Так случилось, что непосредственно перед кинофестивалем Санденс, который считается Меккой независимого американского кино, я брал интервью у Йонаса Мекаса, старейшего представителя американского киноавангарда, человека глубоко уважаемого и до сих пор активного (достаточно сказать, что его последняя картина будет представлена на кинофестивале в Берлине). Когда я спросил у Мекаса, что он думает по поводу американского подпольного кино, взлёт которого по традиции относится к концу 50-х – 60-м годам, он сказал, что от термина этого давно уже отказались, да и в те годы он многим не нравился. Значительно более удачным ему представлялся термин кино “независимое”, в первую очередь независимое от крупного капитала и голливудских киномонополий.
Для независимого кино того времени, как и для киноавангарда в период немого кино, был характерен в первую очередь отказ от повествовательности и откровенное предпочтение метафорических иносказательных конструкций. Правда, Йонас Мекас тут же заметил, что сегодня так называемое независимое кино вовсе не стремится к поэтичности, а в качестве основной своей тенденции откровенно рассматривает себя как первую ступеньку на пути к Голливуду, и в качестве примера он привёл именно молодых кинематографистов, показывающих свои картины в рамках кинофестиваля Санденс.
В последующие 12 дней я убедился в справедливости этого суждения. Большая программа Санденса, достаточно разнообразная, внутри себя противоречивая, состояла из нескольких неравноправных по отношению к голливудскому мейнстриму частей. Ближе всего к нормальному, как сказали бы у нас коммерческому кино, подходил раздел премьеры – первые показы американских (и нескольких зарубежных) картин, сделанных за пределами голливудской студийной системы, но, как правило, с весьма значительным по нашим представлениям бюджетом (в пределах десяти миллионов долларов). Эти ленты отличала повествовательность, мелодраматичность, развлекательность, откровенная заинтересованность во внимании зрителей и осторожность в использовании нетрадиционных выразительных средств, способных сбить с толку неподготовленную аудиторию. Аудиторию Санденса трудно было считать неподготовленной: в Парк-Сити съехались кинематографисты и любители кино со всей страны (иностранцев было относительно немного) и они весьма живо обсуждали проблемы не только и не столько творческие, сколько коммерческие: кого, кто, как и за сколько купил, кому удалось найти покупателя на фестивале, кому было обещано будущее в прокате или на телевидении. У фестиваля сдвоенное открытие: одно – в столице штата Юта Солт-Лейк-Сити, и второе – в Парк-Сити, где, собственно говоря, он и проходит.
На первой церемонии была показана картина «Мой первый мистер», где в роли режиссера выступила известная актриса Кристина Лахти. Это довольно трогательная мелодрама, соединяющая обманный мотив «Лолиты» со слезоточивой силой «Истории любви». В Парк-Сити была показана вторая самостоятельная постановка уже сделавшей себе имя в Санденсе Касси Леммонс с (и это, пожалуй, самое важное) Самуэлом Джексоном в главной роли. Среди продюсеров фильма значилась, помимо Джексона, небезызвестная в Голливуде и в мире фамилия Денни де Вито. Эта яркая, по-своему экспериментальная картина, выстроенная в угоду одному актёру, играющему роль бродяги-провидца-сумасшедшего и одновременно гениального композитора, отличала хаотичность и сочетание лучшего с худшим. Чрезвычайно неровная, она свидетельствовала о превратностях неравного брака Голливуда с «независимыми». И уж полным провалом оказалась так называемая центральная премьера: фильм «Невидимый цирк» – ретро-мелодрама, построенная в духе дамского романа на неожиданно модную в последние годы тему – духовного наследия европейского терроризма начала 70-х. Невзирая на свою актуальность, розовая водичка и ровное, но без взлётов, исполнение главных ролей разочаровали всех.
