие, имманентные человечеству идеи и концепты. Шахматы – это ключ к цивилизации будущего. Я абсолютно в этом уверен.

Я объездил весь мир, встречался с лидерами разных государств, общался с шахматной верхушкой, встречался с местной интеллигенцией, студентами, интеллектуальной элитой и четко почувствовал, что в мире сейчас что-то назревает. Что-то очень важное. И я хочу быть в эпицентре этого. Где бы я ни был – в Перу, Малайзии, Боливии, Афганистане или европейских странах, каждый раз в аудитории поднимались одни и те же вопросы – «почему везде войны?» и «почему все так плохо?». И везде речь заходила о сути мироздания. Резюме – все думают об одном и том же: как мы дошли до жизни такой?

Поэтому я и хочу создать партию планетарного масштаба. Но это не будет политическая партия.

Кирсан Илюмжинов
Кирсан Илюмжинов
Кирсан Илюмжинов
Кирсан Илюмжинов
Кирсан Илюмжинов
Кирсан Илюмжинов

Кирсан Илюмжинов
Кирсан Илюмжинов

Кирсан Илюмжинов
Кирсан Илюмжинов

Кирсан Илюмжинов

Кирсан Илюмжинов

 


М. Леско


Один комментарий

Оставьте комментарий

Также в этом номере:

Открылась Онкологическая клиника
Вся правда о Сталлоне
Годару не нужен “Оскар”
Владимир Машков в Голливуде
Посмеяться и расслабиться
Клинт Иствуд и его роли
Родители Джексона разводятся
Бэкхем экономит на прислуге
Мадонна прокатилась на метро
Маликов поедет во Францию
Чисто английское влечение
Притяжение противоположностей
Компенсируй нам детство, папочка


««« »»»