Спецпредставитель президента России по Афганистану Замир Кабулов сообщил, что Россия начала налаживать контакты с признанным террористическим и запрещенным движением «Талибан» семь лет назад: «Представьте, что если бы мы семь лет назад не стали бы наводить мосты с талибами, контактировать, доводить до них наши озабоченности, наши интересы, и мы бы шли на поводу провалившихся западников и клеймили их, с кем бы мы сейчас разговаривали? Вот у них проблемы, а Россия может разговаривать с любой из сил в Афганистане».
Новость осталась практически незамеченной, а зря. Напомним, что до нынешнего лета самым громким новостным поводом, включавшим слова «Россия», «Переговоры» и «Талибан» была статья в New York Times об оплате российскими спецслужбами охоты на американский контингент в афганистане. Охоты в лучших традициях двух чеченских кампаний, с прейскурантом и расценками в зависимости от цели. Тогда, год назад, подобные разговоры о «контактах» чуть было не довели до санкций «судного дня», но ковид, выборы, всë обошлось.
И сейчас мы узнаëм, что уже семь лет (то есть сразу после Крыма и период восхода ИГИЛ) у России образовались продуктивные диалоги с движением, которое отличается от ИГИЛ разве что меньшим числом и кровожадной разнообразностью публичных казней (впрочем, за столько лет всë могло поменяться).
Можно, конечно, сколько угодно упрекать наших «западных партнеров» в противоречивости их решений и позиций на Ближнем Востоке, но России стоит определиться с тем, кто «еë сукин сын», а кто просто не заслуживает землю топтать. Иначе и два штурма Пальмиры, и «это вам за пацанов», и Су-24 будут иметь для истории такое же значение, как и все мелкие бои и крупные войсковые операции Афганской войны 1979-1989 годов. Никакое.