Среди премьер была также картина «ужасного ребёнка» американского независимого кино Тома ДиЧилло «Двойное проклятие» с Элизабет Хэрли и Стивом Бушеми в главных ролях. Неровная и хаотичная, как всегда у ДиЧилло, она не добавила славы этому безусловно талантливому, но недостаточно самокритичному режиссёру. Парадоксальное место в ряду премьер занимала французская картина Патриса Шеро «Интим», снятая, как и многие европейские картины в последние годы, на английском языке (она будет показана и в конкурсе Берлинского фестиваля). С ней, а также с рядом других фестивальных картин был связан “цензурный” скандал. Хотя зрители были заведомо предупреждены о шокирующей интимности картины в целом, они были, пожалуй, ещё больше шокированы, когда при входе в зал у них стали проверять документы, выясняя, исполнился ли им 21 год.
Другой своеобразной лентой, также показанной в рамках всемирных премьер, оказалась новая работа живущей а Канаде швейцарки Леи Пул «Потерянная и в бреду» с чрезвычайно популярной ныне юной Пайпер Перабо в главной роли. Этот фильм, официально производства Канады, прокатывается в мире французской телевизионной компанией ТФ-1, впервые в карьере франкоговорящей Леи Пул снят на английском языке. Не буду дальше перечислять премьеры, их особенности очевидны. Это нормальное повествовательное кино, рассчитанное на показ в кинотеатрах и лишь не дотягивающее до Голливуда по масштабам бюджета. Когда кого-то из руководителей фестиваля спросили, а почему же эти картины нашли своё место в программно независимом Санденсе, он не без оснований ответил, что нынешний средний бюджет голливудской картины 50 млн. долларов и ещё 25 млн. тратится на её продвижение, поэтому всё что ниже 75 млн. – вполне малобюджетно.
Кстати говоря, такого рода “промежуточные” картины были и в рамках конкурса “независимых”. Особо много нареканий вызвал тот факт, что режиссёр фильма “Помни” Кристофер Нолан получил приз за лучший сценарий. Фильм этот представлял собой довольно изощрённую и действительно блестящую игру на мотивы потери краткосрочной памяти. После объявления премий народ шумно возмущался не качеством сценария, а тем, что 10-миллионная картина соревновалась на равных правах с действительно малобюджетными независимыми.
Конкурс Санденса по регламенту чисто американский. В этом смысле, этот фестиваль – аналог российского “Кинотавра”. Правда, в отличие от последнего, он не раздваивается на международный и национальный, а включает лишь небольшую информационную секцию мирового кино, в рамках которой присуждается лишь приз аудитории путём прямого голосования зрителей. В основном же конкурсе три раздела: документальные, игровые и короткометражные фильмы. По каждому из них создаётся специальное жюри, которое и присуждает несколько призов. Помимо этого, по разделу и документального, и игрового кино присуждается приз зрителей. Правда, здесь к конкурсным картинам присоединяются и картины из американской панорамы, порой более интересные, нежели те, которые были включены непосредственно в соревнование.
Скажу сначала о документальном кино, быть может, в чём-то даже более интересном, чем кино игровое. Здесь в роли Голливуда выступает телевидение, и большинство картин, независимо от того, на каком носителе они сняты, скорее ориентированы на телевизионную, нежели на кинотеатральную карьеру, хотя, конечно, есть и исключения. Таким исключением стала лента «Грубая сделка», посвящённая скандалу на студенческой вечеринке, в результате которой одна из танцовщиц подала в суд за изнасилование и была затем посажена в тюрьму за ложное обвинение, поскольку, судя по снятому любительскому фильму, можно было прийти к выводу, что она не возражала. Снятая молодыми 22-х летними режиссёрами, эта лента сочетала самые разные свидетельские показания, в том числе и самой героини, с монтажом той самой 8- миллиметровой ленты, которая то подтверждала, то наоборот, опровергала то, что говорили свидетели. Авторам удалось решить задачу невыполнимую: не принимая ничью сторону, показать, как всё это было, и обнаружить непоследовательность подхода как студентов, так и руководителей университета Флориды к оценке того, что произошло. При этом место самолюбования оргией заняло размышление о борьбе полов за власть. Эта лента, показанная в рамках американской панорамы, была закуплена для демонстрации в кинотеатрах, хотя телевизионные компании предлагали за её показ более значительные деньги. И наоборот: игровая картина, посвящённая парадоксам телевидения и сделанная в манере, близкой знаменитому негритянскому режиссёру Спайку Ли, «Танцы в сентябре», была продана телевизионной компании HBO в обход кинотеатрального рынка.
Победителями по разряду документальных фильмов стали картины, ориентированные на специфические сексуальные меньшинства. Главный приз жюри получила лента «Южный комфорт» Кейт Дейвис, посвящённая сообществу транссексуалов и построенная на трогательной истории любви и смертельной болезни главного героя. Призы свободы творчества и симпатии зрителей получила лента «Честь скаута» Тома Шепарда, герой которой – 12-летний мальчик – стал во главе движения за права гомосексуалистов в движении бойскаутов. Наиболее интересной мне показалась картина «Собачий город и Парни Z», посвящённая такому специфическому и своеобразному явлению культуры, как катание на досках не только по горизонтали, но и по вертикали. Рассмотрение истоков этой своеобразной формы творчества в сёрфинге по волнам, связь её с жизнью городских низов и заброшенных детей, неожиданное появление новой формы катания в связи с недостатком воды в Калифорнии и с наличием большого количества пустых бассейнов превратили эту зрелищную и яркую ленту в своеобразное культурологическое исследование.
Интересно и прослеживание весьма разнообразных путей чемпионов 70-х – 80-х, один из которых – Стейси Перальта – стал режиссёром этой картины, второй попал в тюрьму, а третий создал собственную фирму по производству этих фантасмагорических досок. Картина рассматривает эту форму молодёжного движения как явление культуры и тем самым выгодно отличается от многих более традиционно повествовательных лент не только содержательно, но и стилистически – блестящим визуальным рядом.
Более традиционной была картина «Родственники Лали: наследие хлопка», за которую получил приз знаменитый режиссёр Альберт Мейслс, выступивший здесь в качестве художественного руководителя и оператора.
В специальном разделе «Фронтир» были собраны ленты, намеренно выходящие за рамки допустимого. Среди них особо можно отметить документальную картину «Уроки истории» украинки по происхождению Барбары Хаммер. Неповествовательные и абстрактные мотивы в короткометражном кино были также лишь в программе Фронтир, в остальном же, как прозорливо отметил молодой Александр Котт, господствовала нормальная повествовательность и стремление доказать своё право на картину полнометражную. Иногда это делалось весьма остроумно, как в фильме лауреата приза жюри Пола Харрила «Джина, актриса, возраст 29 лет» – своеобразной политической притче о лжи и истине актёрской профессии. То же можно сказать о конкурсной программе игрового кино. Здесь нужно отметить, что фестиваль пришёлся на период структурной перестройки крупнейшей голливудской монополии “Тайм-Уорнер”, которая объединилась с компанией связи по Интернету “Америка Он-лайн”. В результате вступила в силу стратегия реструктуризации и сокращений, затронувшая независимое подразделение “Тайм-Уорнер” “Нью Лайн” и её арт-филиал “Файн Лайн Пикчерс”. В этом контексте любопытно, что приз зрительских симпатий и приз жюри за режиссуру получила картина именно этой компании «Хедвиг и рассерженный отросток» – экранизация рок-оперы, построенной на мотивах трансвестизма и гомосексуализма, – яркой, хулиганской, временами блестящей и по исполнению и по качеству музыкальных номеров. Трудно сказать, как теперь сложится её коммерческая судьба, однако, эта работа Джона Камерона Митчела, сыгравшего в ней и главную мужскую-женскую роль, безусловно, стала событием на фестивале.
Главный же приз получила лента по качеству вполне голливудская, созданная компанией “Севен Артс”, которая была производителем и показанной на минувшем Московском фестивале ленты «Правила боя». И хотя последняя по бюджету более чем в 15 раз превосходила Санденского победителя, фильма «Верующий», тем не менее, профессиональные качества её были вполне голливудскими. Не голливудским, пожалуй, был лишь сюжет: история еврея-антисемита, бритоголового фашиста, возвращающегося к традициям предков. В этом локально религиозном сюжете особо выделялись качество исполнения главной роли Райаном Гослингом и блестящие роли второго плана Билли Зейна и Терезы Рассел. Режиссёр Генри Бин уже был автором нескольких сценариев, как поисковых, так и вполне “мейнстримовских” лент.
Классическое хорошее качество отличало несколько картин конкурсной программы: «Глубокий тупик» Дэвида Зигеля и Скотта Макгихи с Тилдой Свинтон в главной роли (премия за лучшую операторскую работу Гайлзу Натгенсу), «В спальне» актёра Тода Филда, который показал блестящие режиссёрские способности и дал возможность исполнителям главных ролей – актёрам старшего поколения Тому Уилкинсону и Сисси Спачек – получить специальную премию жюри, хотя в Сандансе обычно актёрских премий не дают.
Менее удачной мне показалась картина Ричарда Келли “Донни Дарко”. Эта мистическая драма особо не выделялась на фоне аналогичных картин текущего проката. В целом традиционная ориентация в конкурсе преобладала, и рядом с «Хедвигом» можно было бы поставить лишь черно-белую ленту «Американский астронавт» Кори МакАби, парадоксальную сатиру на американскую культуру, американское кино и нынешнее увлечение космосом. (Кстати говоря, последнее дало возможность единственный раз в этом году на экране Санданса появиться фирменному знаку фирмы “Братья Уорнер”, которая прокатывает в Америке австралийскую ленту «Тарелка», посвящённую участию Австралии в ретрансляции выхода первого человека на Луну). Прочие конкурсные картины мало чем отличались от лент американского спектра, интересных, профессиональных, порой впечатляющих, (как «Маник» Джордана Меламеда, где блестяще выступила целая группа совсем молодых исполнителей), но не выходящая за рамки принятого в нормальном кино. Лишь писатель Брюс Вагнер в своей ленте «Женщины в кино» позволил себе нетрадиционную структуру, облегчённую использованием цифровой записи изображения. В целом цифровая запись с последующим переводом на плёнку в американском независимом кино занимает всё большее место. Несколько фильмов было показано здесь “в цифре”, с обещанием в течение последующего месяца изготовить плёночные копии. В их ряду выделялась лента молодого, но уже культового режиссера из Остина (штат Техас) Рика Линклейтера «Пробуждая жизнь» – мультипликационная обработка игрового фильма, как и «Американский астронавт», сатирически парафразирующего многие мотивы современной американской и в том числе и молодёжной культуры.
Что касается международной программы, то здесь были в основном картины уже известные. Они попали в США из самых разных стран, с некоторым предпочтением Латинской Америке, поскольку в программах института Санденс работа с латиноамериканскими кинематографистами занимает особое место. Корейский «Остров», лауреат главного приза китайский «Путь домой» Чжана Имоу, победитель фестиваля в Карловых Варах бразильский фильм «Я, ты, они», неудачная колумбийская лента франко-американского режиссёра Барбета Шредера «Богоматерь убийств” давали довольно полное и разноплановое представление о том, что происходит или точнее происходило в мировом кино. Как и на многих фестивалях, заметными стали скандинавские ленты «Вместе» Лукаса Мудиссона, «Ангелы вселенной» Фридрика Тора Фридриксона и «101, Рекьявик» Бальтазара Кормакура. Особое удивление среди гостей и участников фестиваля вызвал тот факт, что маленькая Исландия была представлена двумя незаурядными и уже знаменитыми картинами Фридриксона и Кормакура.
Что же такое Санденс: творческая лаборатория, выставка или путь, ведущий в голливудский рай. Думается, что и то, и другое, и третье с отчётливым преобладанием творческих и коммерческих интересов, в том числе главного из них – вписаться в профессиональное голливудское кино. Может быть, поэтому документальная и короткометражная программы, а также Фронтир, были более интересными, нежели программа игровая, очевидно переходная и мучительно пытающаяся совместить независимость и коммерческий успех.
